Комнаты выделили недалеко друг от друга. Даниил с трудом дождался, когда от Лиз выйдет слуга, или, если верить Мэю, ученик. Как только это случилось, он ввалился в комнату к девушке: – Это правда? Лиз присела на кровать, кивнула: – Я говорила – сегодня все изменится. – Она сцепила пальцы рук так, что они побелели. – Но… – Хотелось подбежать, обнять ее, а потом увезти, далеко-далеко, чтобы их не нашли ни Мэй со своими учениками, ни орден Мнемозины со своими принципами. – Ты можешь отказаться? Лиз, не отводя взгляда от рук, покачала головой: – Мир гибнет, и только я могу спасти его, как бы это ни звучало невероятно. – Да к демонам мир… – Даниил осекся. Он здесь распинается, а хочет ли сама девушка остаться с ним? На одной чаше весов – божественное могущество, управление миром, на второй – он, не самый перспективный, не самый богатый, не самый молодой и симпатичный кандидат. Что он может предложить Лиз? Свои чувства? Неуверенность в завтрашнем дне и ночевки в палатках под луной? Размен, мягко говоря, не очень. – Этот Мэй, или как там его, говорил про другие группы, других кандидатов, которые вышли, но не дошли, – забросил он пробный камень. – Может, еще дойдут… – Может. – Кажется, голос дрогнул. Вспомнились слова любви, которые шептала Лиз в его объятиях ночью. Как же давно это было! Даниил не выдержал, кинулся к девушке, обнял ее, начал покрывать лицо поцелуями. – Я не позволю, не дам, я люблю тебя! Лиз заплакала, только сейчас он заметил, что до этого девушка сдерживалась с трудом. – Когда меня… воспитывали, готовили для этого, я думала – правильно, это мое предназначение. Срок службы сегодняшнего Смотрителя подходил к концу, по многим признакам мы видели это. Я знала, что уйду в молодом возрасте, не создам семью, не испытаю радости материнства. Знала и давно смирилась с этим… так мне казалось до того, как встретила тебя. Теперь… теперь я не хочу уходить… «Она не хочет, она хочет остаться со мной!» – Но я должна, Даниил, должна! – Последние слова Лиз выталкивала из себя между всхлипами рыдания. Даниил прижал девушку к себе, крепко-крепко, словно это могло помочь. – Я не отпущу тебя, слышишь, не отпущу! – Ты… я… что мы можем сделать. – Кое-что можем. – Идея пришла ему в голову, как же он раньше… – А помните, как после осады Ковильяна я… мы… Сэр Уилфред замолчал – конечно, помнят, как и он. – Да, знатно тогда покуролесил! – И они понимают его чувства сейчас. – Однако я тоже люблю вспоминать Ковильян! Со стороны посиделки троих вояк казались сродни встрече старых друзей. Есть что вспомнить, обсудить, восстановить события прошлого. Но в том-то и дело, что они не друзья, они – один человек, размноженный на три. У них не только внешность, у них все одинаковое: прошлое, воспоминания, отношение к этим воспоминаниям, события, за которые стыдно, события, в которых было весело, и события, которые предпочли бы забыть. Один начинает: «А помните…» – а следующее слово вызывает цепочку образов. Они помнят, конечно помнят, трое, как один. Уединившись, они думали обсудить произошедшее, но быстро поняли тщетность предприятия. Все, что могли сказать, каждый ровно это и почти такими же словами уже подумал и сложил у себя в голове. В конце концов перешли на приключения недавнего прошлого – их пути в Амалорм. – Мы дракона захватили, настоящего, представляете! – Это что, вот на нас пираты напали! – А у нас… Ученик довел Даниила до покоев Мэя. Двери, как многое в этих павильонах, были стеклянные, раздвижные. Золотой узор покрывал прозрачную поверхность. Только сейчас Даниил осознал, что он схож с изображениями, покрывающими кубы Дворов Чудес. Те же шестеренки, молоточки, ровные прямоугольники с лапками. – Учитель? – Провожатый отодвинул одну из створок, просунул голову внутрь. Получив разрешение, отступил в сторону, приглашая Даниила