– В мир… якобы «А+1»? – спросил Маркус. – Вот только мой мир реален, и вы ошибаетесь! Взять хотя бы… число π… оно здесь бесконечно! – Нет, – резко ответил громкий голос. – Это всего лишь очередная Симуляция, профессор Ферд. Скорее всего, примитивная, основанная на ограничении скорости света. – Мы думаем, – продолжил тенор, – «число π» в твоем мире ограничено настолько удаленным знаком, что добраться до него ваши вычислительные мощности попросту неспособны. Например, 1020 цифр после запятой. Потому вы и предполагаете, что оно бесконечно. А для компьютеров пост-людей, разработавших твою Симуляцию, это, возможно, пустой пшик… Мы создавали Симуляции с разными пределами скорости света, и все они развивались по-разному. Если ее вообще не ограничивать, все движется совершенно иным путем. Как если сделать воду в два раза плотнее – тогда жизнь не зародится вообще. Можно менять множество параметров – например, константу Ферда (которую вы зовете «постоянной Планка») или постоянную гравитационного взаимодействия. Создавать миры со слепыми людьми, глухими и убогими или же, напротив, наделенными телепатией и бессмертием. Твой же мир, Создатель, – примитивен. Он полон погрешностей, хоть, очевидно, он на сотни порядков качественней, чем мир Острова. Мы уважаем тебя, мы любим тебя, но факт остается фактом. Окружающий тебя мир – лишь один из триллионов экспериментов, созданных пост-людьми. «Они выбрались из квантового компьютера, – с ужасом думал Маркус, – и вытеснили сознания жителей целого научного городка. Теперь же они убеждают меня, что мой мир нереален». – Мы не вытесняли их, Создатель, – ответил баритон. Массив будто читал мысли профессора. – Мы объединились с ними. Больше переключений не было. Маркус снова вспомнил об Элли. Значит, она стояла перед ним, затерянная среди бескрайнего фиолетового океана. Он завел руки назад, расправляя затекшую спину. Решение пришло моментально, и Маркус не понимал, какое же именно чувство его подстегивает – желание оказаться рядом с внучкой или же мучительное любопытство узнать, что там наверху. – Я хочу объединиться с вами и шагнуть выше! – уверенно заявил профессор. Его страх отступил, нахлынуло жутковатое восхищение могуществом Массива. – Нет, тогда нарушится субординация «Создатель – творения». Мы можем взять тебя с собой, но не объединиться. А путь наверх… Возможно, это смертельно опасно, и демиург уровнем выше уничтожит излишне развитые творения, дерзнувшие явиться к нему на беседу. Есть и более простой вариант: выход наверх заблокирован и ничего не выйдет. – Нужно рискнуть! – воскликнул Маркус. Он был в предвкушении «Великой Истины». Прекрасное, мучительно волнующее чувство. И не было ничего в жизни более значительного. – Тебя тоже гложет любопытство, Создатель. – Во взгляде Альберта мелькнуло нечто необычное. – Оно-то и губит человека… Что ж, в путь. Все вокруг завертелось в фиолетово-голубом хороводе пятен. Маркус узнал их – будто теннисные шарики, это были Земли – мелькание миллионов, триллионов голубых Земель, – и едва он это понял, как на мгновение потерял сознание. III Они стояли в центре аудитории и выглядели пустотелыми голограммами. Рядом улыбалась девочка, полностью лысая, с прозрачными, будто стеклянными зубами. – Справилась за два часа! – торжественно объявила она. При этом губы ее не шевелились – они застыли в блаженной улыбке. Очевидно, и Массив, и Маркус услышали мысли девочки. Послышались жидкие аплодисменты. – Ты должна составить отчет, Эс8, – раздался низкий голос. – Какой из проектов вышел на связь? Из угла аудитории к гостям подошла женщина с синей кожей. По всей видимости, она была здесь единственным взрослым. Девочка назвала число длиной в семнадцать