— Неужели у вас нет никакой работы, чтобы задержаться там? — Нет, хотя… Мне пришла в голову одна мысль: окна там очень грязные — можно их помыть! — А это не привлечет внимание? — Нет. В салоне всегда полно людей, и хотя, собственно, это работа стюарда, но он не будет огорчен, если я займусь этим делом. — А он не может что-нибудь заподозрить? — Нет. Он знает, что у меня нет денег и что я люблю бренди. Я скажу ему, что у меня в горле пересохло и за стаканчик хочу помыть окно. Не беспокойтесь, сэр, это уж моя забота. Вы, кажется, обещали мне доллары? — Я заплачу, как только принесете мне вести, — подытожил Полковник, — уж на три доллара можете смело рассчитывать. — Отлично, идет! Налейте мне еще бренди, и я пойду. Когда негр ушел, друзья Полковника тотчас осведомились, что тот задумал. — Мы лишь бедные бродяги, — ответил тот, — поэтому никогда ничего не должны упускать! Нам пришлось заплатить за проезд, и я хочу теперь попытаться вернуть наши денежки. Для нашего плана нужны большие приготовления, а где взять средства, ведь сами знаете — наши кошельки почти пустые… — Мы же хотели потрясти железнодорожную кассу! — Ты так уверен, словно дело шито-крыто! Если можно взять монеты здесь, почему мы должны упускать такую возможность? — Кража тут, на борту?! Это слишком опасно! Если кто-нибудь обнаружит пропажу — перевернут весь пароход, обыщут всех и вся, и мы будем первыми, на кого падет подозрение! Полковник посмотрел на товарища как на идиота: — Ты самый большой глупец, которого я когда-либо видел! Дело действительно опасное, но лишь на первый взгляд. Все зависит от того, как повернуть. Я не из тех, кто не с той стороны смотрит на вещи. Если будете меня слушать, все уладится, и не только здесь, а и в нашем главном деле. — На Серебряном озере? Хм! Может быть, если ты не байки травишь. — Тьфу! Что говорю — то и делаю! Сейчас нет времени на подробные объяснения. Когда будем на месте, вы все узнаете, а до того момента можете мне верить — там столько богатства, что хватит до конца жизни! Сейчас, однако, нам нужно избегать пустой болтовни и спокойно ждать, какие новости принесет этот черномазый олух. С этими словами Бринкли прислонился к фальшборту 16 и закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Остальные также расположились поудобнее, ибо хмель вовсю гулял в их головах. Кто-то прикорнул, а кто-то тихо шептался о великом плане, толком, правда, ничего не зная, но готовый навеки связать с ним свою судьбу. «Черномазый олух» тем временем старался изо всех сил. Если бы что-то помешало его задумке, он тотчас бы вернулся, но пока все шло по плану: сначала негр зашел в служебную каюту, чтобы поговорить со стюардом, потом исчез в дверях салона и долго не показывался. Прошло больше часа, когда он снова появился на палубе, держа в руках какие-то тряпки, которые тотчас убрал, и вернулся к развеселой компании, из которой никто не догадывался, что четыре зорких глаза давно наблюдали за ними и за черным — оба индейца, отец и сын тонкава, как всегда, были бдительны. — Ну, — нетерпеливо спросил Полковник. Негр, вернувшийся не в настроении, с неохотой ответил: — Я задал себе много хлопот, но не думаю, что за все услышанное получу больше тех упомянутых трех долларов. Дело в том, что вы ошиблись, сэр. — В чем? — Гиганта действительно зовут Олд Файерхэнд, но он никакой не фермер, а следовательно, не мог приглашать к себе этого Тома и Тетку Дролла. — И только? — разочарованно вздохнул Полковник. — Да, и все, — проговорил негр. — Великан — известный охотник, он направляется в горы. — Куда? — Этого он не сказал. Пока я был там, ни одно слово не прошло мимо моих ушей. Те трое сидели вдали от прочих с отцом малышки, которую чуть не сожрала пантера. — Так этот Файерхэнд собирается в горы один? — Нет. Отец девочки — его зовут Батлер — инженер, вот он и направляется с ним. — Инженер? А что ему нужно в горах? Может, там открыли рудник и Батлер хочет исследовать его? — Нет. Этот Олд Файерхэнд осведомлен обо всем лучше, чем самый умный инженер. Сначала они собираются навестить брата Батлера, который в Канзасе содержит большую ферму. Должно быть, тот очень богат, ибо занимается доставкой скота и зерна в Новый Орлеан, а этот инженер, кстати, везет деньги, которые должен передать брату. Глаза Полковника было вспыхнули, но ни он, ни один из трампов не подали виду, как важно для них это сообщение. — Да, в Канзасе