Сибирск был достаточно старым, имел несколько веков истории и занимал важное место в – экономике Российской империи – его удачное расположение на пересечении торговых путей поневоле сделало его идеальным местом для встреч, переговоров и заключения сделок. Полноводная Обь, на обеих берегах которой он раскинулся, питала своими более мелкими артериями всю Южную и Западную Сибирь, делая земли более доступными для освоения и не только. Город был богат. Неприлично богат. Во многом это было заслугой князей Морозовых, стоявших у истоков основания и безраздельно властвовавших долгие века. Единственный небоскреб, этакая башня власти, принадлежал княжескому роду и тоже не особо выбивался из стилистики века девятнадцатого, что в общем и целом создавало всему городу притягательный флер древности и загадочности. В тот момент мне вообще показалось, что на этих улицах вполне реально встретить людей из прошлого. Во всяком случае, произойди это со мной, я бы не удивился. Однако двадцать первый век и его достижения смотрелись на фоне всей этой старины довольно органично, не чужеродно, придавая некую толику обаяния. А теперь представьте всё обозначенное – только припорошить снегом, украсить витиеватыми узорами инея и изморози. И перед моими глазами вставала самая настоящая сказка… Леха упорно молчал всё то время, пока мы ехали, полностью сосредоточенный на управлении своим зверюгой. Я отвечал ему тем же, благодарный за редкие минуты тишины в его компании. Тем более что все мое внимание занимал пейзаж за окном. Довольно неожиданно закончился деловой квартал – строгие здания из кирпича с эмблемами торговых домов и гильдий уперлись в набережную, но наш путь пролегал не вдоль нее, а ещё дальше, на другой берег. Прибавив скорости, староста вырулил на эстакаду разводного моста, заставив меня восхищённо прилипнуть носом к окну – словно на низком, бреющем полёте мы пронеслись над широким руслом реки, над шумящей и бурлящей стремниной могучего, неукротимого водного потока, несущего в себе гигантские глыбы льда. Прежде чем я успел задать вопрос, куда же именно мы направляемся, замаячили характерные островерхие, чуть вогнутые крыши и развевающиеся на ветру флаги с извивающимся на них драконом. Китайский квартал. Полуофициальный центр теневой экономики всего региона, живущий и работающий с высочайшего соизволения династии Морозовых, место, где частично переставали действовать законы империи. – Чем дальше, тем страньше и страньше… – пробормотал я, бросив заинтересованный взгляд на Соколова и внутренне подобрался, готовясь к неприятностям. Территория темных кланов не сулила лично мне ничего. Но в таком месте гром может грянуть среди ясного неба… Глава 5 Наемники следуют в том направлении, куда дует ветер удачи и странствий. Неважно, что именно становится причиной очередного переезда, важно лишь, как встретит новое место. У кого-то на этот случай припасены приметы и суеверия. И Каталея Браво, латиноамериканка двадцати восьми лет от роду, не была исключением. Поэтому, спускаясь по трапу приземлившегося в аэропорту Токио пассажирского самолёта, девушка внимательно смотрела на небо, пытаясь как следует рассмотреть надвигающуюся на город темную громадину грозовых облаков, скрещивала указательный и средний пальцы на одной руке, хваталась за нательный крестик другой и безостановочно шептала отрывки молитв на латыни – Каталея заметно нервничала. Быть суеверным – это бремя. Едва заметные вспышки молний подсвечивали нижние края свинцовых туч, сквозь шум и гам аэропорта доносились отзвуки раскатов грома, а ей хотелось плакать, ругаться и набить кому-нибудь рожу, желательно поскорее. Суеверная, как, впрочем, все выходцы из Бразильского Союза, религиозная и довольно циничная по жизни, Браво отдала наемничеству десять лет, побывав в достаточном количестве переделок. И все самые кровавые начинались именно с грозы, встречавшей наемный отряд Conqista по приезде. Этот визит в Токио был для неё не первым, что положительно сказалось на паспортном контроле – и так излишне вежливый японский офицер, увидев в её паспорте с пяток оттисков временной визы, расплылся в ослепительно сверкнувшей улыбке и с размаху шлепнул рядом с предыдущими еще одну печать. Перед собой он видел эффектную фигуристую брюнетку, задумчиво прикусившую нижнюю губу и кидавшую на него нетерпеливые взгляды, приводившие молодого таможенника в смущение. Забрав свои документы и улыбнувшись краснеющему служаке на прощание, Каталея выбралась из здания аэропорта и остановилась на входе, энергично завертела головой в разные стороны, ожидая того, кто должен был её встретить. И