Тарасов перестал подвывать, внимательно посмотрел на собеседника и перешел на полушепот: - Ты намекаешь, что это херр Шульц? - Вообще-то, его отсутствие довольно красноречиво говорит не в его пользу, - Рубцов почесал затылок и за неимением на столе ничего, что он мог бы сунуть за ухо или в рот, пощелкал пальцами, - Может он настолько ретиво решил защищать образцы своей треклятой колбасы, что пошел на крайние меры… - Дурь какая-то… - Для нас - да, а кто его знает, этого немца… Кстати, колбасы в его холодильнике нет. Я специально интересовался у следователя, который ночью обещал мне оказывать всяческое содействие. После того, как я избавил его от Марго, он мой лучший друг. - Подожди… - Тарасов забыл о головной боли, - Ты полагаешь, что этот … как его… - Постригаев, - напомнил начальник службы безопасности. - Что этот Постригаев решил выкрасть колбасу из холодильника херра Шульца. То есть Постригаев и есть тот самый человек, который на протяжении полугода крал мясо из колбасного цеха? - Я бы сказал это совершенно определенно, если бы его не убили. Какое-то странное чувство у меня. С одной стороны все, вроде бы, говорит о том, что Постригаев является центральным персонажем преступной схемы. Во-первых, он элементарно мог изменить рецепт. Он же технолог, да еще в том самом колбасном цехе. Во-вторых, в случае его виновности, ему одному было не выгодно расследование херра Шульца. И уж, конечно, он желал избавиться от всех образцов криминальной колбасы до ее лабораторного анализа. - Ну? - Что ну?! Не вяжется кража мяса с убийствами. Не вяжется в моей голове и все. Не те это преступления, чтобы убивать направо и налево. Лаборант Лютиков, который собирался делать анализ колбасы, охранник Васнецов, теперь вот Постригаев – три трупа! Китаец еще… Глупость какая-то получается. К тому же, если и предположить, что абсурд возможен, то допустим, Постригаев хотел завладеть образцами колбасы, которые херр Шульц сдал в лабораторию. Допустим, он убил Лютикова и Васнецова, который попался ему под горячую руку аккурат в момент совершения преступления. Это еще все-таки логично. Но кто убил самого Постригаева? - Постригаев не мог в одиночестве и делать колбасу, и сбывать ее так чтобы этого никто не заметил. Как минимум у него есть сообщник в офисе, - нахмурился Тимофей, - Вот этот сообщник и заметает следы. - На хрена? – удивился Рубцов, - Зачем сообщнику убивать Подстригаева, да еще в квартире херра Шульца? Постригаев явился туда, чтобы забрать образцы колбасы. Он бы их забрал, и концы в воду. И он, и подельник в шоколаде. Ничего доказать невозможно, следствие прекращено. На мой взгляд, убийство Подстригаева – бесцельная жестокость. Тем более, что парень совсем молодой. Ему еще и четвертака-то не стукнуло. - Получается, что как ни крути, а херр Шульц замешан в деле… - тихо проговорил Тарасов. - Крутить можно, как угодно, - проворчал Рубцов, - Замешан – не замешан… У меня в голове не укладывается, что убийства связаны с кражей мяса. Согласен, теперь и за кошелек с пятью рублями могут прикончить. Но это в подворотне. А тут такие странные убийства на пустом месте… словно кто-то стремится идеально чисто замести следы. Словно в будущее смотрит. Чтобы в этом будущем никто не смог подставить ему подножку, неожиданно вспомнив историю про кражу мяса. Ну, не глупость, а? - Ну, а если херр Шульц… - Да оставь ты его в покое, - в сердцах Рубцов саданул ладонью по стеклянной столешнице, - Ты можешь представить себе нашего немецкого хера, бегающего с пистолетом по ночам и мочащего всех направо и налево? И ко всему прочему, у него должен быть мотив для таких действий. На кой хрен ему красть те самые образцы, которые он так тщательно сохраняет для