— В другом углу леса, который называется Осэдж-Нук, а мы зовем это место Угол Убийства, ибо там был коварно убит наш славный вождь вместе с храбрейшими воинами. Каждый год, в день тринадцатой луны, посланцы нашего племени отправляются к этому месту, чтобы у могил убитых исполнить танец смерти. Так и в этот раз я с двенадцатью воинами покинул наши пастбища, чтобы отправиться к Осэдж-Нук. Позавчера мы прибыли туда, обследовали место и убедились, что нет ни одного врага. Мы чувствовали себя в безопасности и разбили палатки у могилы. Вчера мы охотились, а сегодня принялись за торжество. Я был осторожен, выставил двух часовых, но все же белым людям удалось подкрасться к нам незаметно. Они увидели наши следы, которые остались после охоты, и в час танца напали так внезапно, что мы не успели дать им отпор. Нескольких из них мы убили, но они застрелили восемь храбрых воинов, а меня и еще четверых схватили и связали. Они вершили над нами суд, и мы узнали, что сегодня вечером должны умереть на костре. Трампы разбили у могил лагерь, они отделили меня от моих воинов, чтобы мы не могли разговаривать. Меня привязали к дереву, поставили рядом часового, но ремень, которым я был связан, оказался гнилым, и я разорвал его. Он глубоко, до самого мяса, прорезал мои руки, но я все же освободился от него, воспользовался моментом, когда часовой отвлекся, и незаметно уполз. — А твои четверо спутников? — спросил Билл. — Они еще там. Или ты думаешь, что я должен был их искать? — Нет, ты бы лишь снова оказался в плену. — Мой брат говорит верно, я не смог бы их спасти, а оказался бы вместе с ними. Я решил поспешить на ферму Батлера, владелец которой мой большой друг, и попросить у него помощи. Горбатый Билл покачал головой и сочувственно произнес: — Невероятно! От Осэдж-Нук до фермы Батлера верхом добрых шесть часов пути, а с плохим конем еще дольше. Разве ты успеешь вернуться до вечера, когда твои спутники должны умереть? — Ноги Доброго Солнца так же быстры, как и ноги коня, — ответил вождь самоуверенно. — Мой побег будет иметь последствия — они отложат казнь и прежде всего постараются меня поймать. А значит, помощь придет вовремя! — Может, так, а может, и нет. Хорошо, что ты встретился с нами, и теперь нет нужды бежать к Батлеру. Мы пойдем вместе и поможем тебе, вождь. — Мой белый брат действительно хочет так сделать? — индеец не стал скрывать свою радость. — Естественно! А как же иначе? Осэджи — наши друзья, а трампы — враги каждого честного человека. — Но их много, очень много, а у нас у всех вместе только восемь рук! — Плевать! Ты же знаешь меня! Ты думаешь, что я намерен бросаться на них сломя голову? Четыре умных головы могут все же рискнуть подкрасться к банде трампов и вызволить нескольких пленников. Что скажешь, старина Шомпол? Негнущийся Дядя раскинул руки, прикрыл в чувствах глаза и выдал: — Туда, где белых кишит рой, Скачу я тотчас дать им бой! Забыв про страх и помня долг собратьев, Освобожу из плена красных братьев! — Браво! А вы, милорд? Англичанин тотчас достал записную книжку и вписал имя вождя, после чего спрятал ее обратно в сумку и ответил: — Конечно, я еду с вами, ведь это же приключение! — И весьма опасное, сэр! — Тем лучше! Я плачу на десять долларов больше — то есть шестьдесят. Но если мы хотим ехать, то должны позаботиться о коне для Доброго Солнца. — Хм, действительно! — заметил Билл, испытывающе взглянув на лорда. — Но откуда же вы его возьмете, а? — Разумеется, у его преследователей, которые шли за ним и теперь должны быть недалеко отсюда. — Очень логично! А вы вовсе не так просты, сэр, и я думаю, что мы сработаемся. Только было бы неплохо, если бы у нашего краснокожего друга имелось еще и оружие. — Я уступлю ему один из моих карабинов. Вот он, а как с ним обращаться, я разъясню. Сейчас у нас нет времени, и я предлагаю расположиться так, чтобы преследователи, когда они здесь появятся, оказались зажатыми со всех сторон. Выражение удивления снова появилось на лице маленького Билла. Он смерил англичанина вопрошающим взглядом и сказал: — Вы говорите, сэр, как старый и опытный охотник! А как вы думаете, с чего следовало бы начать? — Очень просто. Один останется здесь, на холме. Он примет парней точно так же, как прежде — вы меня. Трое других сделают крюк, чтобы не оставлять следов, и поднимутся на три близлежащих холма. Когда придут эти мерзавцы, они окажутся между четырьмя холмами и у нас в руках, а мы сверху отправим их к праотцам, пока они будут высматривать дым от наших выстрелов. — Вы говорите как по-писаному, милорд! Скажите откровенно, вы первый раз в прерии? — Разумеется. Но прежде я находился в тех местах, где требуется не меньшая осторожность, чем здесь. Мы ведь уже об этом говорили. — Well! Я смотрю, у нас с вами нет никаких хлопот, и мне это по нраву. Признаться, я