не увидела привычного эскорта из гильдии посредников. Это насторожило её еще сильнее. Поэтому непонятное, слишком резкое движение в потоке идущих людей, направленное к ней, наемница расценила как возможную угрозу – встречавшие её люди всегда ждали, когда девушка подойдёт сама. Это было правило. Непреложное правило. Аэропорты крупных городов всегда похожи на бурлящий деятельностью муравейник: прибывающие и отбывающие пассажиры создают плотный поток на входах и выходах, десятки носильщиков тащат багаж, вписываясь в эту реку движения с элегантной легкостью профессионалов, там и сям стоят встречающие с табличками в руках, ориентироваться на которые, судя по написанным на них фамилиям, предстояло гражданам чуть ли не половины стран мира. И в этом потоке явно затесались чужеродные элементы. Их было около десятка, японцы – характерное для военных телосложение и одежда одинакового покроя не оставляли сомнений в их принадлежности к какому-то подразделению, скорее всего родовой СБ. И они стремительно приближались. – Лейкоциты пожаловали, – зло констатировала Каталея, укладывая крестик на место и привычно «раскачивая» ситуацию. Родригеса нигде не было видно, а старый чёрт, курировавший дела отряда в Японии, имел одно постоянное качество – он не опаздывал и приезжал на место встречи сильно заранее. Принимая решение, Каталея подумала, что примета начинает сбываться слишком уж быстро. Сдернув с плеч неприметный рюкзачок, из тех, с которыми с равным успехом ходят школьники и путешественники, девушка раскрыла его и вынула баллончик аэрозольного дезодоранта для женщин. Во всяком случае, именно так утверждала этикетка на его боку. Сорвав с него крышку, Каталея вкрутила колпачок разбрызгивания чуть глубже, чем он стоял до этого, и утопила его в баллончик одним уверенным нажатием. Её действия от приближающихся были надежно укрыты человеческим потоком и подозрений не внушали, поэтому она решила не торопиться и сделать всё спокойно. Трое мужчин почти приблизились к ней, в азарте охоты растеряв осторожность и грубо отталкивая людей в разные стороны, не обращая внимания на возмущенные выкрики и проклятия. Выпавший из рук Каталеи баллончик загремел жестью где-то у нее в ногах и негромко хлопнул, посеяв в толпе самую настоящую панику. А она только сделала глубокий вдох и резко села на колено, полностью погрузившись в быстро растущее облако ярко-оранжевого дыма. Только порадовалась, что не пожалела денег и дым не должен был покрасить ни её, ни вещи. Паника в толпе одно из самых страшных явлений. Пользоваться ею при удобном случае Каталею обучали ещё в самом начале карьеры, и тогда ей казалось, что наука никогда не пригодится… Досчитав про себя до пятидесяти, девушка на ощупь подхватила рюкзак и, с трудом ориентируясь в густом дыму, расталкивая бегущих и кричащих людей, побежала вдоль здания аэропорта. Её взволнованное сердце билось в тревожном предчувствии близкой беды, но чтобы убедиться в том, что всё плохо, нужно было встретиться с заказчиком. Или… не встретиться. «Чёрт возьми! Святая Дева Мария, только не это! – подумала она, представив худший из всех вариантов. – Но именно за это нам столько и платят…» * * * Ночной клуб «Красный фонарь» был главной достопримечательностью Китайского квартала и местом, где могли исполнить самые притязательные пожелания. Обо всем этом мне шёпотом рассказывал староста, взявший на себя ответственную задачу провести меня по всем закоулкам этого греховного места. И оно мне нравилось, как только может нравиться подобное заведение алчущим удовольствия юношам моего возраста. Грохочущая танцевальная музыка перебила его шёпот, стоило только открыться дверям в танцзал, и мир изменился… Полумрак, заполненный танцующими людьми, разрываемый на части хаотичными вспышками света, затянул в себя очередную жертву. Он разговаривал со мной сотнями, тысячами голосов, предлагал прикоснуться, выпить, попробовать, рискнуть. Десятки лиц и силуэтов отпечатывались на сетчатке, чтобы после мгновения ослепляющей темноты все сменилось новым кадром. Ошеломленный, подавленный и восторженный одновременно, я плыл по течению в этом человеческом море, позабыв о том, зачем пришел, с кем пришел и кто я вообще такой. Лишь когда Леха за руку вытащил меня на берег, а точнее, к барной стойке, я стряхнул с себя наваждение и смог осмысленно осмотреться. Причины подобного поведения оставались загадкой. Словно кто-то внутри меня на какое-то время перехватил управление, но лишь затем, чтобы превратить всё в неконтролируемое падение. Атмосфера клуба давила и расслабляла, манила и притягивала, обещала… и мне хотелось