Часть 8 из 11 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я еще не знаю, — он подходит ближе ко мне и становится так, что лишает шансов сдвинуться куда-либо.
— Ты скучал?
— Да.
Микроволновка пищит, уведомляя о завершении работы. Но мы в этот момент смотрим друг на друга так, что нам нет дела до песен по телевизору или новогоднего ужина.
— Я бы и представить себе не могла, что встречу новый год с парнем, которого знаю неделю.
— Аналогично. Я бы не поехал с девушкой никуда на выходные вот так запросто.
— Но ты поехал.
— С тобой — да.
И молчит. Долго и сосредоточенно разглядывает каждую деталь во мне.
— Что-то еще хочешь сказать?
— Да. Платье — огонь, но уже мне надоело.
— Потрепи до нового года.
— Хорошо, что это через сорок минут. Сорок, Кир, и не минутой больше, — договорив эту фразу шепотом, он вдруг наклоняется и, обняв одной рукой за шею, впивается губами в мои. Именно впивается, другое слово тут не подходит. Поцелуи с ним — это жаришка, если честно. Тут недолго и головокружение словить даже с учетом, что я успела выпить на данный момент только апельсинового сока с коллегами. Мы опять целуемся долго, как дорвавшиеся школьники, а потом Саша, продолжая обнимать, заглядывает куда-то за меня.
— Что?
— Время смотрю. Уже тридцать девять минут.
Глава 8. Встретили Новый год поцелуями
40 минут. Мало или много? Смотря чего ждать… Неужели все это правда происходит со мной? Я сейчас целуюсь с ним на его кухне, он разливает шампанское по бокалам, пока я достаю из микроволновки мясо и раскладываю по тарелкам. Мы садимся друг напротив друга, и хотя буквально несколько мгновений назад были увлечены друг другом, сейчас уже переключились на еду и весьма увлеченно пробуем все то, что приготовила Сашина помощница по кухне. Вообще я не любитель объедаться на ночь, но ведь сегодня особенная ночь. И еще очень вкусно, и соблазн хотя бы по чуть-чуть все попробовать слишком велик.
— Кстати, ты любишь бенгальские огни? — после паузы на сытный ужин интересуется Саша. — У меня где-то были. Я покупал, хотел утром зажечь, чтобы Ванька посмотрел на них. Но еще не решил, надо ли такому мелкому вообще их показывать.
— Ты приглашал деда мороза для него?
— Да водитель мой дедом морозом нарядился. Он, собственно, поэтому и работал вечером, так бы я его отпустил спокойно. Надо ловить момент, пока мелкий еще верит в чудо, у детей сейчас быстро это все проходит, они взрослеют рано.
— Ты знаешь, иногда мне кажется, что я сама еще ребенок. Хотя я очень много работаю, постоянно в движении, куда-то бегу, что-то делаю, но стоит мне увидеть что-то милое, необычное, я залипаю и хожу умиляюсь.
— Этим ты и удивляешь.
— Надеюсь, ты не видишь во мне ребенка? — спрашиваю, когда соотношу мысли в голове.
— Нет. Я вижу девушку, которая умеет показывать чувства и не боится быть собой. Меня это цепляет в тебе.
— Прям сразу зацепило?
— Кир… — он как-то устало произносит мое имя, а рукой через стол тянется ко мне и осторожно сжимает запястье. — Ты задаешь много вопросов.
— А что, нельзя?
— Хотя ладно, задавай, они время сокращают. Давай, еще спроси.
— Эй, я так не играю. То не спрашивай, то болтай без умолку.
— Ну-ну, не надо обижаться. Съешь еще что-нибудь.
— Доставай бенгальские огни, — вырываю свою руку и демонстративно ковыряюсь в тарелке.
Саша, понимающе улыбнувшись, делает глоток из бокала и поднимается с места. Открывает верхний шкафчик, затем другой, и в итоге находит упаковку с огнями.
— Под тик-так будем жечь, — шутит он, а я смотрю, тут это «тик-так» прям в моде.
— Да без проблем.
Один тост — за встречу в этом, уходящем году, следующий — за наступающий. Болтаем о всякой ерунде, то и дело хватая со стола какие-то закуски, и вот уже счетчик времени внизу экрана телевизора сообщает, что вот-вот наступит Новый год. И пора уже думать, что загадать под бой курантов. Хотя именно сейчас, в эту секунду, мне кажется, что главное желание уже сбывается.
За минуту до двенадцати он пересаживается ко мне и оказывается совсем рядом. Бьют куранты, он обнимает меня за плечи, я пытаюсь сосредоточиться на мыслях, загадать что-то кроме «чтобы все было хорошо», но не получается. Саша еще приближается, обдавая своим горячим дыханием шею.
— С Новым годом, Кира.
— С Новым годом, Саш.
— Он будет счастливым?
Это он у меня спрашивает? Не знаю. Но будет, конечно, если мы сами все для этого сделаем.
— Будет. Обязательно, — шепчу, чувствуя его губы на своей щеке.
И все. Пузырьки лопаются в бокале, а у нас лопается терпение. Да, любить — это первое, что мы хотим сделать в новом году. Целоваться, сжимать в объятиях, доверять и позволять большее, изучать и радоваться тому, что каждое такое действие находит отклик.
