- Я постараюсь, Нина Леонидовна. - Вот и хорошо, – милостиво кивнула худрук. – Тогда жду всех завтра в полдень. Начнем с чистого листа. Глава тринадцатая Чем ближе становилось время репетиции, тем больше нервничала Ника. Полдень неумолимо приближался, и волнение то и дело накатывало волнами на всех собравшихся. Кто-то судорожно завязывал пуанты, кто-то поправлял трико или макияж, другие и вовсе тихо переговаривались или сидели, уткнувшись взглядом в пустоту. В числе последних была и Таня. После вчерашнего объявления на репетиции она была сама не своя, держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться, и только чудом дотерпела до гримерки. Ксюша сидела рядом, что-то успокаивающе приговаривая, но Ника сомневалась, что подруга слышит хоть слово. Бросив взгляд на часы, Ника медленно распустила ремешок и спрятала их в сумку. Почти полдень, а Лены все нет. Она же никогда не опаздывала! По коже пробежал предательский холодок, который она поспешно отогнала, зябко обхватив себя руками. Нет, с ней все в порядке. Просто опаздывает. Может, транспорт сломался. Поймав через зал вопросительный взгляд Глеба, Ника покачала головой и непроизвольно пожала плечами. Хмурая складка пролегла между сведенными бровями, когда Глеб о чем-то задумался. Наверняка, их мысли сходятся. После вчерашнего момента слабости она долго думала. Не стоило поддаваться страху и уж тем более не стоило раскрывать перед ним душу. Какими бы хорошими друзьями они ни были, она никогда не представала перед ним настолько слабой и беспомощной. Любой в их компании знал – на Нику Колычеву можно положиться всегда и во всем. А что теперь? Чем она может помочь, если себя успокоить не в состоянии? Да еще ее чувства... Это же Глеб! Глеб, которого она любит уже несколько лет, крепко и безответно! Один бог знает, о чем он вчера подумал. Он не обязан ее защищать, беспокоиться или заботиться. Как бы она этого ни хотела, поступать так лишь из чувства жалости... Нет, зря она вчера наговорила ему всякого. Она сильная, она может со всем справиться сама. Ворвавшаяся в зал Лена отвлекла ее от раздумий, пронесясь перед ней и затормозив перед свободным стулом. Ника так и застыла с сумкой в руках, забыв, что хотела из нее достать. - Мымра уже звала? – заговорщическим шепотом поинтересовалась Лена. Ника озадаченно моргнула. - Нет. Ты где была? Я уже подумала черт знает о чем! - Не поверишь, проспала, – пропыхтела Лена, переобуваясь. – Вчера весь вечер гадала, от кого могли быть те записки. Уснула только в четвертом часу, а про будильник даже не вспомнила. Еще хорошо привычка рано вставать помогла, а то вообще только к обеду бы проснулась. Украдкой выдохнув, Ника качнула подбородком. Бьющееся в груди сердце немного успокоилось. Следующие два часа она чисто механически отрабатывала движения и па, почти не задумываясь об их последовательности. У нее давно вошло в привычку репетировать так, чтобы каждое движение было отточено до мелочей. Исполнив последнюю связку и завершив ее пируэтом, она присела в изящном поклоне и удалилась на свое место, провожаемая оценивающим взглядом Нины Леонидовны. - По-моему, мымра уже жалеет, что не поставила на главную партию тебя, – шепнула ей Таня, когда Ника села рядом. Та лишь отмахнулась. - Не говори глупости, ты танцуешь не хуже меня. А уж до твоего фуэте мне и вовсе, как до луны. - Фуэте – не главное, что есть в балете. - Все равно на вращения чаще всего обращают внимание. Так что не комплексуй. Таня промолчала, а Ксюша, перегнувшись через нее, с хитрой улыбкой подмигнула Нике. - Кстати, не только мымра осталась под впечатлением. В ответ на недоумение Ники Ксюша стрельнула глазами куда-то в сторону, она посмотрела туда. Она часто видела у Глеба такой взгляд, когда на сцену выходила Ира. Любовь, смешанная с искренним поклонением. Она сама похожих эмоций не испытывала, но понимала, что, наверно, даже ошибись Ира в каждом втором движении, это благоговение никуда бы не делось. Восторг, с которым сейчас Глеб смотрел на нее, был лишь бледной тенью того обожания. Она вглядывалась в его глаза с таким изумлением, словно боялась, что ей все это кажется. Но восхищение и нежность из его взгляда никуда не делись, наоборот, в нем появились лукавые искорки, а по губам пробежала улыбка. Вконец растерявшись, она отвела глаза, чувствуя, как горят щеки, и надеясь, что в полумраке зала этого никто не увидит. Тихий смех рядом переубедил ее в одночасье. - А чего ты так засмущалась? – шепнула ей Таня, толкнув локтем в бок. Ксюша зашлась в беззвучном смехе, тщетно прикрываясь рукой. – Он с тебя весь танец глаз не сводил. - Таня! - Я только истинную правду! - Подтверждаю, – с серьезной миной проговорила Ксюша. – Эх, если бы на меня так Тарас каждый день смотрел... а не только, когда я на свидание наряжаюсь. - Да ну вас обеих!.. Еще через час, когда большинство уже исполнило свои партии, а Нина Леонидовна