войти. Мэй сидел за низеньким столиком, прямо на полу, перед ним лежал свиток с цветочным орнаментом и бурыми письменами на непонятном языке. – Даниил, я не ошибаюсь? – Мэй доброжелательно улыбнулся, указал на пол с противоположной стороны стола. Даниил решительно прошел, уселся. – Я не хочу, чтобы Лиз становилась этим вашим Смотрителем, и она не хочет! – Он решил сразу зайти с главного. Мэй свернул свиток, положил пухлые руки сверху, прижимая непослушный пергамент. – Мне понятны ваши чувства, молодой человек, правда понятны, но на сегодняшний день других подходящих кандидатур у нас, увы, нет. – Другие группы, они могут еще дойти. Мэй покачал головой: – Находясь здесь, в благополучном Амалорме, вам может показаться, что все относительно хорошо, еще есть время, однако должен разочаровать вас: времени нет. Старый Смотритель уже не управляет миром, каждый день задержки подобен смерти, и это не фигура речи. Пока мы с вами спокойно разговариваем, гибнут люди: в наводнениях, обвалах, в результате землетрясений, после цунами и извержений вулканов, в конце концов просто от голода. Смотритель должен быть заменен завтра, в крайнем случае – послезавтра! – Завтра-послезавтра! – опешил Даниил. – Ваша группа добиралась слишком долго, надежда, что дойдут остальные, почти истаяла. – Вы говорили, место смотрителя могут занять другие, ненадолго, но могут. Если найдется такой человек, который согласится им стать, пока не доберутся остальные группы или пока не подрастет следующий Смотритель, это можно будет устроить? – Даниил ждал ответа с замиранием сердца. И Мэй снова улыбнулся: – Я вижу, к чему вы клоните, молодой человек. Как я уже говорил, дело не в особом воспитании, склонностях натуры или свойствах характера, дело в совместимости. Сочетается ли кандидат с тем, что делает из него Смотрителя. Я сам не то что не до конца, я вообще не понимаю, почему один годится, а второй категорично нет. Например, я не подхожу и ни один из моих учеников тоже. Заняв место Лиз, вы, конечно, получите отсрочку на некоторое время, но что это вам даст? А если не дойдет следующий кандидат? К тому же ни я, ни кто-то другой не может предугадать, сколько вы продержитесь, пока не сойдете с ума. Хотя… – Мэй замолчал, явно что-то обдумывая, – я мог бы проверить вас на совместимость. – Прямо сейчас? – Да, это несложно. Мэй поднялся, прошествовал к бамбуковому комоду, украшенному все теми же золотыми узорами, открыл верхний ящик, вытянул нечто похожее на опутанный жилами клубок с усиками сверху. Усики, кажется, шевелились, или это у Мэя дрожали руки. – Прошу вас, не двигайтесь. – Мэй повернул клубок усами к Даниилу, что-то нажал в глубине, прищурившись всмотрелся в переплетение жил. Даниил старался сидеть смирно. Отчаянно захотелось сменить позу или хотя бы почесаться. Наконец Мэй отвел от него штуковину, снова положил ее в комод и вернулся на свое место за столом. Между бровями учителя залегла крупная складка. – Странно, весьма странно. – Ну, что там? – Даниил почесался и заерзал, устраиваясь поудобнее. – Я бы сказал – неожиданно. Вы подходите, молодой человек, полностью подходите. – То есть я могу вместо Лиз… – Вместо Лиз, вместо кого бы то ни было, вы – такой же, как она, как остальные кандидаты. Вы можете спокойно, не опасаясь, так сказать, за свое здоровье, занять ее место. Неожиданно, весьма необычно. – А если, ну, остальные дойдут или, в крайнем случае, вы вырастите нового, я потом смогу выйти? – Если кто-то согласится занять ваше место – без проблем. – И вы сделаете это, замените девушку на меня, вы ведь можете это? – Если вы согласны, почему нет. Однако, как я уже говорил, времени не так много. Будьте готовы завтра, на рассвете, мои ученики проводят вас к месту… инициации. – Я буду готов! Только Лиз ничего не говорите! Мэй согласно кивнул. Глава 25