хотел предложить то же самое. Ты согласен, Дядюшка? Дядя Шомпол сделал театральный жест и ответил: — О да! Ловушку трампам мы устроим, Окружим их и разом всех накроем! — Хорошо, я остаюсь здесь, чтобы поговорить с ними, а вы распределяйтесь по холмам. Вы, милорд, идите направо, ты — налево, а вождь займет пост на холмике, который виден перед нами. Таким образом, они окажутся между нами, а убьем мы их или нет, зависит от обстоятельств. — Лучше не убивать! — выразил свое мнение лорд. — Совершенно верно, сэр! Я тоже за, но эти негодяи не заслуживают никакого снисхождения, и если мы их пощадим, то что будем потом с ними делать? Не потащим же мы их с собой? А если оставим их на свободе, они тотчас докажут нам, что мы допустили непростительную ошибку. Я буду специально громко говорить с ними, и вы услышите каждое слово и сами поймете, что надо делать. Я выстрелю поверх их голов — это будет сигналом начала действий. Уйти никто не должен! Отблагодарите их за смерть восьми осэджей, не выказавших им никаких враждебных намерений. А теперь, вперед, господа; я думаю, у нас нет времени на колебания. После этих слов Горбатый Билл поднялся вверх на ближний холм и лег в траву в том самом месте, откуда он прежде с англичанином заметил индейца, а трое других, оставив лошадей там же, где они стояли, молча разошлись в разные стороны. Лорд прихватил с собой подзорную трубу. Прошло, пожалуй, четверть часа, но не было видно ни одной живой души — похоже, что часовой, от которого улизнул вождь, был очень нерадив и трампы отправились в погоню позже, чем могли это сделать. По всем расчетам, белые вот-вот должны были появиться, и наконец, с холма, где лежал англичанин, послышался громкий окрик: — Будьте внимательны, они едут! — Тише! — предостерег его горбун менее громко. — Они в миле от нас и ничего не услышат. — Где? — Прямо на востоке. Я увидел через окуляр двух парней, которые стояли на холме и смотрели оттуда, не виден ли вождь. Лошади их наверняка стоят внизу. — Так удвойте свое внимание и пощадите животных, они нам понадобятся! Прошло еще некоторое время, затем послышался топот копыт приближающихся лошадей. В волнистой долине, раскинувшейся перед горбуном, показались два скачущих рядом всадника. Они были очень хорошо вооружены и внимательно осматривали следы вождя, по которым прибыли сюда. Потом за ними показались еще двое, а потом еще один — всего их оказалось пятеро. Когда процессия достигла середины долины и находилась как раз между укрывшимися в засаде, с одного из холмов раздался голос Горбатого Билла: — Стоп, господа! Ни шагу дальше, или услышите мое ружье! Всадники мгновенно остановились и посмотрели вверх, но никого не заметили, ибо горбун лежал в высокой траве. Все же они повиновались его приказу, а тот, кто ехал первым, заговорил: — Дьявол! Что это здесь за таинственный разбойник с большой дороги? Покажитесь нам и скажите, по какому праву задерживаете нас? — По праву любого охотника, который встретил чужаков! — Мы тоже охотники, и если ты честный парень, выходи! Пятеро трампов тотчас схватились за ружья; они выглядели отнюдь не мирно, но горбун продолжал: — Я честный человек и, пожалуй, могу показаться вам на глаза. Вот он я. Билл поднялся из травы так, что теперь была видна вся его фигура. Его глаза остро следили за малейшими движениями противников. — Черт побери! — воскликнул один из трампов. — Если я не ошибаюсь, Горбатый Билл! — Да, меня действительно так называют. — Значит, где-то рядом и Дядя Шомпол, ведь эти двое неразлучны! — Разве вы знаете нас? — Надо думать! Как-то мы перекидывались с вами несколькими словечками. — Но я вас не знаю! — Возможно, ибо сейчас вы меня видите издалека. Ребята, этот парень вздумал встать у нас на пути! Полагаю, что он даже связался с этим краснокожим! Снимем его оттуда! Еще не договорив до конца, трамп вскинул ружье и нажал на курок. Горбатый молниеносно упал, словно в него попала пуля. — Хо-хо, прекрасный выстрел! — усмехнулся трамп. — Но мы забыли о Дяде… Договорить он не успел. Хитрый Билл за миг до выстрела бросился в траву, и теперь оба ствола его длинного ружья по очереди блеснули огнем, после чего тотчас заговорили ружья остальных. Простреленные тела пятерых не успевших даже удивиться трампов вывалились из седел, а нападавшие с дымящимся оружием уже бежали с холмов вниз, чтобы не дать уйти напуганным лошадям. — Неплохо для начала, — изрек Билл. — Ни одного промаха! Они все мертвы. Вождь осэджей внимательно осмотрел двоих, которым целил в лоб, когда стрелял. Увидев маленькие дырочки от пуль в переносице каждого, он повернулся к лорду и произнес: — Ружье моего брата очень маленького калибра, но это великолепное оружие, на которое можно положиться. — Само собой разумеется, — ответил лорд. — Я заказал оба ружья специально для поездки по прериям.