Маркус, который всегда хотел играть роль дерева в пантомимах. Маркус, который предпочитает тихо улаживать свои дела за кулисами. Маркус, ненавидевший привлекать к себе внимание… Он собирался устроить скандал. – Что ты ей сказал? – осведомился Маркус, пересекая зал наподобие разгневанного божества. Покрытого синяками и кровью, яростного небожителя, без галстука, но очень и очень сердитого. И, по мнению Онории, он выглядел просто божественно. Джентльмен, стоявший перед ней, содрогнулся. На самом деле, многие содрогнулись. Маркус выглядел слегка озверевшим. – Что ты сказал ей, Гримстон? – повторил он, не останавливаясь, пока не оказался напротив её мучителя. Онорию озарило. Это Бэзил Гримстон. Его несколько лет не было в городе. Но в зените своей славы он прославился как злобный остряк. Сёстры Онории его ненавидели. Мистер Гримстон вздёрнул подбородок и произнёс: – Я только сказал правду. Маркус сжал руку в кулак, другой рукой он обхватил его. – Ты будешь не первым, кого я сегодня ударю, – спокойно сказал он. И тут Онория разглядела его. Граф выглядел совершенно диким, волосы растрёпаны, глаза заплыли синим и чёрным, рот распух с одной стороны. Рубашка на нём была разорвана и запачкана кровью и грязью, и если Онория не ошибалась, маленькое пёрышко прилипло к плечу его сюртука. Девушка подумала, что он – самый прекрасный мужчина на свете. – Онория? – прошептала Айрис, сильнее сжимая её руку. Онория в ответ только покачала головой. Она не хочет говорить с Айрис. Она ни на миг не отводила взгляда от Маркуса. – Что ты сказал ей? – снова вопросил Маркус. Мистер Гримстон обратился к толпе: – Его, конечно, следует вывести. Где хозяйка дома? – Я здесь, – выступила вперёд Онория. Это не совсем так, но её матери нигде не видно, поэтому она сочла себя вправе ответить. Но когда она взглянула на Маркуса, он слегка покачал головой, и она тихо вернулась на прежнее место рядом с Айрис. – Если ты не принесёшь извинений леди Онории, – проговорил Маркус голосом тихим и зловещим, – я тебя убью. Все ахнули. Дейзи притворилась, что теряет сознание, изящно падая на Айрис, которая немедленно отошла в сторону и позволила сестре свалиться на пол. – О, да будет тебе, – сказал мистер Гримстон. – Обойдемся без пистолетов на рассвете. – Я не говорю о дуэли, – тем же тоном ответил Маркус. – Я имел в виду, что убью тебя прямо здесь. – Ты с ума сошёл, – ахнул мистер Гримстон. Маркус пожал плечами: – Возможно. Мистер Гримстон посмотрел на Маркуса, затем на свою спутницу, на окружающих и снова на свою подругу. Никто не помог ему ни советом, ни словом, ни жестом, поэтому он, как истинный денди перед угрозой физической расправы, произнёс, глядя куда-то в направлении лба Онории: – Леди Онория, прошу прощения. – Сделай это как следует, – перебил Маркус. – Я извиняюсь, – стиснув зубы, выдавил мистер Гримстон. – Гримстон, – угрожающе сказал Маркус. Наконец, мистер Гримстон посмотрел в глаза Онории. – Прошу принять мои извинения, – вымолвил он. Он выглядел несчастным и взбешённым, но произнес эти слова. – Благодарю вас, – быстро сказала Онория прежде, чем Маркус счёл извинение неподобающим. – А теперь убирайся отсюда, – велел Маркус. – Можно подумать, я мечтаю здесь остаться, – фыркнул мистер Гримстон. – Я сейчас тебя ударю, – предупредил Маркус. – В этом нет необходимости, – поспешно вмешалась спутница мистера Гримстона, настороженно поглядывая на Маркуса. Она выступила вперёд, схватила за руку своего друга и дёрнула его назад. – Благодарю вас за приятный вечер, – сказала она Онории. – Можете не сомневаться, если меня спросят, я