Так вот гость – это святое для хозяина. Даже кровного врага в своем доме ты обязан напоить чаем и не имеешь права пальцем тронуть. Выйдет за порог – можешь хоть горло перерезать, но пока в доме – ему лучшее место и лучшая еда. Тьфу, так и тянут мысли на жратву. Меня пригласили в дом, правда не внутрь, а на закрытую веранду. Предложили умыть руки и усадили за стол, на котором тут же появился пузатый чайник и прозрачные стеклянные стаканчики забавной грушевидной формы. Приступать за столом сразу к деловым разговорам не принято, но я же северный варвар (ага, летом +45 градусов Цельсия в тени) и поэтому не обязан строго придерживаться этикета. Поэтому отхлебнув ароматного кипятка, слопал десяток фиников и перешел непосредственно к сути дела, все равно финики кончились, а просто сахар вприкуску жрать не интересно. – Я к вам по поручению Анатолия Александровича Собчака, – произнес я с интонацией, достойной камердинера его императорского величества. Или кто у него там сообщал о прибытии царственной особы? Наверное, все-таки церемониймейстер. – Кто это? – абсолютно искренне удивился хозяин дома и съеденных фиников. Упс! Это я очень удачно начал с эпического фейла, как говорили мои дети, забывая иногда о существовании русской литературы и языка Пушкина. Почему-то мне казалось, что папа Ксюши в эти времена фигура известная, если не всем подряд, включая передовиков-свиноводов и орденоносцев-пастухов, то политикам и тем более демократам – абсолютно точно. – Анатолий Александрович – профессор Ленинградского государственного университета. Глава Демократического Центра. Народный депутат Союза ССР. Насчет Демократического Центра – это я вынужденно приврал, был ли такой в реальности, даже не подозреваю, но остальное – чистая правда. Должен же я кем-то представиться, в конце концов? Вот и буду заместителем Собчака в этой, безусловно замечательной, организации с прекрасным говорящим названием. Заместитель Собчака? Гложут меня смутные сомнения, где-то я такое уже встречал? Впрочем, сейчас не место и не время для посторонних мыслей. – Народный депутат СССР? – округлил глаза обычно выдержанный и хладнокровный гражданин Гумбаров. Судя по интонации, я опять ляпнул что-то не то. Блин, да что это такое? Что опять не так? Точно помню, Собчак был народным депутатом, я его выступление на съезде по телевизору видел, как раз в это время. Как можно не знать его? Мы всей ротой каждый вечер этот съезд смотрели. Морского ежа мне в борщ! Всей ротой смотрели? Извините, а какой ротой и где? Мозги работают на запредельной скорости. Это было в другом корпусе. А это значит, что выступление мы смотрели уже после учебки. Первого Съезда народных депутатов здесь еще не было, он только весной или летом 1989 года состоится. Теперь понятно, почему Собчака никто не знает. – Кандидат в депутаты, если быть точным. Но в том, что он победит на выборах и станет делегатом съезда, нет никаких сомнений. По опросам у него девяносто процентов голосов и безоговорочная поддержка в Ленсовете. Чудом кое-как выкрутился. О будущем съезде в телевизоре говорят, смутно припоминаю что-то такое. Если бы не дремал вчера в Ленинской комнате, то и не прокололся бы так глупо. И вообще, я, наверное, могу претендовать на премию Дарвина среди попаданцев, как самый спящий из всех. Уже со счета сбился, сколько раз из-за этого накосячил. – По опросам? – в этот раз кроме удивления в голосе начинающего демократа Гумбарова чувствуется неподдельный интерес. Интересно у него мозги работают, мгновенно выхватывает ключевые моменты. Или это врожденная интуиция? Тут же уцепился за незнакомое слово, вычислив суть из названия. Здесь никаких опросов никогда не проводили. Поэтому для него это звучит как откровение. На этот вопрос я отвечаю подробно и с удовольствием, благо опыта и практики в этом деле у меня больше, чем у всего ЦРУ и КГБ, вместе взятых. Лед недоверия потихоньку начинает таять. До конца Гумбаров мне никогда не поверит, не тот тип характера, но тема ему интересна, предугадать и просчитать этот интерес