– Товарищ майор, тут и выяснять нечего, – решил не откладывать дело в долгий ящик. Особый отдел мышей ловит профессионально и до истины доберется в любом случае, меня явно привлекли для ускорения процесса, но в любом случае пробьют информацию по всем каналам, поэтому лучше поспешить, если хочу получить выгоду первым. – Он этот авианосец с дембельского альбома срисовал. – Тэ-экс, – новый поворот сюжета, похоже, озадачил майора не на шутку. – Морозов, надеюсь, ты не для красного словца ляпнул и точно знаешь, чей это был альбом? Я, конечно, тут же сделал вид, что усиленно размышляю. Вздохнул пару раз театрально, выдержал трагическую паузу, изобразив душевные сомнения, пришел к соглашению со своей совестью, что ничего плохого не будет, если «сдам» дедушку по такому пустячному поводу. – Товарищ майор, а ему точно ничего не будет? Вы так пристально интересуетесь, что поневоле задумаешься… – решил еще немного набить себе цену. – Морозов, умеешь ты тянуть кота за причинное место, выкладывай уже. – Дык, эта. У сержанта Анисимова такой же пароход в дембельском альбоме. Оттуда и срисовали. И тут же, как говорится в таких случаях, «не отходя от кассы», закинул удочку с наживкой. Как-никак ценную информацию только что сообщил, значит, майор мне немножко обязан, именно сейчас и очень немного, поэтому ковать железо требуется сразу, чуть позже это чувство рассеется без следа. Следует пояснить, что с получением знака «Отличник погранвойск» ситуация кардинально изменилась. С вероятностью, близкой к девяносто девяти процентам, по окончанию учебки мне, как отличнику боевой и политической подготовки, присвоят звание ефрейтора и наградят десятидневным отпуском. Никакие спортсмены и знатоки Устава мне теперь не соперники. Ежели я, конечно, не совершу какой-нибудь выдающийся эпический залет, что маловероятно. При таком раскладе просиживать штаны в учебке еще два с лишним месяца мне нет никакой необходимости. Воинскую науку я сполна постиг еще в прошлой жизни и ничего нового почерпнуть не смогу при всем желании. Зато нервный срыв заработать могу запросто. Начинаю замечать за собой некоторые предпосылки к этому. Если в первые дни армейская служба вызывала умилительно-ностальгические чувства, то теперь все больше – раздражение, часто переходящее в злость. Стал ловить себя на мысли, что вопреки Уставу с удовольствием начистил бы физиономию некоторому числу нехороших людей. Причем не только и не сколько дедам, а двум-трем прапорщикам и даже парочке офицеров. Будь мне реально восемнадцать, я, может, и не реагировал бы на откровенное хамство мелких командиров или садистское самодурство отдельных офицеров, считая это «фоновыми неприятностями бытия», типа комаров на рыбалке – неприятных и неизбежных. Но прожив долгую и местами непростую жизнь, отвык уже от такого обращения. В последние лет десять кроме как по имени и отчеству ко мне никто не обращался, более сотни человек в подчинении, выше только – генеральный директор. Конечно, можно обойтись и без мордобоя. Того же прапорщика Зейналова можно и даже нужно подставить на воровстве, благо это не трудно с его манерой тянуть домой все, что плохо лежит, и сдать особисту, что я, наверное, и сделаю в скором времени, ибо бегать в противогазе и ОЗК за автомобилем мне реально поднадоело. Лафа со строительством оборонительных сооружений в военном городке быстро закончилась, и мне пришлось вернуться к учебе, в том числе и на полигоне. Месть прапорщику – дело, конечно, благородное, но если честно, то это какая-то мышиная возня, недостойная настоящего попаданца. Пора на решение глобальных вопросов замахиваться, я же фигней откровенной занимаюсь. К тому же чисто математически моя удача не может длиться бесконечно долго, ночные вылазки придется свести к минимуму, предел везения может наступить в любой момент. Сидеть в части два месяца, тихо-мирно и не отсвечивая – это точно не про меня, от скуки сдохну или накосячу обязательно. Поэтому решил идти ва-банк, тем более что с разведотделом я уже испортил отношения и служить там мне, по-видимому, уже не светит. – Товарищ майор, проверьте меня в настоящем деле. Стреляю на отлично, автомобилем управляю, физподготовка и рукопашный бой на высоком уровне. Устав чуть ли не наизусть вызубрил. Тем более у меня план есть готовый, как