поверить этим обещаниям. – Ты ведёшь себя так, словно никогда не бывал в подобных местах! – проорал мне на ухо Лёха, вручая восьмигранный бокал с янтарной жидкостью и поощряюще подмигивая. – Ты прав! Были другие заботы! – крикнул я ему в ответ и почувствовал, как на лице появляется глупая улыбка. Нет, даже идиотская. Придется быть идиотом до конца и довериться несущим меня событиям. Напиться первый раз в жизни? А почему бы и нет? Осушив стакан залпом, я поморщился от крепости напитка: – Ты споить меня хочешь? – Конечно! – не стал отпираться друг и тут же протянул мне ещё один. – Ты на правильном пути! Не останавливайся, может, мы больше не выберемся сюда в ближайшее время! Никогда не упускай своего шанса! В конце концов всех нас ждёт только смерть! И я хочу, чтобы мне всегда было что вспомнить! Всё мое воспитание, все устои противоречили тому, что он говорил, и тому, что я успел сделать. Приятное тепло от выпитого начало распространяться по телу, а вторая порция уже не показалась такой горькой, наоборот, её вкус стал приятен. Смерть. К её умиротворяющему дыханию за спиной меня приучали с детства. Она станет лишь отдыхом в одном, непрестанно идущем бою. Дух воина сражается вечно. Но… вдруг на самом деле можно будет хотя бы что-то повспоминать? – Черт с тобой, искуситель! Сегодня твоя взяла! – Он всегда со мной, Лео! – подмигнул староста и отвернулся к бармену, отчаянно жестикулируя и что-то крича. Человеческий океан выплеснул к стойке компанию уставших «пловцов», и я увидел тех, с кем меня грозился познакомить мой друг. Черные мундиры с серебряным шитьем, форменные брюки выдавали этих ребят с головой, так же как и меня с Лехой. Один из этих парней, довольно развязного вида блондин с модной прической, распахнул свои объятия и шагнул к нам: – Какая встреча, Сокол! Ты всё-таки привёл его! Эй, парни, он привёл Ронина!!! Одно слово. Одно слово выветрило из меня весь хмель, перевернуло всё внутри и расставило всё на свои места. Перед внутренним взором промелькнули лица любимых. Мертвые лица. Заскрипели зубы, побелели костяшки стиснутых кулаков. Воспоминания, загнанные в угол сознания, вновь выбрались оттуда, вновь начали рвать обнаженную душу холодными когтями, полосовать её на части и… – Лео, успокойся!!! Что с тобой сегодня такое? – заорал мне в лицо Леха, встряхивая меня за воротник мундира и выдергивая тем самым из воспоминаний. Оглядевшись, я увидел пустое пространство вокруг себя, диаметром метров пять, не меньше. Именно на этом расстоянии мое яки в такие моменты способно было прошибать барьеры воли большинства людей, заставляя их скорее покинуть опасную по ощущениям зону. А вот Соколов, или, как его назвали, Сокол, и бровью не повел. Это наблюдение автоматически упало в копилку странностей, связанных с этим молодым человеком, и я пообещал себе как можно скорее разобраться с накопившейся информацией. – Всё, я успокоился. Можешь отпускать. – Это прекрасно. Будь любезен держать себя в руках. Так реагировать на не понравившийся тебе позывной нельзя. – Позывной? – уточнил я и озадаченно встряхнул головой. – Зачем? – Пойдём в ложу, там и поговорим. Парни её заказали, пока дожидались нас. Как раз и познакомишься нормально… Отдельные ложи располагались выше основного танцпола, образовывая сразу три яруса, обхватывающих пространство внизу полукругом. Из них удобно было смотреть выступления певцов и танцоров на сцене или любоваться колышущимся людским морем. Однако при желании можно было запросто отгородиться от всех, обеспечив себе полное уединение, вмешаться в которое не мог даже персонал заведения, потому что «Красный фонарь» свято чтил каждую прихоть своих клиентов. Поднявшись на второй ярус, я вслед за Лехой прошёл внутрь ложи, возле которой нас ожидал давешний блондин. Его широкая и добродушная улыбка заранее намекала мне: инцидент исчерпан, и претензий он не имеет. Догадаться, что и от меня ждут ответной любезности мне было не сложно, как и улыбнуться не желавшему мне зла человеку. С позывным придется смириться – это я решил почти сразу. – Принимать – неизбежное – это достоинство. А сохранить лицо в этом обществе не менее важно, чем на родине. А внутри, на трёх составленных полукругом кожаных диванчиках, расслабленно и весело расположилась компания из десятка молодых людей. Между ними на невысоком столике стоял монструозный кальян, напоминавший осьминога из-за идентичного с морским гадом количества щупалец-шлангов, громоздились батареи бутылок и тарелки с закусками. – Курсанты отдыхать изволят, – прокомментировал увиденное мой друг и, нагло потеснив сразу троих, устроился на