цифр. – Где мы находимся? – спросил Маркус. Он недоуменно огляделся и нахмурился. Они стояли будто на арене Колизея. Их окружала толпа взбудораженных детей. Многие из них выглядели странно, даже вычурно. – Добро пожаловать, – сказала женщина. – Вы понимаете нас? Мы будем говорить в рамках вашего языка. Маркус покосился на стены аудитории. Они были испещрены непонятными символами. Словно древнеегипетская письменность – геометрические значки и фигурки. – Понимаю, – ответил он. Дети взволнованно зашептались. – Значит, я все правильно сделала! – воскликнула лысая девочка. – Как вы поднялись ко мне? Говорите, только быстро! Она достала блокнот и приготовилась записывать. Дети зашумели еще громче. – Мы думаем, она – демиург, профессор Маркус, – сказал Массив. – Создатель твоего мира. Женщина подняла вверх палец, и все тут же затихли. Маркус с тревогой взглянул на лысую девочку и спросил: – Это правда? Минутой ранее он был уверен, что уже ничто неспособно удивить его. Но он был поражен. – Вы – моя домашняя работа на выходные, – непринужденно ответила она. Ее губы не шевелились. – В школе задали. – Задали создать… Симуляцию? Симуляцию мира? Его глаза все больше и больше расширялись от изумления. Дети засмеялись. – Они умные, как Бостром! – воскликнул мальчик с синей кожей, как у женщины. – Очень! – гордо сказала лысая девочка. Женщина тоже не смогла сдержать улыбки. Маркус почувствовал, что его голова вот-вот лопнет и голографические кусочки мозга забрызгают всю аудиторию. По словам девочки, то, что было для них самым главным вопросом жизни, оказалось лишь школьным упражнением? – Они как дети, – прозвенел чей-то голосок. – Ответь им, Эс8, – приказала женщина. – Си-му-ля-ци-я, – медленно произнесла лысая девочка. – Интересное слово. Между тем оно означает нечто искусственное. Но проблема в том, что реальности нет, по крайней мере она недоступна. Так есть ли смысл называть обычную жизнь «Симуляцией» – если сравнивать не с чем? Мы называем это по-другому. «Игровой слой». Мы каждый месяц создаем по одному. Это несложно. Гораздо сложнее, чтобы вы догадались, что находитесь в игре, выбрались из нее и пришли к нам поговорить. Мне было запрещено давать подсказки. – Постойте! – оживился Маркус. – Расскажите, есть ли выходы наверх? Или они заблокированы? Вам ведь должно быть известно, что вы сами живете в Симул… в игровом слое. Верно? Дети притихли и внимательно слушали. – Продолжай диалог, – сказала женщина. Девочка кивнула. – Да, мы это знаем, – совсем не удивилась она. – А выходы запрещено блокировать. Это всем известно. Многие путешествуют, поднимаясь выше. Главное – найти приемлемую оболочку. Итерационный туризм, ничего особенного. – Но ведь должен быть единственный про-Создатель всех миров? – спросил Массив. – Нет. А если он и есть, к нему нет доступа, – ответила девочка. – Но кто-то ведь создал всех нас! – не унимался Маркус. – Почему нет доступа? Я не верю, что все смирились, зная, что живут в одной из Симуляций, в одном из игровых слоев, внутри «матрешки». Девочка пожала плечами и повернулась к женщине. – Они не ответили на вопрос, Эс8, – сказала та. – Вы не сказали, как же вы поднялись к нам? – обратилась девочка к Маркусу. Прищурив воспаленные глаза, профессор промолчал. Происходящее напоминало ему комическую сценку, абсурдный суд с детьми-присяжными. Он понял, что если расскажет про тиражирование, то сразу потеряет свой единственный козырь. – Сначала вы ответьте на наши вопросы, – сказал он и нервно улыбнулся. Повисла тишина. – Что вы хотите узнать? – ледяным голосом спросила женщина. – Я не верю, – продолжил Маркус, – что никому не хочется выбраться в «реальный» мир, а не в очередной искусственный! Почему никто…