есть сказочно богатые фермеры, — произнес задумчиво Рыжий Бринкли, — но этот инженер неосторожный человек. А сумма большая? — Он тихо прошептал о девяти тысячах в купюрах, но я все равно слышал! — заулыбался подвыпивший негр. — Такую сумму не носят при себе — зачем тогда банки? Если он попадет в руки трампов, то я ему не завидую. — Нет, откуда им знать, что у него деньги?! — О, это ребята рисковые… — Но там, где он их спрятал, никто искать не будет. — Так вы знаете где? — Да, он показал остальным. Он сделал это осторожно, ибо я был неподалеку. В тот момент я повернулся спиной, и они полагали, что я ничего не вижу, но забыли о зеркале, в которое я посмотрел. — Хм, зеркала обманчивы — то, что видишь в них слева, на самом деле находится с правой стороны, и наоборот, — начал философствовать Полковник. — У меня было мало времени, но все же, что я видел — то видел. У инженера есть старый охотничий нож — «боуи» с отделяющейся рукояткой, в которой и спрятаны банкноты. Трампы, если бы он попал в их руки, могли бы его ограбить, но на старый, затупленный нож вряд ли кто позарится. — Это, конечно, умная мысль. Но где у него нож? Он ведь не носит ни охотничьего костюма, ни пояса? — Пояс у него под жилетом, а на нем висит кожаная сумка, где он и спрятан. — Так! Впрочем, нас это не интересует. Мы — совсем не трампы, а честные жнецы. К сожалению, я ошибся, приняв гиганта за фермера, хотя сходство с тем фермером поразительное. — Может, это его брат? Вообще-то, не только инженер везет при себе деньги: тот, с чертой бородой, говорил о значительной сумме, которую он получил и должен поделить со своими товарищами-рафтерами. — А где они находятся? — Сейчас они сплавляют лес на реке Черного Медведя, о которой я первый раз слышу. — Я знаю, она впадает в Арканзас ниже Тулоя. А сколько их? — Около двадцати, все очень дельные парни, как он говорил. А тот веселый в кожаном рубище вообще таскает с собой массу самородков и тоже держит путь на Запад. Хотел бы я знать, зачем он взял с собой золото? Кто же носит его в глуши! — А почему нет? На Западе у разных людей разные потребности. Там есть форты, забегаловки и торговые лавки, где можно истратить кучу золота и самородков, но эти люди действительно очень беспечны. А вот зачем инженер тянет за собой в горы маленькую девчонку — вообще понять не могу! — Она его единственная дочь, а дитя очень любит отца и не хочет с ним расставаться. Они собираются остаться в горах надолго, инженер будет строить блокгаузы 17, так что и жене и ребенку будет где жить. — Блокгаузы? Он прямо так и сказал? — Да. — Для его семьи достаточно одной хижины, значит, они там будут не одни. Хотел бы я знать, что у них за цели? — Бородач тоже спрашивал об этом, но Олд Файерхэнд ответил ему, что позже все прояснится. — У них какая-то тайна. Может, речь идет о бонансе или о жиле, которую они хотят исследовать и втихаря заняться ее разработкой? Интересно, где находится это место… — К сожалению, об этом они не обмолвились. Как я понял, они хотят взять с собой бородача и Тетку Дролла. Похоже, они с удовольствием общаются друг с другом: сняли соседние каюты. — А какие, вы, случаем, не расслышали? — Этого они не скрывали. Под первым номером живет инженер, каюту номер два занимает Олд Файерхэнд, номер три — Том, номер четыре — Тетка Дролл и в каюте номер пять расположился юный Фред. — Кто он? — Парень, который прибыл с Теткой. — Это его сын? — Нет, похоже. — А как его фамилия я зачем он здесь? — Об этом они не говорили. — Каюты с первой по пятую расположены справа или слева? — уточнил Полковник. — Если смотреть со стороны правого борта, стало быть — слева. Дочь инженера спит, конечно же, в дамской каюте… Хотя, что я тут разговорился, вам ведь это совсем не интересно. — Да, действительно, мы ошиблись и нас совершенно не интересует, где лежат и спят эти люди. И чего хорошего в этих тесных каютах, в них задохнуться можно! То ли дело здесь, на палубе! Какой воздух! — Well! Но пассажиры в каютах тоже могут подышать свежим воздухом, ибо окна легко выставляются и в жару вместо них вешают марлю. Хуже всех, однако, нам. Когда ночью нет работы, мы обычно спим там, внизу, — с этими словами черный указал на люк, который неподалеку вел под палубу, — и лишь в особых случаях, с позволения офицера, нам разрешают прилечь с пассажирами. Через узкий люк воздух вообще не доходит до нас, а из трюма так и несет гнилью.