— Может быть. Но что же из этого? — Если он спасся, он приведет к нам на выручку отряд солдат генерала Форсайта! — Может быть. Но это, братец, не так-то легко! Ведь покуда Сэнди Гук, если ему только удалось выплыть, доберется до лагеря янки, покуда они придут сюда, может пройти несколько дней. — Почему несколько дней? — А потому! Разве тут, в лесах, легко совершать переходы? Весна только улыбнулась, кажется, и отлетела назад, на юг. Вспомни, как были теплы последние ночи, и какой собачий холод стоит сегодня. Я ничуть не удивлюсь, если к утру опять повалит снег, а по свежевыпавшему снегу кавалерии двигаться не так легко. Разумеется, я и сам молю Бога, чтобы Сэнди Гук привел к нам на помощь отряд янки, но, по правде, надежд на это у меня маловато. — А на что же ты еще надеешься, дядя Джон? — На что? Трудно сказать!.. Прежде всего на то, что нас не перебили на месте, хотя мы-то ведь не очень церемонились с краснокожими и уложили полдесятка их. Вон там лежат их трупы. Надо полагать, когда в становище индейцев узнают о том, как дорого досталась этому отряду победа над нами, крику и вою будет предостаточно… Но не в этом суть дела. Я говорю: нас не пришибли на месте. Одно это уже добрый знак. Кроме того, я подслушал карканье Красного Облака. Почтеннейший родитель Миннеага явно недоволен распоряжением дочки о нападении на нас. И я глубоко уверен, что Красное Облако далеко не одинок в неодобрительном отношении к затеям Миннеага и Большой Ступни, или Кривой Нога, или как там еще кличут старого индейского мула, подбитого Миннеагой на переселение в Канаду! Дело-то, видишь, мой друг, в том, что и среди самих индейцев уже растет мысль о полной бесполезности вооруженной борьбы и безнадежности идеи отстаивания во что бы то ни стало прав на независимое существование — прав жить так, как жили когда-то предки нынешних индейцев. Правительство наше в индейских резервациях строит школы и больницы, проводит дороги, каналы, посылает инструкторов обучать краснокожих заниматься земледелием, помогает им обрабатывать землю — словом, хоть и не в очень широких размеpax, но все же облегчает им возможность отказаться от сделавшейся немыслимой кочевой охотничьей жизни и перейти к мирной жизни земледельцев. Положим, переход такой очень уж труден. Но назвать его абсолютно невозможным нельзя. И вот среди краснокожих существует и крепнет, и развивается уже стремление к мирному соглашению с янки, к слиянию с ними. Я слышал, уже в университетах есть краснокожие студенты. Уже появляются индейцы — пасторы, учителя, инженеры, врачи, адвокаты. Было ли возможно что-либо подобное еще двадцать лет назад? Да ни в коем случае! В те дни индеец был возможен и понятен только в образе воина с винтовкой за плечами, с томагавком в руках. Это мы с тобой, шляясь по степям и лесам, проглядели эту эволюцию, дружище! Отстали от века! Звучный храп утомленного речью Джона Максима траппера была ответом агенту. — Ты спишь, Джордж? — окликнул собеседника Джон. И, не дождавшись ответа, проворчал: — Дорого бы я дал тому, кто мог бы мне сказать, что же сталось с Сэнди Гуком. Глава V. В когтях тигрицы В самом деле, что же случилось с Сэнди Гуком? Благополучно переплыв через пороги, он вынырнул ниже порогов ярдов на двадцать, перевел дыхание и сейчас же нырнул, потому что с берега загремели выстрелы преследовавших беглеца индейцев. Однако преследование не могло затянуться, потому что берега в этом месте оказались очень скалистыми, индейцам приходилось перебираться через овраги, делать большие обходы, и они очень скоро отстали. Сэнди Гук тоже чувствовал себя не очень хорошо: вода была холодна как лед, пловцу приходилось поминутно сталкиваться с плывущими вниз по течению льдинами и