Лола заскочила в номер и даже успела мельком просмотреть отснятое – остановилась на фразе Савеловой: «Мы настолько были погружены в работу над фильмом, что ни на что другое не обращали внимания». «Так значит, было что-то еще, на что это внимание можно было бы обратить? Вот почему я сразу этот вопрос не задала? Ничего, ничего, – успокаивала себя журналистка, – наберется материала, и я с ними еще поговорю. Только уже со скрытой камерой – вот тогда и посмотрим, что там вылезет наружу». Солнце светило со всей щедростью, на которую была способна ранняя российская весна, врывалось яркими лучами сквозь широкие окна и даже порядком нагрело небольшой гостиничный номер. Лола думала о погоде в Риме, и ей вспомнился унылый дождик, который сопровождал отъезд из Италии, и упреждающий взгляд «главного сыщика страны», как в шутку она называла Николу, хлопоты и радостные наставления мамы перед поездкой в Россию… Чуть-чуть взгрустнулось. Оставив воспоминания на вечер, Лола заторопилась и, выйдя в коридор, тут же столкнулась с Гуляевой. – Ты куда это направляешься? – делано строгим голосом спросила Галина. – В кинотеатр «Факел» на российско-итальянский фильм. – А к нам на документальные так и не подошла? – Никак не смогла, – смутилась Лола. – Жаль. Интересные вещи сегодня были. Хотя твоя мама говорила, по какому ты делу приехала. «Надо же, даже не называет сути своими словами, – отметила про себя Лола. – С другой стороны, понять можно – неизвестная девушка покончила с жизнью, и это очень прискорбно, но фестиваль набирает обороты, борьба за приз продолжается, и жизнь тоже». – Знаешь что? Давай вместе в «Факел» поедем! У меня на сегодня просмотры закончились, и машина на улице дожидается. – А кинотеатр далеко разве? – поинтересовалась Лола, тем более что ей хотелось пройтись по набережной. – Да нет, здесь все близко. Городок небольшой, но нам же пообедать надо успеть. – Нет! – испугалась Лола, вспоминая плотный завтрак. – У меня еще каша колом в желудке стоит! – Ничего не знаю, – менторским тоном сказала Галина и, взяв под локоть, повела Лолу в ресторан. Медленно продвигаясь между спешившими людьми, шофер подвез их прямо к широкой лестнице кинотеатра. У касс стояло полно народу, ко входу тоже не протолкнуться, но, как выяснилось, для жюри и их гостей была отдельная дверь. В зале свободных мест не наблюдалось, и Лола остановилась в нерешительности. – Нам сюда! – Гуляева провела девушку к столику на возвышении в конце зала. Она отстегнула ограждение с надписью «Жюри» и жестом пригласила Лолу присесть. – Но я-то не жюри! – прошептала журналистка. – Ты же мой гость, так что все нормально. К ним подошла женщина-контролер, ненавязчиво взглянула на бейджик Гуляевой, улыбнулась, поставила несколько бутылочек минералки и пластиковые стаканы. Лола обратила внимание, что таких столиков с креслами было несколько: все они располагались в последнем ряду, отделялись друг от друга плотной перегородкой и находились на приличном расстоянии от зрителей. – Команда, которая судит копродукцию, сидит в центре зала на десятом ряду, так как здесь действительно далековато. Это места для ВИП-гостей и свободных на данный момент членов жюри, – пояснила Гуляева. – Понятно, – протянула Лола и опять пожалела, что приехала на фестиваль по особому делу, а не как «все нормальные люди», как сказала бы мама. Ведущая пригласила на сцену участников фильма «Воспоминание о море». Лола только начала прислушиваться, как к ним подошли двое мужчин. В одном – плотном, но резком в движениях – Лола сразу узнала Рубена Закарьяна, армянского режиссера, с которым познакомилась в первый день на ужине. Другого – намного моложе, круглолицего и улыбчивого – кажется, она тоже видела за столом. – Привет, Галин! – по-свойски произнес Рубен. – Не возражаете, если мы к вам подсядем? Второй мялся рядом, держа в руке тяжелую холщовую сумку, которую им выдали на фестивале. – Привет! Конечно, садитесь. А то мне интуиция подсказывает, что картина никакая, а так хоть поболтаем, – сказала Гуляева и подвинулась, но мужчины расположились на креслах друг напротив друга и тут же заговорили о просмотренных документальных фильмах. На сцене закончил свой монолог Подольский, и началось представление актеров. За обсуждением, которое разгорелось между Галиной и Рубеном, журналистка ничего не могла услышать. Молодой мужчина поставил сумку под стол, там что-то глухо звякнуло. Он почему-то подмигнул Лоле, и она тут же его узнала – это был Сергей Купавин, мужчина простецкой