Тот повертел телефон, раскрыл, нажал несколько кнопок и усмехнулся: - Надо же, а номерочки все-таки хранишь. - Какие номерочки? - Лиза, Катя, Маша… ты их хоть помнишь? Тимофей болезненно поморщился. - Н-да… - разочарованно протянул Рубцов и пульнул телефон в корзину для мусора, - Просто удивительно, до чего человека может работа довести. - Ты там что-то про колбасу начал, - Тарасов выполз из своего начальственного кресла, дотянулся до корзины и, выудив из нее телефон, сунул его в карман пиджака. - Ну, начал, - Рубцов уже вертел в руках пепельницу. - Так вот и продолжай. И поставь, ради Бога, инвентарь на место. Я уже замучился вытягивать ценные вещи из корзины. Рубцов покрутил пепельницу перед глазами, испустил тяжкий вздох и поставил на стол: - Ты же знаешь, моторика способствует моему мыслительному процессу. - Пока не заметил, - буркнул Тарасов, - Метаешь в мусор что ни попадя, а толку – ноль. Три трупа на заводе, следователь достал, а мы в своих измышлениях с места уже второй день сдвинуться не можем. - А ты послушай, - Рубцов присел на край его стола. Тимофей скорее инстинктивно отодвинул подальше от него хрустальное пресс-папье, которое его отцу презентовал какой-то видный австрийский промышленник. Пресс-папье было выполнено в виде сардельки, и вся семья Тарасовых этим подарком неизменно восхищалась. Ванька даже завидовал, что отец оставил столь ценную вещь старшему брату. Хотя, если к данному предмету подходить с эстетической точки зрения, то хрустальная сарделька выглядела редкой пошлятиной. - Черт с тобой, прячь все ценные вещи, я подожду, - неожиданно обиделся начальник службы безопасности. - На возьми, - Тимофей мужественно сунул ему в руки хрустальную сардельку, - Будешь продолжать? - Я хотел сказать, - Рубцов внимательно рассмотрел пресс-папье и с неожиданным стуком опустил на стол, - Надуманной выглядит эта погоня за Гусарской колбаской! Тарасов вздрогнул и уставился на собеседника: - В каком смысле? - Да во всех! Суди сам: нашему уважаемому херру Шульцу, вдруг, подчеркиваю, вдруг, ни с того ни с сего пришла блажь проверить вход и выход мяса и прочих компонентов колбасы. Тебе не приходило в голову, с чего бы? - Вероятнее всего с того, что он главный технолог. - Точно! – Рубцов еще раз шарахнул хрустальной сарделькой по столу, - Сколько он работает на заводе? Три года без малого? И ни разу ему подобные идеи в голову не приходили. Работал себе человек работал, и вдруг, бац, проснулся посреди ночи и думает, дай-ка я завтра в бумагах поковыряюсь. Так что ли? - Ну… - неуверенно протянул Тимофей и развел руками. - Вот тебе хоть раз приходили в голову подобные идеи? - Время от времени я задумывался над проверкой… - Именно Гусарской колбасы? - Почему именно Гусарской? – удивился директор предприятия. - Да потому что только с этой колбасой возникли проблемы. И надо же какая удача, именно с нее и начал свою проверку наш немецкий херр. - Я что-то пока не понимаю, к чему ты клонишь, - признался Тимофей. - А я пока выводов не делаю. Давай дальше. Значит, закрутилось дело с колбасой, а на следующее утро у нас на заводе возник труп китайца, к которому мы имеем херра Шульца с разбитой мордой, разгром в его кабинете и его же истерику. Плюс к тому еще два трупа: Лютиков и Васнецов, Гусарская колбаса, якобы похищенная из лаборатории и, о, удача! Снова возникает херр Шульц с тем, чтобы объявить, что он припрятал остатки этой же чертовой колбасы в своем холодильнике. И это я еще не говорю, о халате нашего немца, который кто-то напялил на мертвого китайца. - И как ты это все связываешь? – перешел на шепот старший Тарасов. - Фу… - Рубцов выпустил воздух из легких и измученно проговорил, - Спроси что-нибудь полегче. Пока не знаю как, но связано. Я чувствую, что связано. - И ради этой лабуды, ты швырнул мой мобильник в корзину, да еще чуть пресс-папье не расколошматил! – возмутился Тимофей и, отобрав у Рубцова хрустальную сардельку, сунул ее в ящик стола. Тот встал и заходил по кабинету, вдоль стола для переговоров. - Херр Шульц последнее время ведет себя вызывающе. Я даже не беру во внимание его выходки с колбасой, но то, что он вечно встревает в разговор со следователем, и уж, прости, пожалуйста, несет всякую чушь о твоей