Я поговорил с Йосси Лернером. Перезвони. Потрясающие новости! Перезвони. Каждое «перезвони» звучало взволнованнее предыдущего. Я прочитала Райану сообщения. — Перезвони, — сказал он. — Думаешь? — Да. Хочу побольше разузнать о Лернере. — Я тоже жду не дождусь, когда услышу Джейка. Мы скоро будем дома, лучше связаться оттуда. Звонить с мобильного на мобильный хуже, чем в Замбию. — Ты звонишь в Замбию? — Каждое утро. И каждый вечер, дурень. Через десять минут Райан высадил меня у дома. — Я опаздываю на дежурство. В эти выходные у нас рейд, — сказал он, потом взял меня за подбородок и провел большим пальцем по щеке. — Сообщи, что конкретно Джейк выяснил по поводу Лернера. — Опять рутинная слежка? — спросила я. — Ты же знаешь, мне нравится подглядывать. — Не уверена. Райан поцеловал меня. — Я твой должник. — Учту, — подмигнула я. Посюсюкав с Берди и Чарли, я переоделась в джинсы и заварила чашечку чаю с бергамотом. Затем взяла телефон и плюхнулась в кресло, собираясь позвонить Джейку. Он ответил мгновенно. — Ты все еще во Франции? — спросила я. — Да. — Рискуешь опоздать на раскопки. — Они не начнут без меня. Я же босс. — Совсем забыла. — То, что я нашел здесь, намного важнее. Берди прыгнул ко мне на колени, я погладила его по голове. Кот вытянул лапу и принялся ее вылизывать. — Я говорил с Йосси Лернером. — Это было понятно из твоих сообщений. — Лернер по-прежнему живет в Париже. А родом он из Квебека. Получается, это тот самый Йосси Лернер, о котором рассказывала Дора. — Когда скелеты привезли в музей, Лернер работал там на полставки и параллельно писал докторскую диссертацию, — начал Джейк. — Ты готова? — Рассказывай уже, Джейк! — Предупреждаю: это тебя шокирует. Я затаила дыхание. 10 — В начале немного истории. Этот Лернер — странный парень. Семьи нет. Завел хорька. Занимается археологией от случая к случаю. Израиль. Египет. Иордания. Получил грант — и стал заниматься раскопками, писать статьи и все в таком роде. Спас много интересного. — То есть вытаскивал ценные вещи из-под бульдозеров, строящих новые районы и дороги? — Ну, что-то в этом роде. — Лернер сотрудничал с какой-нибудь организацией? — У него было несколько временных соглашений, но он не хотел постоянной работы. Находил, что она слишком ограничивает личную свободу. — Да, постоянный доход — большая ответственность. — Этому парню нет дела до денег. Он живет в доме, построенном в семнадцатом веке чуть ли не для мушкетеров. Вся квартира не больше фургончика. Винтовая каменная лестница. Зато прекрасный вид на Нотр-Дам. — Итак, ты пошел, чтобы поговорить с ним. — Когда я позвонил, Лернер ответил, что работает по ночам, но все-таки пригласил меня. Мы провели два часа, прославляя Солнечного Короля. — В каком смысле? — Нанесли серьезный урон бутылке «Мартеля». — Сколько лет этому парню? — Думаю, изрядно за пятьдесят. Аврааму Феррису было пятьдесят шесть. — Еврей? — Да, но не очень религиозный. — Что ты знаешь о нем? — О Лернере? — Нет, о Людовике Четырнадцатом! Я уселась поудобнее в кресле. Берди пристроился у меня на груди. — Сначала Лернер был неразговорчив, но после четвертой рюмки преобразился. Не хочешь послушать историю о пианистке? — Нет. — Лернер проработал в Музее истории человечества с семьдесят первого по семьдесят четвертый год, то есть пока писал диссертацию. — Тема? — Свитки Мертвого моря. — Наверное, использовал много литературы? — Лернер отбирал материал медленно и очень серьезно. Тогда он был весьма религиозен. — А изменила его взгляды мисс Пианистка? — Я разве упомянул о ней? — Ладно, давай ближе к костям из Масады. — В семьдесят втором Лернера попросили помочь в инвентаризации некоторых музейных экспонатов. Выполняя это задание, он изучал папки с их описанием, накладные и фотографии.