никак нельзя было, и мои знания в этой сфере его впечатлили. – Молодцы ленинградцы, так можно партийную номенклатуру сильно прижать! Мне его восторг кажется очень наивным, я с легкостью полсотни способов назову, как сделать нужный результат опросов перед выборами, но здесь они все такие. Страна непуганых лохо… романтиков. Хотя Иса – еще тот романтик, руки по локти в крови были в той реальности. Тема пиар-технологий благодатна и бесконечна, но пора и к делу переходить. – Кафедра Ленинградского университета под руководством профессора Собчака сейчас работает над проектом нового Союзного договора… Тут я сделал паузу, чтобы дать осмыслить полученную информацию. На самом деле мифический новый Союзный договор так никогда не подпишут, да и разработку, наверное, еще не начали, эту тему активно начали мусолить году в девяностом только. Но откуда провинциальному Наполеону от демократии об этом знать. Что именно он должен понять из этого намека – сам не ведаю, но звучит весомо – и ладно. – Хорошая идея. Республикам надо больше прав давать. Правильно думать начали. Но какое мы отношение к этому иметь? Понятное дело, что никакого. Но легенду надо было из чего-то слепить, вот и приплел, что вспомнил. – В проекте Союзного договора появится новый статус для автономных национальных республик. Серьезно повышаются права субъектов в области языковой политики, культуры, внешнеэкономических связей. Финансирование будет прямое из федерального бюджета, минуя республиканский. Снова пауза, на этот раз информация слишком серьезная, чтобы мимоходом о ней думать. – Есть мнение, что пришло время для создания Далышской Автономной республики. Лицо Исы Гумбарова окаменело, превратилось в маску. Мне даже немного совестно стало от своей наглой бессовестной лжи. Вообще-то это мечта всей его жизни, ради нее он сядет на десять лет в тюрьму, ради этой неосуществимой иллюзии он поднимет мятеж, поведет тысячи людей на смерть. С другой стороны, почему бы не дать ему эту автономию, если все выгорит? Мне не жалко, а человеку приятно будет. Дарить Кемску волость – это же классика жанра для попаданца. Тем более не свои земли отдавать. – Такой вещь шутить не надо, – плохо скрываемая угроза почувствовалась в голосе. – Кто такой профессор, чтобы обещать подобный? – Никаких шуток. Все серьезно. Расширенная автономия. Национальные школы, свой бюджет, квоты на прямую торговлю с Ираном и Турцией. Кадровая политика в ведении Национального собрания республики. МВД напрямую из Москвы, минуя республиканский уровень. И так далее и тому подобное. Список не окончательный, возможно, что-то придется уступить, что-то наоборот добавить можно. – Слишком хорошо, чтобы быть правда. Кто тебя прислал? Если скажешь профессор, уходи мой дом. Похоже, созрел клиент, удалось вывести из равновесия. Впервые потерял самообладание, слишком болезненная тема. – Алиев. Скромно и со вкусом. Зато эффект как от разорвавшейся бомбы. – Лжешь! Похоже, перестарался, довел до бешенства. Чуть не на крик сорвался. Даже жену перепугал, мелькнула тень в дверях. – Понимаю, что невероятно. Зная ваши отношения. Ага, об этих отношениях я знаю примерно столько же, сколько о строении молекулы тринитротолуола. Догадываюсь, что такая существует. Но тем не менее уверенно продолжаю, ибо терять нечего. Если ты, друг, при Алиеве в тюрьме червонец отсидел, то навряд ли вы с ним хорошие друзья. – Алиев сам предложил. Сказал, что ни на что другое, кроме как на Далышскую автономию, вы не согласитесь. – Что может этот пенсионер? Сидит у себя в Нахичевани и вылезти боится. Упс. Чуть снова не вляпался. По моей версии, Гейдар Алиев лично в Питер прилетал и там встречался с Собчаком, в моем присутствии, естественно. Вот такой я скромный. А он сейчас в опале оказывается, пенсионер всесоюзного значения под домашним арестом. Вообще-то мог и сам сложить два и два, он только к 1993-му силу наберет, после того как демократы развалят все, до чего смогут дотянуться. – Эльхам приезжал, с нами говорил. Сам в декабре в Москве будет. Муталибова