обломками деревьев, рискуя разбить себе голову или порезать руки. Мало-помалу смертельная усталость овладевала смелым бандитом. Мысль работала вяло. Не хотелось ни о чем думать, мечталось только о полном покое. — Нет, так дело не пойдет! — мотнул головой Сэнди. — Так и на тот свет отправиться недолго!.. Уф! Вот когда было бы в самую пору присутствие моего полоумного англичанина с его страстью драться на кулаках! Маленькая партия бокса чудесно разогрела бы стынущую в жилах кровь и прибавила бы бодрости духа не хуже доброго глотка рому!.. Воображаю, какую рожу скривит Уилмор, когда узнает, что я отправился в маленькое путешествие, не захватив его с собой! Бандит поднял голову и огляделся вокруг. Невдалеке от него, кружась, плыла довольно большая почерневшая льдина, а за ней ствол дерева. — Кажется, судьба посылает мне на помощь кое-что! — пробормотал Сэнди и двумя-тремя взмахами рук бросил свое тело к плывшим предметам. — Лед не годится, — решил он, оплывая льдину. — Он скоро раскрошится, и тогда мне придется хуже прежнего. Попытаем счастья с представителем растительного царства, тем более что плавание на бревнах — знакомое мне с детства дело. Ну-ка, лошадка, стой, не брыкайся, хвостом не мотай! Уцепившись за бревно окоченевшими руками, Сэнди не без труда ухитрился оседлать его и, совершенно изможденный, попросту растянулся вдоль бревна. Холодный ветер продувал пловца, как говорится, насквозь, словно задавшись целью заморозить его, но Сэнди не поддавался. Как человек, привыкший ко всяким приключениям и держащийся всегда наготове, он имел в кармане штанов про запас бутылочку, которую берег как зеницу ока. Осторожно вытащив эту бутылочку, он отбил горлышко ударом о край бревна, острая живительная влага полилась ему в рот и огненным потоком пошла по жилам. — Уф! Вот когда по достоинству оценишь значение виски! — пробормотал Сэнди, не без сожаления выбрасывая в мутные и холодные волны опустевшую бутылочку. — Интересно знать, куда мы, собственно, доедем? — продолжал бормотать бандит. — Не пора ли высаживаться и багаж получать? Течение вынесло бревно с оседлавшим его Сэнди в сравнительно спокойные воды, где бревно плыло уже очень медленно и лениво, плавно покачиваясь и как будто переваливаясь с боку на бок. Сэнди попробовал грести руками, бревно пошло боком, правда, очень медленно, но все же неукоснительно направляясь к пологому в этом месте берегу. Еще четверть часа, и Сэнди Гук, весь мокрый и обледеневший, но довольный удачей, выбрался на сушу. Сориентировавшись, он побежал легкой рысцой, пробираясь с поразительной ловкостью среди голых кустов и черных стволов лесных великанов. Как и предвидел лорд Уилмор, Сэнди Гук направлялся к импровизированному блокгаузу, в котором хранились охотничьи припасы Уилмора. Прошло не меньше двух, а то и трех часов, пока бесконечно усталому и до полусмерти озябшему бандиту удалось, наконец, добраться до блокгауза. Последнюю милю он плелся, выбившись окончательно из сил и думая о том, что блокгауз может оказаться занятым индейцами Тогда гибель его, Сэнди, была неизбежна, ибо только в блокгаузе он мог рассчитывать и отогреться, и подкрепиться. Однако и в этот критический момент привычная осторожность не оставляла Сэнди: на ходу он внимательно осматривал почву, подмечал малейшие следы. Но ничего подозрительного его пытливый взор не обнаруживал. Вот наконец и блокгауз. Через пять минут в камине весело пылал огонь, шипел и ворчал чайник, на вертеле поджаривался большой ломоть копченой оленины из запасов Уилмора. Наскоро подзакусив, Сэнди Гук растерся спиртом, принял порядочную порцию того же спирта внутрь, потом завалился спать, не выпуская из рук верного ножа. Чтобы лучше заснуть, Сэнди без церемоний