внешности с того же ужина в ресторане. В зале погас свет, на экране возникли развалины древних колонн, сверху замелькали титры. «Здорово! – подумала Лола. – Наконец-то фильм посмотрю, а возможно, и подсказку найду к моему расследованию». Но ее надежды не оправдались. Не прошло и пятнадцати минут, как Сергей завозился на своем месте. – Говорили мне, что Мария – актриса слабая, но я все не соглашался. Но то, что она здесь творит, просто не поддается оценке! – Да и с режиссурой все уже ясно, – вторил ему Рубен. «Вот как так за такое короткое время можно вынести приговор фильму?» – подумала Лола и попросила говорить потише. – Поверьте мне, здесь мы не увидим ничего выдающегося, – прошептал Сергей. Лола упорно молчала, пыталась вникнуть в суть происходящего, но вскоре вынуждена была согласиться, что фильм посредственный. Если бы не изумительные виды Сицилии, наверное, можно было бы назвать «несмотрибельным». Молодой человек опять завозился на кресле, нагнулся к сумке и вытащил оттуда бутылку. – Как говорится, «у нас с собой было». Подставляйте бокалы! – проговорил он вполголоса. Рубен разделил стопку пластиковых стаканов, принесенных контролершей. Брови Лолы полезли наверх, а когда Гуляева положила на стол два мандарина с комментарием «с обеда унесла», удивление зашкалило. Алексей уверенным жестом бесшумно открыл шампанское, осторожно разлил по стаканам. Напиток яростно зашипел и забулькал. «Абрау-Дюрсо», – прочла Лола на темной этикетке. Наверняка теплое, про себя предположила Лола, да еще из пластиковых стаканчиков, пить совсем не хотелось. – За открытие новых истинных талантов на фестивале! – негромко произнес армянский режиссер. Вполне официальный тост никак не вязался с обстановкой темного зала и отгороженной группкой людей на последнем ряду. – Ура! – прошептал молодой человек. Все выпили, кажется, до дна. – А вы что застыли? Что-то не так? – вполне фамильярно обратился Сергей к Лоле. – За таланты надо выпить! «Ну, началось… – подумала Лола. – Это вечное русское спаивание». Но шампанское пригубила – к счастью, оно оказалось холодным, но непривычным на вкус, – сильно отличалось от «просекко», которое она предпочитала. Лола сделала еще глоток, чтобы определить букет – чересчур сладко, но с мандарином пойдет. Она вдруг развеселилась от мысли о том, что приехала расследованием заниматься, а сама с членами жюри в кинотеатре накатывает. На экране фальшиво плакала Мария, вдали виднелись деревенские избы. Это уже наверняка в России снимали, мысленно отметила Лола. Сергей опять наполнил стаканы. Лола покосилась на Гуляеву – было заметно, что это вполне обычная для нее ситуация. – Alla fortuna! – неожиданно для себя произнесла Лола, зная, что это слово так же звучит на русском. Все посмотрели в ее сторону. – Фортуна она и в Африке – фортуна! Поддерживаю! – присоединился Сергей. – Ура! – одновременно откликнулись Рубен и Галина шепотом. Фильм уже никто не смотрел, и Лола решила, что и в интернете его можно найти, если захочется. – А вы к нам какими судьбами? – церемонно поинтересовался Рубен. – Неужели про «Воспоминание о море» будете писать? – Может, и напишу, хотя это не мой профиль. Да и как журналистка я здесь не аккредитована. – А что же тогда привело вас из самой Италии в наш заштатный городок? – Пошутил молодой человек. – Не забывай, что она моя приглашенная, – вступилась Гуляева. – Да-а-а, – неопределенно протянул Сергей, с сомнением посмотрел на Лолу и допил шампанское. – Я давно знакома с родителями девушки, которая умерла здесь на фестивале, и они попросили меня разобраться в этом деле, – несколько слукавила Лола, решив не напоминать о своей профессии. – Они не верят, что она могла сама с моста броситься. – Вот это да! Ну и гости у тебя, Гуляева. Ведут здесь втихаря свое расследование, – съязвил Сергей. – Ты что, и правда собралась дознание устраивать? – поперхнулась режиссерша. – Мне твоя мама так прямо не объяснила… – А ты ей не сказала, – перебил Рубен неприятным тоном, – что нас, как представителей жюри, собирала полиция и четко дала понять, что по их заключению девушка покончила жизнь самоубийством? Организаторы просили сохранять спокойствие и не нагнетать обстановку. Конечно, все это очень грустно, но не должно отразиться на фестивале. – И не отразится, – буркнула Лола. – А если ее и правда кто-то убил? – вдруг переполошился молодой человек. – Так значит, серьезные гипотезы есть на этот счет, если вас за столько километров принесло! – Господи! – прошелестела Гуляева.