Глава десятая На следующий день в академию Глеб шел с тяжелым сердцем. Рюкзак больно оттягивал плечо, словно внутри были камни, а не сменная форма, шуршала в руках обертка цветов. Две кроваво-красные розы то и дело притягивали взгляды прохожих, на него оглядывались с сочувствием – такой молодой парень, а в трауре! – но он, погруженный в себя, их не замечал. Что, если сегодня там будет и Ирин убийца? Наверняка и следователь тоже приедет – тогда нужно быть особенно внимательным. Что мотив, что личность преступника для него по-прежнему оставались загадкой. Верить, что это кто-то из своих, категорически не хотелось, но ведь и других подозреваемых нет!.. У ворот академии его вдруг окликнули, Глеб обернулся. Ксюша, Лена и Ника медленно подошли, держа в руках такие же розы, как и у него – любимые цветы Иры. Наверно, она была бы в восторге. - Мы думали, ты уже там, – призналась Лена, глядя на него скорбными глазами. Глеб знал: эта скорбь искренняя. - Не хотел, чтобы на меня опять косились, – поморщился Глеб. – Мальнев наверняка тоже здесь. - Это его работа – подозревать всех нас. Он скользнул взглядом по поникшей Нике. Бледная кожа и круги под глазами – видимо, не спала всю ночь и тоже думала. Поймав его взгляд, Ника слабо улыбнулась, но улыбка быстро поблекла, как если бы она о чем-то вспомнила. Серые глаза тоже потухли, и она поторопилась отвернуться. - Пойдемте? – предложила Лена. Вчетвером они пересекли пост вахтера, поднялись по лестнице и свернули в главный зал. Перед сценой уже стоял портрет Ирины, перетянутый черной лентой. Гора цветов перед ним неукротимо росла, а у поставленных рядом столов собрались первые гости, пришедшие проводить Иру в последний путь. При виде них несколько людей обернулись, кто-то зашептался. Глеб мысленно чертыхнулся, однако, не скрыв неприязненной гримасы. Оглянувшаяся на них Нина Леонидовна только кивнула в знак приветствия и вновь отвернулась к следователю, который с невозмутимым видом оглядывал зал. Постепенно людей становилось все больше. Глеб видел много знакомых лиц: большинство было с их потока, и многие знали Иру лично. Было много и тех, кто приходил на ее спектакли – поклонники и фанаты, восхищенные ее талантом и грацией, но совершенно не знавшие ее как человека. - Иру бы порадовало такое количество внимания. От неожиданности Глеб вздрогнул – Ника подошла так тихо, что он ничего не заметил. - Прости, – Ника смущенно улыбнулась. – Ты выглядел таким задумчивым, что я не удержалась. - Ты в порядке? – Глеб прищурился, отчего Ника поморщилась. - Нет. Пошла с ребятами поздороваться и услышала кое-что... Ты ведь знал, что Ира часто слухи распускала? - Ну да, это же Ира. - А что она поливала грязью нас? Он чуть не споткнулся. Мозг принялся соображать с космической скоростью, голосок подсознания ехидно напомнил о предчувствиях его интуиции. Черт, опять все против них! - Кого – нас? - Всех нас. Меня, Лену, Таню, даже Ксюшу – хотя, казалось бы, с ней они почти и не общались. Оказывается, все мы давно мечтали от нее избавиться, мы корыстные жестокие стервы, способные чуть ли не ноги ей переломать. Любопытно, что я раньше ничего такого не слышала... - Не обращай внимания, – оборвал ее Глеб. Жутко хотелось ее обнять, но каким-то чудом он сдержался. – Все скоро успокоятся. В конце концов, все прекрасно знали, как Ира любила преувеличивать. - Я просто не понимаю, – тихо сказала Ника. – Как можно быть такой жестокой? Мы же к ней со всей душой, а она... Зачем? - Трудно сказать. Может, боялась, что однажды перестанет быть примой – вот и портила репутацию всем подряд. А, может, ей просто так легче жилось, когда плохо всем вокруг. Жизнь прожита не зря. - Не зря? А нам каково должно быть? - А это ее не волновало, – горько ответил Глеб. – Вы же сами мне об этом часто говорили, ей не было дела до чувств других. Так чего теперь удивляться? - Наверно, ты прав. Только... чего ей не хватало? И успех, и талант, и внимание, и любовь – ну зачем тогда? Жалость в ее голосе оказалась настолько сильной, что он дрогнул, осторожно привлек к себе и обнял, уткнувшись носом в макушку. Ника засопела куда-то ему в плечо, трясясь от рыданий, а Глеб неожиданно понял, что сам не проронил ни слезинки с того момента, как узнал о смерти Иры. Переболело? Или он попросту никогда ее по-настоящему не любил? Нет, наверно, все же любил. Даже больше, он сходил по ней с ума почти с первого дня. Еще бы: красивая, успешная, талантливая – и одинокая. Он ухаживал за ней так, что все девушки с потока завистливо вздыхали, часами стоял под окном, если они ссорились. И ревновал, конечно, но не до одури, а осознанно, понимая, что восхищение – это часть их профессии. Тогда почему все сложилось именно так? Чего ей еще было нужно? Забавно, что Ника спросила о том же. Должно быть, Ире всегда