— Платье… тебя же оно смущало? — посмеивается, когда нащупывает молнию на спине. — Помочь с этой проблемой?
— Помоги, — дразню его, пока перекатываемся по всей ширине кухни: то я его спиной прижму к столешнице, то он меня.
Раз — шуршит молния. Два — мой новогодний наряд летит на пол, и я его перешагиваю, оставляя в темноте вместе со всеми страхами, сомнениями и вопросами. Хотя какие страхи? Желания намного больше. Я ведь уже несколько дней только о нем и думаю. Только об этом парне, который терпеливо ждал свои намеченные сорок минут до нового года, а потом стоп-кран сорвало, и он побежал распаковывать свой подарок.
Мы как-то оказались у него в комнате. Мы как-то оказались в его кровати и без одежды. Сколько там? Три минуты первого? Если мы встретили Новый год поцелуями, значит ли это, что мы будет целоваться все двенадцать месяцев?
Саша осторожно снимает с моих ушей серьги, чтобы они не поцарапали кожу случайно, а потом кусает плечо до ярких следов. Ну такой человек контрастов… Ведь только что заботливо все делал, и уже страсть горит огнем, который не потушить. Сегодня нет полумер, сегодня будет до конца, до звезд в глазах, до вскриков, до рваного дыхания.
Я с ним, и это так правильно. Он со мной, и это так желанно. Хотели оба до одури, до сжатых от желания пальцев ног. И да, он оказался прав — как хорошо, что все случилось именно сегодня. Это так волшебно — в первую ночь года лежать с ним, засыпать в его объятиях. Или лучше — не засыпать до утра, но не потому, что хочется гулять, танцевать и веселиться, а потому что невозможно отлипнуть друг от друга.
Мой Новый год с Сашей. Как странно. Я живу и чувствую здесь и сейчас, не думая, что будет утром уже через несколько часов. Я вся в моменте, верю в сказку и хочу, чтобы в рутине утра она не закончилась.
Так ведь может быть?
Когда он все-таки устраивается на боку, обнимая меня, закрывает глаза перед сном, я верю в сказку и утром…
Время чудес, когда никто не спит, когда каждый хочет праздника и ловит счастливые мгновения, заканчивается. Наступает утро, которого я ждала и при этом боялась.
Спала я, наверное, слишком долго, потому что Саши рядом уже нет. Думаю, Ванька проснулся гораздо раньше, и папочке пришлось идти заниматься сыном. Однако он предусмотрительно положил на кресло свой халат, который я могу надеть вместо платья.
Боже, платье. Оно ведь осталось на кухне, как и бенгальские огни, которые мы так и не зажгли. Так увлеклись друг другом, что было некогда. Вообще нас не интересовало ничего, только ночь и поцелуи, а вот утро первого января уже не будет таким простым и понятным.
Если подумать на трезвую голову, насколько это вообще возможно, поступила я странно. Приняла спонтанное предложение поехать к нему, встретила его сына. Да, шутка про снегурочку для папы зашла, но на самом деле, кто я для Саши? Уверена, он и сам не знает ответ.
Было так классно, а теперь сомнения лезут в голову. Что делать дальше? А если я не хочу, чтобы это вот так заканчивалось? А есть ли шанс на будущее, если он — взрослый успешный мужчина, но уже со своим «багажом», опытом семейной жизни, если он — отец-одиночка?
И такая уж я особенная, или все же «снегурочки» появляются в этой квартире регулярно, а Саша соврал, чтобы меня не спугнуть?
Мысли. Их бесконечное количество, и я в них путаюсь. Хочется отключить голову, но сегодня уже не новогодняя ночь, и отбросить все лишнее просто так нельзя.
Поднимаюсь, сбрасывая с себя одеяло, прячусь в огромный пушистый халат и только сейчас замечаю, что платье Саша поместил на вешалку и закрепил на ручке шкафа, чтобы не мялось. Он, конечно, очень собранный и заботливый человек, чем сильно отличается от меня. Я — вечный хаус, и Ян, мой бывший парень, недалеко от меня ушел. Наверное, все-таки кто-то один должен быть эмоционально взрослее и серьезнее. Но в случае со мной это явно буду не я.
Пробираюсь под шумок в ванную, где для меня оставили запакованную зубную щетку. В шоке, что он все так предусмотрел. Чищу зубы, осматриваю круги от растекшейся туши под глазами и осторожно пытаюсь их устранить. Получается с трудом, так как специального средства нет, но уже лучше, чем было. Взбиваю волосы пальцами, умываюсь еще раз холодной водой и твердым шагом выхожу.
На кухне царит какая-то идиллия. При свете гирлянды Саша пьет кофе, закидывая в себя оставшиеся с ночи закуски, а Ванька потягивает сок и смотрит новогоднюю серию «Простоквашино».
Обалдеть, прелесть какая.
— Снегурочка! — радостно заявляет Ваня, когда я сажусь напротив него. Он даже убирает свой сок в сторону и отрывается от мультфильма.
— Доброе утро, — вслед за сыном приветствует меня Саша.
— Доброе.
— Папа, а почему Дед Мороз ушел, а Снегурочка тут?
— Ты же хотел с ней познакомиться, да? Вот, пожалуйста.
book-ads2