нам шпиона настоящего поймать. Папаша Мюллер ласково и снисходительно улыбнулся, наверное, его позабавило местоимение «нам». – Что такое «тыл»? – задал он неожиданный вопрос, проверяя заявленное знание Уставов. – Тыл – сторона, противоположная фронту! – тут же отчеканил я в ответ. На самом деле, таких «заковыристых» вопросов у майора не слишком много, и большинство из них мне известны еще с прошлой реинкарнации. Если вдуматься, то определение тыла как стороны, противоположной фронту, звучит несколько неадекватно, но зато без философской глубины и понятно любому солдату, даже на первом году службы. Но с точки зрения технаря звучит, конечно, дико. Это как заявить, что электричество – это явление, противоположное отсутствию электричества! – Верю, что Устав ты вызубрил. Ладно, излагай свой план ловли шпиона, у тебя есть две минуты. Вот и сказался удачный момент для моей инициативы, в любой другой ситуации майор сразу послал бы меня куда-то в сторону казармы. Сейчас же сделал одолжение, что готов выслушать. И если поначалу он щурился насмешливо и снисходительно, то по мере изложения хитроумного плана веселость его куда-то испарилась. Мое предложение и не мое вовсе, оно нагло позаимствовано из реалий прошлой жизни. История эта случилась с рядовым Саликовым. Весной следующего года, примерно через месяц после учебки, он отправится первый раз в горы. Понятное дело, что молодому и неопытному бойцу никто не отдаст нормальную хорошую машину, поэтому ему досталась убитая напрочь колымага. Вдобавок младший сержант Зайцев подсунул ему разбадяженное отработкой негодное масло, в результате на выезде из города на первом же серьёзном подъеме Саликов поймал «клина». Поршень застопорился намертво, шатун оборвало и пробило стенку цилиндра, двигателю каюк однозначный, ремонту и восстановлению не подлежал. Явление хоть и редкое, но случается. Никого даже не наказали после этого, хотя зампотех звиздюлей Кролю выписал знатных. Машину списали целиком, и дело закрыли. Но самое интересное началось потом. Колонну грузовиков из-за одного долбодятла останавливать не стали, дотянули на сцепке калеку до ближайшей ровной площадки рядом с чайханой, да там и оставили. Пообещали забрать на обратном пути, оставив рядового Саликова сторожить ценный груз. Ценного там особо ничего и не было, лишь уголь и бревна, но оказалось, что местные аборигены готовы скупить это добро за символическую плату. Но тут нашла коса на камень, не повезло им с водителем. Удивительно, но рядовой Саликов оказался тем самым редким исчезающим видом правильного комсомольца, к тому же сыном полковника, мечтающего о поступлении в институт Дзержинского, вдобавок кандидата в члены партии! Без шуток, он до армии успел найти трех поручителей и начать процесс вступления в КПСС. Для этого требовалось аж три года кандидатом в члены побыть. Получив отказ, разочарованные аборигены быстро рассосались, оставив голодного солдата мучиться ароматными запахами из чайханы. Но нашелся добрый самаритянин талышской национальности, заведующий богоугодным придорожным заведением, который решил бесплатно покормить бойца. Понятное дело, от халявы кто откажется? Наш рядовой с удовольствием набил брюхо дармовым угощением, слушая рассказы милого и доброго человека, хозяина чайханы. Тут нет противоречия, столовая лишь по бумагам – государственное предприятие, владелец же один. Он же отвечает за выручку, прибыль, занесение доли ментам, прокурорским и райкомовским. И только к концу обеда, дойдя до бесплатного чая, рядовой Саликов наконец осознал, к чему клонит хлебосольный хозяин. Тот беззастенчиво и открыто предложил ему всегда обедать в его кафешке бесплатно, но в обмен на маленькие регулярные услуги. Доставить небольшую посылку в Астару и забрать ящик с лимонами на обратном пути. Самое смешное, что чайханщик принял его нежелание продавать уголь с машины за хитрость и осторожность, а не за принципиальность и честность. Что не удивительно для местного менталитета. Будь наш боец похитрее и инициативнее, он обязательно бы согласился. Сразу по возвращении доложил бы особисту о попытке вербовки и, возможно, поучаствовал в интересной оперативной игре. На самом деле у этой истории было двойное дно! Узнал об этом лишь через год, когда этот же чайханщик всплыл в сводках как