Короткими перебежками, по одному, Ларионов, пограничники и Коротовский добрались до открытого лаза. Почуяв чужих, конь Джеферсона тревожно заржал. Вскинув красивую голову, он настороженно следил за людьми. Ларионов пригнулся к лазу, и не то ему показалось, не то и в самом деле он увидел внизу мятущийся свет карманного фонарика. В яме было душно. Ларионов снял фуражку, вытер вспотевшее лицо. Потом выбросил фуражку наверх и следом за ней выпрыгнул сам. — Будем спускаться, — просто сказал он. Через минуту ноги его исчезли в узком лазу. Коротовский чутко прислушивался к медленно удаляющемуся шороху. ...Выбравшись из лаза, Ларионов прижался к стенке, держа перед собой пистолет, и с удивлением отметил, что в пещере никого нет. Большие птицы возбужденно вскидывали широкие крылья и беззвучно раскрывали круто изогнутые клювы. Ларионов, перешагивая через них, осторожно двинулся к отдушине, обрывающейся в пропасть, и только тут увидел канат, один конец которого был закреплен в пещере, а другой спускался за кромку. Он был туго натянут и время от времени резко вздрагивал... Видимо, Джеферсон решил на всякий случай обследовать и нижнюю пещеру... Ларионов подполз к краю и заглянул вниз. Джеферсон болтался на другом конце каната, усевшись в специально сделанную петлю. Время от времени он отталкивался от скалы, с каждым разом все сильнее и сильнее увеличивая амплитуду колебания. Ларионов с восхищением следил за его тщательно продуманными движениями. Но он заметил и другое — то, что не мог видеть Джеферсон: острый выступ скалы мешал совершить прыжок. Все еще раскачиваясь, Джеферсон посмотрел вокруг. По светлому дну ущелья ехали три всадника. Сверху они казались совсем маленькими, но сердце Джеферсона внезапно оборвалось. Он стал поспешно выбирать канат... Страх придал ему бодрости. Он работал быстро и ловко. Тревога! На этот раз Джеферсон не выдумал ее. Каждая минута промедления могла стоить ему жизни. Но когда он, подобранный, жилистый, зоркий, перевалил через кромку в верхнюю пещеру, в лицо ему глянул черный зрачок пистолета... ЭПИЛОГ И снова институт, снова длинные светлые коридоры, знакомые двери лаборатории, зеленые и красные огоньки электронных машин, ровное пощелкивание синхронных автоматов. А за стенами — снег. Все деревья и крыши в снегу. Проносятся автомашины, шаря фарами по голубым освещенным окнам, стучат колокольчиками упрямо не желающие уходить на пенсию старики-трамваи, проносятся синие автобусы, разбрызгивая коричневую талую воду. Профессор Югов в белом халате склонился над экраном дешифрующего телеприемника — вот уже четвертый месяц идет обработка материалов, полученных в результате обследования подземных галерей в районе Канака. Из далекой звездной системы, где вращается вокруг оранжевого Солнца маленькая зеленая планета, прилетели на Землю наши собратья по разуму. Много лет бороздил их чудесный корабль необъятные просторы космоса. И вот, ворвавшись в Галактику, он приземлился в цветущей долине Караташа — на планете, которая так напоминала им родину. Жители гор приняли звездоплавателей за богов и стали воздавать им неслыханные почести. Это случалось уже не впервые, было так и на других планетах. Звездоплаватели стали упорно учить своих гостеприимных хозяев всевозможным ремеслам. Они дали им календарь и грамоту... Вокруг маленькой цветущей котловины бушевали междоусобные войны, полчища завоевателей огню и мечу предавали непокорные земли. Жители зеленой планеты давно уже забыли, что такое война, они не могли понять, зачем человеку убивать человека. Но вот спустился с гор грозный Кихар, могучая конница вытоптала мирные поля Караташа. Воины вырубили сады, сожгли леса на склонах, разграбили города. И звездоплаватели впервые применили оружие против себе подобных. Они уничтожили армию Кихара и, исполненные великой скорби, улетели на звездном корабле к иным мирам. А в кратере Аристилла на Луне оставили лабораторию, которую завещали людям. Они верят в светлый разум возмужавших потомков жителей Караташа, они ждут их на своей зеленой планете, где царит вечный мир... Дни и ночи работают электронные машины, расшифровывая причудливую световую письменность космических пришельцев. Звучит незнакомая речь. Мелькают чужие широконосые лица... А где-то далеко отсюда, в бескрайних степях, неподалеку от белоснежного города Космос уже вырастает на стапелях серебристое тело ракеты. Там Серебров и Ляля, там в новейших вычислительных центрах астрономы и астрофизики готовят трассу беспримерного прыжка в неизвестность. Что ждет их в кратере Аристилла? Какие новые испытания? Югов твердо верит в добро. Он вспоминает своих друзей, вспоминает мужественно погибшего доктора Хаузена, и светлая улыбка блуждает по его губам. * * * notes Примечания 1 Овринг — висячий мостик на отвесных скалах, сплетенный из ветвей кустарников или устроенный из деревянных жердей. — Прим. Tiger’а. 2 Джида — широко распространенное в Средней Азии дерево с характерной серебристого цвета кроной и съедобными ягодами. — Прим. Tiger’а. 3 Каса — большая пиала, плошка. — Прим. Tiger’а. 4 Хауз — в Средней Азии искусственный водоем, резервуар питьевой воды при мечетях, на городских площадях, в садах; обычно прямоугольный в плане, отделанный по берегам каменной облицовкой. — Прим. Tiger’а. 5 Сипай в Средней Азии — берегозащитное сооружение, тренога, изготовленная из связанных между собой бревен в виде пирамиды высотой 4-8 метров. Ряды сипаев устанавливаются вдоль берега на дне рек с быстрым течением и предохраняют берег от размыва. — Прим. Tiger’а. 6 Так в бумажной книге. Живущий в Америке брат профессора Каракозова, которого в первой части называют Петром, во второй части внезапно превратился в Павла. Недосмотр редакторов. — Прим. Tiger’а.