почти охрипла, был объявлен перерыв. Толпа студентов потянулась к выходу из зала. Сразу за дверями образовалась пробка: кто-то торопился в столовую, кто-то на свежий воздух, благо погода стояла солнечная. Девушки, не сговариваясь, влились в первый поток. Только получив по порции овощей на пару и взяв бутылку сока на всех – под крайне неодобрительный взгляд местного повара, – они решили выйти на улицу. Во дворе уже собралось немало их сокурсников, и, протолкавшись к памятнику балеринам, они уселись вокруг него на расстеленный Леной плед. - Когда уже нас выпустят? – пробурчала Ксюша, ковыряясь в своей тарелке. Ника неопределенно хмыкнула. – Чувствую себя заключенной. - Ладно тебе, пройдет этот просмотр, а дальше только вручение дипломов, – успокоила ее Лена. – Тут осталось-то всего ничего. - Да, только Ира до этого ничего не дожила, – невпопад ответила Таня. Овощи сразу показались Нике какими-то безвкусными. Переглянувшись с ней, Лена осторожно тронула подругу за плечо, а когда та не ответила, придвинулась ближе. - Тань, не бойся. Все будет хорошо. И убийцу поймают, и мы выпустимся и устроимся, куда хотим. Все наладится. - Я сегодня еще одну открытку нашла, – ровным голосом сообщила Таня, подняла голову и посмотрела на Нику. – В почтовом ящике лежала, в подъезде. «Помни, чем все кончилось для нее». Чувствуя, как внутри все похолодело, Ксюша приникла к бутылке с соком. - Ты в полицию звонила? – упавшим голосом спросила она. Таня покачала головой. – Почему? - Следователь и так Нику подозревает, не хочу еще больше тебе проблем доставлять. Думала, через пару дней сообщить. - С ума сошла? – не сдержалась Ника. На них оглянулись, но ей было все равно, настолько она разозлилась. Это же еще додуматься надо!.. – Звони сейчас же. Пускай он думает, что хочет, ты должна быть в безопасности. - Звони, Тань, – поддержала Лена. – С нами ничего не будет. В разговор со следователем Ника вслушивалась, ловя каждое слово. Таня поставила телефон на громкую связь и подробно рассказала про найденную открытку. Мальнев, однако, ничего нового ей не сообщил, лишь пообещал приставить охрану к ее дому и академии, чтобы она не оставалась без внимания, и заодно попросил принести записку в отделение. На ее осторожные вопросы о последних новостях капитан ответил неохотно, и ответ облегчения не принес. Зацепок почти не было. Ближайшее окружение Иры о ее новом поклоннике ничего не знало, записки с угрозами тоже ничего не дали – ни отпечатков, ни иных следов. Удалось определить только то, что принтер, на котором их печатали, довольно старый и часто используется – как, например, в фотопечати или копировальном центре. В их академии подобной техники уже давно не водилось – уж за этим ректорат следил. Когда разговор закончился, они еще долго думали, каждая о своем. Во многом их мысли были схожи: каждая размышляла о том, кому и зачем понадобилось идти на такие сложности. На продолжение репетиции они едва не опоздали. Не выступавшая еще Ксюша, разволновавшись, допустила кучу ошибок, за что выслушала от Нины Леонидовны целую тираду. Все время до окончания тренировки Ника считала минуты и, когда худрук объявила, что все свободны, одной из первых бросилась к выходу. Глеба она поймала уже в дверях. В своем решении она сомневалась, но поступи она иначе, он бы ей этого не простил. - Что стряслось? – тут же спросил он, когда Ника, протащив его за руку через толпу, остановилась у окна. – Вы с девчонками с обеда вернулись, будто привидение увидели. - Тане новую угрозу прислали, – ответила Ника. Глеб чертыхнулся, взлохматив непослушные волосы. – Ты просил, чтобы я не затевала ничего без тебя. Глеб смерил ее пронзительным взглядом – словно рентгеном просканировал. - И что ты удумала? - Хочу найти того парня с поминок. И я знаю, кто нам в этом может помочь. Глава четырнадцатая В деканате Сергей встретил их неприкрытым удивлением. Будучи помощником заместителя декана, он ожидал от посетителей деканата каких угодно просьб: прикрыть прогулы, дать телефоны преподавателей, даже помочь восстановить утерянный студенческий так, чтобы было как можно меньше криков и упреков со стороны декана, – но просьбы о поиске студента и доступе к личным делам никак не предполагал. Ника и сама понимала, в какое трудное положение ставит молодого человека. И совсем неважно, что этот парень – твой бывший. Глеб рядом недовольно пыхтел, но молчал, понимая, что на сей раз, видимо, и впрямь без помощи этого молодчика они не справятся. Внимательно их выслушав, Сережа нервно взлохматил волосы на затылке. - Да уж, Ник, задала ты мне задачку... Доступ-то к базам данных у меня, конечно, есть, но вот разглашать что-либо... - Тебя и не просят что-либо разглашать, – оборвал его Глеб. – Тебя просят показать фото студентов. - Вы хоть представляете, сколько это человек? Это работы ни на один час, а, значит, проделать это незаметно не выйдет.