анализа? Ведь его задача, как раз вывести злоумышленников на чистую воду. Уж скорее тебя или меня можно заподозрить в том, что мы этим занимаемся. Кстати, Изотов, похоже, так и думает. - А он все знает? Ну, про Подстригаева? - Он уже рыщет по заводу, опрашивает всех, кого ни попадя. Нарыл вон, что Постригаев собирался покупать машину, и вообще последние полгода сорил деньгами. Жил, как говорится, на широкую ногу: казино, девочки, рестораны... - Н-да… А что еще нарыл? - Нарыл, что у нас хилое алиби. - Что ты говоришь! – возмутился Тарасов, - Мы же полночи провели вот в этом кабинете! Ему этого мало?! - А кто нас тут видел, кроме нас двоих, - парировал Рубцов. - Ну… - директор развел руками и обескуражено заозирался по сторонам, словно надеялся узреть того, кто мог подтвердить его нахождение в кабинете. К сожалению, кроме молчаливых стен и означенного Рубцова в поле его зрения никто не попался, - А Марго со спутником? Они же приходили к нам, помнишь? - Приходили, - издевательски подтвердил начальник охраны, - но, во-первых, Марго – хилый свидетель. Она всегда на твоей стороне и подтвердит все, что угодно. Во-вторых, она была в твоем кабинете не так долго. Она же не сидела с нами, а просто заходила. В общем, для Изотова наше алиби так себе. - И, тем не менее, он пока не может нас арестовать, - в голосе директора прозвучала надежда, - Какое-никакое, а алиби есть. В конце концов, пока он не найдет свидетеля, который видел, как ты или я входили в подъезд херра Шульца незадолго до убийства Постригаева, ему рассчитывать не на что. - Кстати, Постригаев был убит из того же ТТ. - Ты это сейчас нарочно сказал?! - обозлился Тарасов, - Чтобы меня кондратий хватил?! - Я констатировал факт, чтобы ты был готов ко всему, и не бледнел при появлении Изотова. - Спасибо, я уже заранее побледнел. Так что пускай входит, я готов. - Э… так дело не пойдет, - Рубцов встал и пошел в направлении к сейфу, из которого со вчерашнего вечера торчал ключ, - Самое время выпить папиного бренди. - Еще лучше, - Тимофей откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза, - Я буду бледным и пьяным. - Не пьяным, а слегка принявшим, - поправил его Рубцов и, открыв сейф, вытащил из него бутылку. В этот момент селектор на столе директора ожил Тамариным голоском: - К вам следователь Изотов. - Но! – в один голос вскричали Тарасов и Рубцов. И оба вздрогнули при этом. Большего они сделать не успели, так как дверь отворилась, и посетитель возник на пороге. Рубцов так и остался с бутылкой в руках. - Уже пьете? – деланно изумился следователь, - Что-то рановато… учитывая обстоятельства. - Какие обстоятельства? – еле внятно проговорил Рубцов, свободной рукой пытаясь закрыть дверцу сейфа у себя за спиной. - Ну, я надеюсь, мы все осведомлены об этих обстоятельствах, - Изотов прошел к столу для переговоров и без приглашения сел на ближайшей к Тимофею стул. «Плохой знак», - машинально подумал Тарасов. - Кстати, доброе утро, - запоздало поздоровался он. - Жестоко поминать доброе утро в этом кабинете, - буркнул Тимофей. - Ну, господин директор, - миролюбиво улыбнулся ему следователь, - Не так все плохо. В конце концов, нам стало известно, кто стоял за кражей мяса. Это большой прогресс. Кстати, я напоминаю, что убитый Подстригаев целиком на вашей совести. Раскрой мы его вчера, он был бы жив. Рубцов молча налил бренди в стакан и протянул директору. Тот, так же молча, выпил. После чего слабым голосом проговорил: - Откуда нам-то было знать, кто крадет мясо. Все исходные мы вам выложили. И не нужно на меня вешать собственные промахи. В конце концов, это вы не раскрыли кражу мяса вчера. - Хм… - Изотов сконфуженно потупил взор, явно не ожидая такого выпада в свой