диванчиках, попутно отбирая у зазевавшегося рассказчика бокал – компания оживлённо общалась, слышен был искренний и задорный ржач, видны были расстегнутые воротники рубашек и раскрасневшиеся, довольные лица собравшихся, в воздухе витал плотный дымный туман ароматного табака и алкоголя. – Савелий Давыдов, – хлопнул меня по плечу блондин и протянул руку. Крепкое рукопожатие лично для меня во многом охарактеризовывало человека с хорошей стороны. – Хаттори Леон, – ответил я и, повернувшись к остальным, коротко поклонился. – Прошу вас позаботиться обо мне. Традиционная в моей стране формула первого приветствия была произнесена немного шутливо, и поэтому реакция курсантов меня удивила. Они почти синхронно поднялись на ноги и учтиво поклонились в ответ: – Мы счастливы приветствовать нового собрата по оружию. Для нас это честь. – Лёха, а они не сектанты? – улыбаясь во весь рот, поинтересовался я у старосты. – Ещё какие. И ты только что испортил нам всю церемонию принятия нового неофита, – кивнул он и захохотал настолько демоническим смехом, что даже жуть немного взяла. – Поэтому твоя роль изменилась. И мы принесем тебя в жертву. Хватайте его, братья! Военная выучка курсантов оказалась на высоте – меня схватили и торжественно усадили на центральный диван, всучив в одну руку гранёный стакан с виски, а в другую – шланг от кальяна. – Официальная часть вечера окончена. Приступаем к вечеринке!!! – завопил староста на правах заводилы. А меня подхватила и понесла круговерть новых имён, фамилий и простого, открытого общения… * * * Спустя несколько часов, помятый, расхристанный, взъерошенный и пьяный до изумления, я вспомнил об одном обещании и, посмотрев на часы, решил больше не затягивать с его выполнением. Выудив из кармана отключенный телефон и сумев вернуть его к жизни всего лишь с третьей попытки, я с нетерпением стал ждать. Первое СМС-сообщение прислал оператор сотовой связи: «Абонент +7987…3466 звонил(а) вам 7 раз». Второе было от этого самого абонента, и оно нисповергло меня в когнитивный диссонанс: «Ты где, бл…?» Гадая, как следует расценивать матерное слово – прямым оскорблением или междометием, используемым для связки слов, – я впал в философскую задумчивость. Решив, что спрошу у опекуна лично и только после этого дам ему в челюсть, я залез в настройки смартфона и врубил систему геотаргетинга, связанную со спецаппаратурой у него дома, в котором я тоже проживал. Он ведь не думал, что всё будет так просто? Третья СМС настигла меня всего через минуту: «Тебе п…ц». На этом я прервал прочтение и горько вздохнул. Трезво, хотя кого я обманываю, пьяно рассудив, что хуже уже не будет, решил напиться ещё сильнее, прежде чем продолжить читать дальше. Предстояло проникнуться в сакральное значение русского мата. «Теперь я тебя точно прибью. Если ты ещё не нашёл себе бабу, то поторопись. Потому что через двадцать минут ты умрёшь девственником!!!!!» А вот это уже было серьезно. Вежливость никогда не была милосердной. Обычно Гена орал и матерился. А вот если он был холоден и сдержан… Неприятности от Гены Лаптева, носившегося со мной как с родным сыном чуть ли не со дня рождения, были хоть и редки, но настолько впечатляющи, что поневоле надо было задуматься. Прихоть пьяного мозга повернула ход мыслей в неожиданную сторону. Я начал искать варианты. Естественно, вспомнил Наташу и тут же оскорбленно и болезненно улыбнулся. Она на роль бабы не подходила никак. Только единственной и неповторимой. А для этого надо было ехать черт знает куда, лезть в окно (эта перспектива, как ни странно, меня даже вдохновляла, но были иные нюансы), красть её и увозить в Штаты… Стоп, а почему именно в Штаты? Лучше сразу на Антарктиду. Пришлось воспользоваться подсказкой друга. – О, так тебе квест дали. Наверное, само мироздание подсуетилось. Завидую я тебе, Лео, интересно живёшь, – откомментировал его после прочтения Савва, с которым мы сосредоточенно напивались последний час. – Надо выполнить. Там такие плюшки дают, закачаешься! С трудом вникая в смысл сказанного, я смог уяснить только одно. Квест надо выполнять. – Необходимо срочно найти себе бабу и потерять… кхм… неправильное слово… лишиться… тоже как-то немного не подходит. В общем, все всё поняли. Внимание, вопрос: как? И что мне с ней делать?! – искренне озадачился я, глянул на часы и отметил крайнюю нехватку времени для проведения столь сложной операции. – Это проще простого. Айда со мной, тут недалеко, буквально дорогу перейти, и всё случится само собой. Там главное – начать, а природа подскажет!!! – заржал Савелий и уверенно потащил меня прочь из ложи, а после и из клуба.