скоро снимут. Новый Союзный договор подписывать он не будет. Грядут глобальные изменения, вы даже не представляете, насколько все поменяется! В этот момент я говорю чистую правду, но только сам не знаю, что это будут за глобальные пертурбации. Река истории явно меняет свое русло. Пока тихо и незаметно, но процесс уже не остановить. – Но взамен нужна ваша помощь. – Говори. Услышав, что от него требуется всего лишь опубликовать статью в газете, Иса Гумбаров сильно удивился. – Газетой Разим занимается. Надо было сразу к нему идти. – Был у него, дом закрыт, хозяин, похоже, давно не появляется. – Правильно. Опасно одному там. Врагов у нас много. Давай к делу близко. Что такой страшный этот статья, что сам Гейдар меня просить стал? – усмехнулся довольный абрек. Рожа у него в этот момент – ну чисто разбойник в момент гоп-стопа. – Вот статья. Вот деньги. Десять тысяч рублей. Статью надо напечатать. Деньги надо раздать людям, но обязательно проконтролировать весь процесс от и до. Иса углубился в чтение и, чем дальше вникал, тем смурнее становилось выражение его лица. – Что за… – ругательство он постеснялся произносить, все же гость в доме. Традиции, ети их за ногу. – Какой к шайтану, старец Исмаил? – Так надо. Ни одного слова изменить нельзя. Каждая фраза имеет свой смысл, но ясен он станет только после того, как событие произойдет. Видя, что мои объяснения ни на копейку не убедили собеседника, перешел к варианту «А-2». Где «А» – это ахинея в квадрате. – Никакого старца, понятное дело, нет. Это медийный художественный образ. Но без него нельзя напрямую обратиться к простому крестьянину, пастуху или рабочему. Здесь нужна фантастическая массовость, лавина писем, в некотором роде цепная самоподдерживающая реакция. Информационное цунами, способное дойти до Москвы. Для инициации нужна шоковая статья. Иса еще раз посмотрел на меня, потом на пачку сторублевых купюр, потом еще раз попытался вникнуть в текст, но у него ничего не получилось. Пришлось пояснить. – Седьмого декабря в Эривани начнется операция «Землетрясение». Скорее всего, будет взрыв на армянской атомной станции. В этот момент Горбачев уедет в США с официальным визитом. По самым скромным оценкам до ста тысяч пострадавших. Второй Чернобыльской катастрофы ему не простят. Возможно, Горбачев уже не вернется из США вообще, власть возьмут в свои руки путчисты. – Объясни, какой связь землетрясение и авария атомный станция? – поинтересовался клиент, не обнаружив указанной связи. Когда Иса волнуется, его выдают окончания прилагательных. В азербайджанском языке нет разделения на женский и мужской род, поэтому «красивый женщина» или «глупый курица» звучит нормально для большинства жителей республики. – Нельзя открытым текстом написать про аварию на АЭС, это вызовет абсолютно другую реакцию читателей и заинтересованных лиц. Поэтому статья о землетрясении, именно под этим названием проходит эта операция в документах, которые нам передали. – Теперь понятно стало. Печатать статья свой газета не буду. Армяне нам не друзья, пусть сами разбираются. Алиеву не верю – он прошлый раз слово не сдержал. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Оказывается, он уже успел разругаться с будущим президентом республики и затаил обиду. Что за невезуха. Наугад ведь ляпнул, а оказалось, что у них серьезные разногласия или даже открытая вражда. По моим прогнозам, Иса должен был согласиться, теперь же придется действовать на грани фола и морали. – Вы не поняли. Речь о вас и ваших земляках. Именно вы назначены на роль жертвы. У армян чистая выгода. В обмен за помощь в снятии Меченого им обещали весь Карабах. Надо же переселять куда-то жертв радиации. Вы знаете другие подходящие земли? Иса в бешенстве вскочил из-за стола. – Ты лжешь! Никто не будет взрывать атомную станцию на своей земле, чтобы получить кусок чужой. Нормальный человек ни за что не поверит в эту чушь. Вы меня совсем за дурака держите? Так и передай своим кураторам из органов – плохо работают. Уходи из моего дома! И деньги проклятые забери.