виновности, это просто переходит всякие границы. Складывается ощущение, что он намеренно вносит смуту, пытаясь запутать всех и вся. - И на хрена ему это нужно? – вяло поинтересовался Тарасов. - Конкретно ему – не знаю. Но я знаю одно, когда человек пытается запутать следствие, у него есть на то веские причины. Да если бы ему представилась возможность заглянуть к тебе в сейф, он бы орал на всех перекрестках, что это ты застрелил и китайца, и Лютикова, и Васнецова. - Я?! – округлил глаза Тимофей, - С чего бы ему так орать?! - А пистолет, который там храниться, забыл? Может быть, ты и марку не помнишь, так я тебе скажу: ТТ лежит в твоем сейфе. - Что?! – Тимофей подпрыгнул в своем директорском кресле, едва не вывалившись из него. Спасли подлокотники, в которые он вцепился с такой силой, что пальцы его побелели. - А ты действительно не помнишь? – Рубцов перестал бродить по кабинету и, склонив голову на бок, внимательно посмотрел на босса. Тот с поразительной быстротой вскочил и начал с шумом выдвигать ящики стола, лихорадочно их обшаривая. - Сейф отцовский, - бормотал он, не прекращая своего занятия, - Сейчас я вспомнил, что он говорил что-то о подарочном пистолете. Но, как ты понимаешь, ни пистолет, ни бутылка отцовского бренди мне ни разу не пригодились. А это, насколько я знаю, все, что он там хранил. Черт! Где же ключи? – Он поднял голову к двери и отчаянно крикнул, - Тамара! Тамара! Рубцов подбежал к двери и, распахнув ее, тоже закричал: - Тамара! Хотя с той же силой и теми же интонациями кричат скорее «Пожар!». Что-то скакнуло в груди у начальника службы безопасности, что заставило его прийти в дикое волнение. И это что-то уже через секунду осело в голове уверенностью: «Пистолета в сейфе больше нет!». Испуганная секретарша предстала на пороге. - Ключи! – проорал Тарасов, - Где ключи?! - К-ключи? – пискнула девушка, - К-какие ключи? - От сейфа ключи! Где они?! – Тарасов с силой задвинул ящик. По кабинету разнесся характерный стук, от которого Тамара зажмурилась. - Ну?! – выдохнул ей в лицо Рубцов, - Соображайте быстро! - Это же ключи от вашего сейфа, - слабо пробормотала она. - Совершенно верно! – кивнул Тимофей, - Где они? - Так вам виднее…- секретарша побледнела, - Я не знаю, где вы их храните. - Превосходно! – Тарасов рухнул назад в кресло и поднял больные глаза на девушку, - А отец мой их где хранил? Та, хлопая испуганными глазами, пожала тонкими плечиками. - Идите, Тамара, - Рубцов бесцеремонно развернул ее, выставил за порог и прикрыл дверь. После чего он глянул на приятеля и тихо проговорил, - Звони отцу. Вопрос-то не терпит отлагательств. Тимофей послушно взял мобильный и, набрав номер, долго ждал. Наконец, ему ответили. - Здравствуй папа, это я, - попытка затмить откровенный ужас в голосе доброй порцией бодрости успехом не увенчалась. Отец тут же почувствовал неладное, - Да ничего не стряслось, - как мог успокоил его Тарасов. Рубцов поморщился, наблюдая за жалкими попытками директора казаться чертовски уверенным в себе. - Все прекрасно, готовимся к совету акционеров. Нет, ну что ты! Все замечательно! Я просто хотел узнать, тот сейф у тебя в кабинете, от него ключ есть? Да вот хочу им воспользоваться, кое-какие бумаги положить. Ну, и некоторую сумму денег тоже. А ключа найти не могу. Уже весь кабинет перерыл. Вот представь себе, ни разу не открывал с момента своего, так сказать, назначения. Где? – Тимофей повернул голову и озадаченно уставился на стеллаж, - В вазочке? Ключ от сейфа в вазочке? Нет-нет, я не удивлен… Я посмотрю обязательно. Пока пап. До скорого. Он отключил телефон, подошел к стеллажу, взял небольшую вазу, выполненную в зловеще китайском стиле, и перевернул ее. Ключи, звякнув по фарфору, вывалились ему на ладонь. - Никогда бы сам не допер, - проворчал Тимофей и, поставив вазу на место, подошел к сейфу, - Как можно хранить ключи от сейфа в вазочке. Он бы еще под коврик сунул. - Хоть бы и так, - несколько облегченно заметил Рубцов и тоже приблизился к сейфу, - Во всяком случае, у нас есть надежда, что этот ключ никто до тебя не нашел. Тарасов сунул ключ в замок, повернул положенное количество раз и открыл тяжелую дверцу. Надежда Рубцова рассеялась как сигаретный дым, потому что пистолета в сейфе не было. ***