районный координатор и осведомитель местных абреков-националистов. Так что Саликова вербовали без всяких шуток, он просто этого не понял. Посылки и мелкие услуги нужны были только для того, чтобы втянуть в незаконные схемы и только потом склонить к серьезному сотрудничеству. Либо через выгоду, либо через банальный шантаж. Мое предложение заключается в том, чтобы инсценировать поломку и самому устроить распродажу казенного имущества, спровоцировав вербовку. Думаю, против такого соблазна клиент не устоит. Краткое изложение моего плана заняло явно больше двух минут, но майор, не перебивая, внимательно выслушал, и это можно считать хорошим признаком. Конечно, никто сразу за этот авантюрный прожект не ухватился, но на будущее определенно зарубку майор сделал и даже парочку уточняющих вопросов задал. Самый важный из которых: почему моя кандидатура самая подходящая? Ответ продуман заранее, поэтому выкладываю заготовки сразу. – Нужен именно молодой и глупый, старослужащему двигатель запороть сложнее, это будет не так убедительно! К тому же все водители автороты давно примелькались, их знают в лицо. Не так уж их и много, ездят по одной и той же дороге. Да и в чайхане наверняка много раз бывали. Никто из них не рискнет в открытую торговать своим грузом, только молодой и неопытный может пойти на такую глупость. – Ладно, ступай в роту. Об этом разговоре забудь. Глава 36 Вот мы и дожили до Нового, 1989, года. Неделя после дня ВЧК – КГБ выдалась бурной и насыщенной. Закрутилось и завертелось все, словно в калейдоскопе. Расследование чудесного явления авианосца на плакате зашло в тупик, как и планировалось. С чувством глубокого удовлетворения констатировал, что мои планы в кои-то веки совпали с действительностью. Интересное наблюдение: если Леху на предмет получения информации аккуратно трясли через штаб, вешая развесистую лапшу об оформлении альбома для юбилея Каспийской флотилии, то сержанта Анисимова потрошил лично папаша Мюллер. Видимо, особист резонно предположил, что матерого деда на такой мякине не проведешь. В результате майор Жилинский уже к вечеру того же дня, когда у нас состоялся разговор, имел на руках и дембельский альбом и кальку-исходник с загадочным логотипом «ДМБ 86». На этом расследование зашло в окончательный тупик. Для профилактики подняли из архива списки уволенных в запас в 1986 году, но ожидаемо это ничего не дало, кроме бессмысленного увеличения фронта работы. По поводу моей инициативы с вербовкой через чайхану ответа пока не последовало, хотя по косвенным расспросам с явным психологическим оттенком майор держит в уме этот вариант, и сейчас идет оценка моей кандидатуры и шлифовка деталей проекта. Появилась надежда, что я обрету наконец долгожданную свободу передвижения. Последняя вылазка в город прошла на грани провала, при возвращении меня чуть не повязали, когда я пытался перелезть через забор. Лишь случайность спасла меня, караульный не выдержал и раньше времени заорал: «Стой, стрелять буду!» В этот момент я как раз собирался спрыгнуть, но успел перекинуться обратно и дал деру в частный сектор. Преследовать меня не стали и даже тревогу по части не объявили. Не иначе, как чудо случилось или караульный решил, что сбежавший нарушитель – это не совсем то, за что награждают, а как бы наоборот. В любом случае все самые удобные выходы наружу под усиленным контролем, и «коменды» будут бдеть сильнее обычного. Возвращаться пришлось с другой стороны, пробираясь через территорию строительного управления. Повезло, что не нарвался на сторожа с собачкой, вот было бы счастье! При этом сам по себе выход в город оказался не очень продуктивным. Навестив своего агента, любителя контрабандной черной икры, обнаружил того в расстроенных чувствах. Мой гениальный план с получением сверхприбыли от продажи дефицитных гвоздей оказался на грани провала. Не так, чтобы чистые убытки принес, но и дохода не получилось, к тому же водила оказался человеком азартным и вложился в скобяную аферу сразу на десять тысяч рублей. Цены действительно выросли раза в полтора, что нисколько не удивительно, ввиду полного исчезновения гвоздей и шурупов из продажи не только в Лениноране, но и в соседних районах. Но, во-первых: цены в госторговле как были, так и остались, даже при отсутствии самого товара, ценники