было мало того, что она имела. И угораздило же его наступить на те же грабли второй раз! Знал ведь, что ничего из этого не выйдет – так почему согласился? Если это не любовь, то что тогда? Ника в его руках пошевелилась, и он осторожно ее отпустил. Глубокие глаза покраснели от слез, на носу проступили веснушки, и Глеб ласково улыбнулся, поправив ей прядку волос. - Все наладится. Если что, я рядом. Шмыгнув носом, Ника неловко кивнула и судорожно вздохнула. Глеб поторопился отвернуться. На его счастье, Нина Леонидовна как раз потянулась к микрофону. - Все мы знали Ирину Митрошину как человека необычайного таланта, – заговорила худрук. – Она блистала как на сцене, так и в жизни. К ней тянулись все – сокурсники и простые зрители, в ее жизни было немало взлетов и невероятных успехов. И умереть молодой – это бесконечная трагедия. Еще сильнее потрясает то, что теперь окончательно известно, что Ирочка умерла насильственной смертью, – в зале послышались шепотки. – Уверена, нам всем будет не хватать этого светлого человека, ее внутреннего огня и самоотдачи. Все, что мы можем – помнить ее, помнить в жизни и на сцене. – Нина Леонидовна перевела дыхание, бросила взгляд на невозмутимого следователя и продолжила: – После таких новостей мы с администрацией факультета решили отменить все сегодняшние репетиции. Времени на работу хватает, а на скорбь его почти не остается – поэтому проведите этот день в память о вашей сокурснице и подруге. А завтра мы продолжим жить и работать так, что Ирочка сможет нами гордиться. От пафоса в речи худрука Ника презрительно фыркнула. - Она сама-то верит своим словам? - Навряд ли, – отозвался Глеб. – Важно не это, а реакция следователя. Ты заметила? Он никак не среагировал, когда наша мымра сказала об убийстве – наверно, сам попросил ее так сказать. - Рассчитывал, что убийца себя выдаст? – предположила Ника. - Может быть. Но если до него тоже дошли те же слухи, которые ты сегодня слышала, то его список подозреваемых наверняка увеличился. - А мы его теперь уже точно возглавляем, – подвела неутешительный итог как раз подошедшая Лена. Глеб мрачно кивнул. Мимоходом оглядев зал в очередной раз, Ника вдруг подметила незнакомое лицо. Молодой человек в иссиня-черном костюме прошел мимо взволнованно заламывавшей руки Нины Леонидовны и остановился напротив портрета. Его темные волосы забавно топорщились на затылке, в руках он что-то держал. Обойдя Глеба, Ника сделала пару шагов. Нет, все же она видела его раньше, раз или два. Но никогда – рядом с Ирой. Краем глаза заметив ее, молодой человек быстро положил букет на общий стол и скрылся в толпе – Ника даже не успела моргнуть. Беспомощно крутясь на месте, она вглядывалась в собравшихся, но парень будто растворился. В очередной раз крутанувшись вокруг своей оси, она почти влетела в Ксюшу, ухватившую ее за руки. - Ты чего? - Мне показалось, я видела кого-то незнакомого, – пролепетала Ника. Объяснение выходило так себе, и она покачала головой. – Не обращай внимания. Тарас здесь? - Да, он опоздал немного, как раз пошел к нашим, – Ксюша подавила улыбку. – Пойдем? Тарас и впрямь разговаривал с Глебом и при виде Ксюши буквально просиял. Ника всегда завидовала таким отношениям. Ей казалось, что с ней такого никогда не произойдет – в конце концов, если не случилось в институте, в самый расцвет молодости и искренности, то чего ждать позже? Да и на работе ей будет не до романов, придется трудиться еще больше. А даже если и встретится кто-то, откуда ей знать, что не повторится так же, как с Сережей? Ему же не было до нее никакого дела! Впрочем, человеку, которого она действительно любила, ее чувства тоже были безразличны. Должно быть, ей просто не суждено. Ника отвела глаза – и будто нарочно наткнулась на пристальный взгляд Глеба, такой спокойный и понимающий, что сердце предательски пропустило удар. - Все в порядке? – хрипло шепнул он. Ника быстро кивнула, надеясь скрыть смущение. – Ты куда так помчалась? - Парня увидела, он как раз цветы принес. Я его раньше не встречала. Глеб скользнул глазами в сторону стола с цветами. - Пойдем, покажешь. Ребят, мы скоро вернемся. Ксюша с Тарасом его явно не слышали, а Лена качнула головой, провожая их заинтересованным взглядом. Протолкнувшись к столу, Ника внимательно осмотрелась, пока Глеб нетерпеливо цокал языком. Это сбивало с мысли, она начинала раздражаться, когда удача ей наконец улыбнулась. Десять красных роз, перетянутые широкой лентой. Аккуратно наклонившись, Глеб раздвинул бархатные бутоны и вытянул из листьев маленькую картонку, которую Ника в первый раз не разглядела. Встретив ее полный непонимания и страха взгляд, Глеб двумя пальцами осторожно раскрыл открытку. - «Ты всегда будешь в моем сердце», – прочла Ника, поглядывая украдкой на окружающих. – А почерк знакомый.