разоблачился, оставшись чуть ли не в костюме Адама. Сон его был крайне крепок и здоров, но в то же время чуток. И вот сквозь сон Сэнди услышал быстрые шаги у блокгауза, потом нетерпеливый стук в дверь. В мгновение ока Сэнди оказался на ногах. — Кто там? — крикнул он. — Отворите, Сэнди! — послышался ответ. — Это я, лорд Уилмор! — Лорд Уилмор?! — поразился Сэнди Гук. — Какая нелегкая вас сюда принесла, милорд?! — Пожалуйста, без фамильярностей! — брезгливо отозвался Уилмор. — Прошу вас не забывать, что между нами неизмеримая пропасть! Да отворяйте же, и… Попробуйте еще раз расквасить мне нос, как это вы сделали сегодня утром! По нашим условиям, вы должны драться со мной дважды в день, а мы сегодня дрались только однажды. И вы отлучились без моего позволения, за что я намерен оштрафовать вас на десять долларов. — Что?! Оштрафовать меня на десять долларов? Ладно! Я вам покажу, как записывать подобные бесчеловечные штрафы! Вваливайтесь сюда да закрывайте двери, а то снаружи нестерпимо дует! — взревел бандит. Лорд Уилмор «ввалился», и Сэнди Гук, пораженный представившимся зрелищем, невольно отступил в сторону: лорд был в костюме, еще менее приспособленном для прогулок по лесу, чем у самого Сэнди, то есть полуголым. Собираясь из «последнего убежища атапасков» броситься в воду, Уилмор снял с себя решительно все, что могло мешать ему плыть, и явился в блокгауз покрытый ледяной коркой вместо рубашки. Весьма естественное движение Сэнди Гука полоумный англичанин принял за прием боксера и сам немедленно стал в позицию, потом замахал кулаками и нанес бандиту сильный удар в бок. Сэнди, разумеется, не остался в долгу и ответил лорду порядочной затрещиной, сопровождая ее вопросом: — Но как вы добрались сюда, ваша светлость? — Морским путем, — флегматично ответил лорд, нацеливаясь кулаком в переносицу Сэнди. — Э-э, нет, этот номер не проходит, — отпарировал экс-бандит удар Уилмора и опять треснул его по ребрам. Бой длился не более двух минут: силы оказались слишком неравными, ибо Сэнди успел уже отдохнуть, отоспаться, отогреться и подкрепиться, а лорд еле двигался от усталости и окоченения. После двух-трех выпадов лорд получил такую увесистую затрещину, что почти без дыхания рухнул на землю, и Сэнди Гуку пришлось возиться с ним, чтобы привести в сознание, вливая ему в рот чистый спирт. Очнувшись, Уилмор поднялся, шатаясь прошелся по комнате, присел у стола и потом вымолвил: — Вы меня отлично вздули на этот раз, Сэнди! — Так вы, ваша милость, довольны? — Очень! Я прощаю вам штраф! — Ладно! Может быть, хотите получить еще пару затрещин? — На сегодня довольно! Завтра утром… — Хорошо! Всегда готов быть полезным вашей светлости! Но вот что, милорд! Мне тут возиться с вами некогда! Я должен до рассвета добраться до лагеря генерала Форсайта, чтобы… — Знаю, знаю! Чтобы арестовать этих бандитов, Джона и его спутников? — Да, да! Чтобы арестовать этих бандитов! — смеясь подтвердил Сэнди. — Словом, я сматываюсь отсюда! А что вы будете делать, милорд? — Последую за вами! — Но вы выбились из сил! Вы свалитесь где-нибудь по дороге! — Ни в коем случае! Мне надо только отогреться и подкрепиться. Наконец, ведь вы же, Сэнди, не пойдете пешком, а поедете верхом на мустанге? Я сяду на второго мустанга, и если почувствую себя слишком слабым, я попрошу вас… — Чтобы я вздул вас снова? — Нет. Я же сказал, что на сегодня с меня достаточно. Просто я попрошу вас привязать меня к спине мустанга. — Да зачем вы поедете со мной? Не лучше ли вам отоспаться в блокгаузе? — Нет, я так решил! — мотнул головой лорд. Сэнди знал, что с этим упрямцем ничего нельзя сделать, если он что-либо втемяшил себе в голову, и, пожимая плечами, стал готовить Уилмора к новому путешествию.