адрес. - Хотите? – Рубцов помахал бутылкой в полуметре от его носа. Но следователь отрицательно мотнул головой. - Поскольку Подстригаева все-таки кто-то убил, я склонен предположить, что он не был ключевой фигурой в краже, а являлся лишь исполнителем. Итак, господа, давайте вместе подумаем. - Давайте, - с готовностью согласился Рубцов и, стремительно обогнув стол, сел напротив следователя. - Кстати, пока мы еще не начали наш мозговой штурм, - Изотов хмыкнул и сделал паузу, которая Тимофею показалась зловещей. Как выяснилось спустя полминуты, не зря, - Ваш брат – Иван Тарасов упомянул о пистолете, который ваш отец хранил в этом кабинете. Вы не потрудитесь мне его представить. Рубцов инстинктивно бросил взгляд на полураскрытый сейф и тут же воровато опустил глаза. Тарасов понял, что мгновенно залился краской, но отступать было некуда: - Он хранил его в сейфе. Однако теперь его там нет. - Похвальная честность, - улыбнулся следователь, - Учитывая ваше прежнее поведение, когда из вас и слова-то вытащить не получалось. И что вы думаете о пропаже пистолета, кстати марки ТТ? - Я думаю? – хмуро изумился Тимофей, - Я еще не думал над этим. Пистолет принадлежит отцу. Он мог его забрать с собой, когда уступал кабинет мне. Согласитесь, довольно странно хранить оружие в сейфе, который тебе больше не принадлежит. - Вот и я так подумал, - радостно сообщил Изотов, - Именно поэтому я позвонил вашему отцу и поинтересовался, что он сделал с пистолетом. Знаете, что он мне сказал? Тимофей почувствовал, как каждую клеточку его организма пронзил электрический заряд надежды. Тем не менее, он нашел в себе силы спросить ровным голосом, как подобает директору крупного предприятия и видавшему виды бизнесмену: - Понятия не имею. Мы с ним на эту тему не разговаривали. И вообще, про пистолет я как-то забыл. - Какая избирательная забывчивость, - посетовал следователь, - Ваш отец ответил мне, что пистолет он оставил в сейфе, поскольку тот ему как-то совсем не нужен, а дома у него сейфа нет. И что он предупреждал вас об оружии, когда передавал дела и этот вот кабинет. Ну, что вы на это ответите? Тарасова охватила страшная вялость. Он развел руками, не найдя нужных слов. - Давайте взглянем на вещи не предвзято, - неожиданно встрял Рубцов, - Допустим, господин директор не помнил о пистолете, который хранится в сейфе. Я вам скажу больше, он вообще не знал, где ключ от этого сейфа. И если вы еще раз потревожите его отца, он подтвердит, что вчера днем, Тимофей Петрович звонил ему и спрашивал, где ключ. Иными словами, он не мог воспользоваться этим оружием. А вот кто его вытащил из сейфа – это вопрос. Изотов нехорошо усмехнулся: - Для начала вы сами сказали «допустим». Но если не допускать ничего такого, то, выходит, что Тимофей Петрович мог прекрасно знать и про ключ, и про пистолет. А потому мог им пользоваться сколько угодно. К тому же он вполне мог разыграть сцену со звонком. - У вас задача представить меня серийным убийцей? – вяло поинтересовался Тарасов, и вдруг сцена эта показалась ему жутко смешной. Еще неделю назад он был весьма успешным директором крупного предприятия. Теперь у него в кабинете сидит следователь, который пытается обвинить его в массовых убийствах. Он неожиданно для всех громко и искренне расхохотался. Изотову было не до смеха. Он прекрасно понимал, что Тарасову нет резона убивать работников завода. Тем более, когда он в состоянии наказать их своими методами. Уволить, к примеру. В конце концов, он был согласен с Рубцовым, что кража мяса - еще не повод для массовых убийств. Но сыскное чутье ему настойчиво твердило, что нити преступления нужно искать именно в этом кабинете. А сыскное чутье его еще никогда не обманывало. ***