скажу, что концерт прошёл без происшествий. Онория не знала, что отвечать, поэтому просто кивнула. – Слава Богу, они ушли, – забормотал Маркус, когда скандальная пара вышла. – Мне действительно не хотелось снова драться. У твоего брата очень твёрдая голова. Онория почувствовала, что улыбается. Хотя смеяться было не над чем, и момент был неподходящий. Дейзи по-прежнему лежала на полу в притворном обмороке, постанывая, леди Данбери разгоняла любопытствующих со словами «не на что здесь смотреть, ничего не произошло», и Айрис засыпала её вопросы обо всём на свете. Но Онория не слушала Айрис. – Я люблю тебя, – произнесла она, едва Маркус посмотрел ей в лицо. Она не собиралась говорить это сейчас, но удержаться не смогла. – Люблю. И всегда любила. Должно быть, кто-то её услышал и что-то кому-то сказал, а тот передал следующему, поскольку за считанные секунды в зале установилась полная тишина. И снова Маркус оказался в центре всеобщего внимания. – Я тоже люблю тебя, – ответил он ясно и уверенно. И на глазах у половины высшего света он взял её за руку, встал на одно колено и проговорил: – Леди Онория Смайт-Смит, окажите мне честь и будьте моей женой. Онория попыталась сказать «да», но горло сжалось от избытка чувств. Поэтому она закивала сквозь слёзы. Она кивала с такой силой и скоростью, что почти утратила равновесие и практически упала в объятия Маркуса, едва тот поднялся с колен. – Да, – прошептала, наконец, она. – Да. Позже Айрис рассказывала ей, что весь зал зааплодировал, но Онория ничего не слышала. В этот прекрасный миг существовали только они с Маркусом и то, как он прижался носом к кончику её носа. – Я собирался сказать тебе, – проговорил он, – но ты меня опередила. – Я не собиралась этого делать, – заметила она. – Я ждал подходящего момента. Онория встала на цыпочки и поцеловала его. На этот раз она услышала одобрительные возгласы собравшихся вокруг них. – Я думаю, это и есть подходящий момент, – шепнула она. Очевидно, Маркус с ней был согласен, потому что он поцеловал её снова. На виду у всех. Эпилог – Я не уверен, что самые выигрышные места находятся именно в первом ряду, – сказал Маркус, тоскующим взглядом окидывая пустые задние кресла. Они с Онорией рано приехали на ежегодный концерт Смайт-Смитов. Его жена настаивала на том, чтобы занять «самое лучшее место». – Вопрос не в преимуществе, – пояснила Онория, разглядывая первый ряд. – А в слушании. – Знаю, – несчастно ответил он. – И даже не в самом слушании, а в том, что мы показываем свою поддержку. – Она улыбнулась ему и опустилась в выбранное ею кресло, в самом центре. Со вздохом, Маркус занял место по правую руку от неё. – Тебе удобно? – спросил он. Онория ждала ребёнка, и ей давно уже не следовало выезжать, но она настояла на том, что концерт является исключением. – Это же семейная традиция, – говорила она. И для неё это было достаточным объяснением. Маркус любил её за это. Непривычно быть частью собственной семьи. Не только частью орд Смайт-Смитов, число которых легион и всех не сосчитаешь. Каждую ночь, лёжа рядом со своей женой, Маркус поверить не мог, что она принадлежит ему. А он ей. Семья. Скоро их станет трое. Непостижимо. – Сара и Айрис по-прежнему ненавидят выступать, – шепнула ему Онория, хотя вокруг не было никого. – Кто занял твоё место? – Гарриет, – ответила она. – Младшая сестра Сары. Ей всего пятнадцать, но перед ней никого нет. Маркус подумал о том, чтобы спросить, как хорошо играет Гарриет, но решил воздержаться. – В этом году в квартете две пары сестёр, – сообразила Онория. – Интересно, случалось ли такое прежде.