никуда не делись, во-вторых, продавать в розницу гвозди по килограмму – это чистое самоубийство и сизифов труд. Таким макаром и за год свои деньги не вернуть. Оптовых покупателей пока же не наблюдается вообще, слишком скромный рост цен оказался. Пообещал помочь, исправить ситуацию в ближайшие две недели. За это был вознагражден спортивным костюмом «Адидас», иранским свитером с вышивкой и курткой «на лебяжьем пуху» из синтепона. Одежду я специально заказал в прошлый раз в надежде на дивиденды от несостоявшейся аферы. В отличие от большей части Советского Союза, в Лениноране никаких проблем с иностранными шмотками никогда не было, сказывалась пограничная зона и вполне официальный пункт пропуска на иранской границе в Астаре. Тут даже в суровые времена Брежнева местным жителям официально разрешалось ездить в гости к родственникам на ту сторону, а сейчас и подавно. Понятное дело, что обратно тащили все что можно мешками и баулами: одежду, обувь, электронику и т. д. Заказ был исполнен быстро и качественно, а вот с оплатой возникли проблемы. Триста рублей – астрономическая сумма для солдата с окладом 7 руб в месяц. Впрочем, я не стал комплексовать и отказываться, сделал морду кирпичом и забрал хабар словно должное. В счет будущей прибыли. Из несуществующего пока фонда оперативных расходов. Однако раз обещание дал, пришлось его выполнять, наплевав на высокий уровень риска. Впрочем, в самом крайнем случае особист меня, думаю, отмажет, есть для него парочка козырных валетов из рукава, не говоря уже о тузах. Честно говоря, коммерческая реклама дефицита гвоздей – не самое важное в этой операции. Мне в любом случае требуется продвижение «старца Исмаила» в массы, дальнейшая раскрутка этого виртуального персонажа. На этот голос вопиющего в пустыне, точнее – в горах, возлагаются большие надежды. Но так просто заявиться к Исе в гости, как в прошлый раз, теперь невозможно. Есть серьезная вероятность, что его плотно пасут, именно из-за интереса к личности загадочного предсказателя. Причем не только КГБ, но и всякие разные лица, страдающие излишним любопытством и не обязательно обладающие советским гражданством. КСИР[7] имеет в городе весьма серьезную агентуру, и они наверняка проявили интерес к этому странному персонажу. «Милли Истихбарат»[8] если еще не успели добраться сюда или пока не заинтересовались, то в скором времени обязательно объявятся. Особенно после свежих откровений словоохотливого старца. Да и «Серые волки»[9] через Народный Фронт Азербайджана наверняка скоро выйдут на Ису Гумбарова, если уже этого не сделали. В результате в крошечном райцентре уже практически образовался клубок интриг и интересов нескольких спецслужб, не считая англичан, традиционно имеющих сильное влияние и разветвленную агентуру в этом регионе. Впрочем, мне это только на руку. Шпионов можно ловить чуть ли не конвейерным способом, сами слетятся сюда как бабочки на огонек, только успевай сачком накрывать. Тут можно не только отпуск – полноценную медаль отхватить, не дожидаясь весны и несчастного иранского контрабандиста. Хотя его тоже можно повязать за компанию – кашу маслом не испортишь. Конечно же это всего лишь розовые мечты, излишне оптимистичные для моих скудных возможностей, но теоретически шанс на успех есть, надо лишь им воспользоваться. И первая трудность на этом пути: как выйти на контакт с предводителем «талышского казачества», не привлекая излишнего внимания? Место нашлось сразу. Дом поэта и песенника, соратника по партии, Разима Бешлы-оглы. Изначально я планировал выйти именно на него, но оказалось, что в родных хоромах он не появляется, поэтому пришлось встречаться с Исой Гумбаровым. Но абсолютно точно помню, что в разговоре с главным абреком упомянул об этом факте. Осталось лишь намекнуть, что именно там меня следует ждать в скором времени. В принципе, можно было послать весточку обычным письмом, зашифровав послание, чтобы никто посторонний ничего не понял. Но боюсь, что почтовые отправления цензурируются в обязательном порядке, тем более такому адресату, и тогда Исе точно сядут на хвост, и он обязательно выведет на меня. Передать через курьера лично в руки? Как вариант намного лучше, но где я среди ночи найду пацана, чтобы отнести маляву за денежку малую? С моим ночным графиком это невозможно.