Федя вдруг замер, потом с неимоверной прытью плюхнулся на пол, нырнул под диван и, выудив оттуда старую картонную коробку из-под ботинок, раскрыл ее. Он знал, что под ворохом всяческой ерунды, которую он хранил там с незапамятных времен, лежит то, что придаст ему уверенности в его сложной и опасной ситуации. Ну, и в передрягу же он попал! Хотел-то всего чуть-чуть подзаработать! Он сунул руку в беспорядочное хранилище зачем-то оставшихся с давних времен школьных записок, детских фотографий и открыток с автографами футболистов, которые собирал с какой-то идиотской педантичностью. Кому теперь нужны эти автографы? Даже ему не нужны. А чтобы продать их по приличной цене, нужно ждать еще лет сто, когда они станут исторической ценностью. Если, тогда кто-то вспомнить фамилии этих звезд. Нет, такой вариант обогащения его не устраивал. Деньги ему необходимы как можно быстрее. Он устал жить с родителями, устал страдать, потому что любимая девушка его ни в грош не ставит. Устал ездить на работу на метро и есть дешевые котлеты в заводской столовке. Он хочет получить от жизни все, что та может дать ему за деньги. Именно так! Почему другие имеют право находиться на верхушке мира: ездить на дорогих машинах, жить в загородных домах, жрать омаров и обладать любыми женщинами, какими только пожелают. Даже Марго. Почему им можно, а ему – нет. Чем он хуже?! Ведь, по сути, они еще большие преступники, чем он. Они всю страну обули, обобрали всех и каждого. А он всего на всего решился на небольшое дельце. Кто виноват, что оно потянуло за собой такие тяжкие последствия! Он сглотнул обильную слюну и, затаив дыхание, тронул сухими пальцами гладкую сталь пистолета. Прикоснувшись к оружию, он почувствовал себя спокойнее. Этот пистолет способен убить любого. Он уже убил… Трясущейся рукой он вытащил оружие и уставился на него. Скоков держал в руках орудие убийства. Сначала из него застрелили китайца. Иначе почему же Федор нашел его на лестнице, за железной пепельницей для окурков. Туда его кинул преступник. В свете электрической лампочки черная сталь отливала холодной жестокостью. Теперь этот пистолет служил ему. Он помогает ему выжить в суровом мире, где люди грызутся между собой, как волки в переполненной стае. Скоков услыхал шаркающие шаги в коридоре и поспешно сунул пистолет в коробку. В следующую секунду в комнату заглянула мать. - Ты что не на работе-то? – в пятый раз поинтересовалась она. - Я же говорил, в отгул отпустили, - он вздохнул и сунул коробку под кровать. Сердце его бешено колотилось. Если бы он не придал значения ее шагам, она бы застала его с пистолетом в руках. - И на что ты отгул попросил? Опять свои плейбои разглядывал? – она сдвинула брови, - Нашел бы лучше девушку какую поприличнее. Все не на картинки пялиться. - Найду, - пообещал он, подумав, что пистолет теперь стоило перепрятать. Мать в его отсутствие непременно захочет посмотреть, что за «плейбои» хранит ее сын под кроватью. И если вместо безобидных журналов она найдет оружие, ему придется отвечать на многие вопросы, на которые он отвечать не желает. *** - Знаете Андрей, - Марго лениво подцепила вилкой лист салата и покрутила им в воздухе, как ее учил журнал «Космополитен». Согласно этому учению, женщина в присутствии мужчины не должна демонстрировать, что голодна. Столь низменное желание смывает романтику, как волна надпись на песке. Поэтому Марго, которая в данный момент просто умирала с голоду, теребила этот несчастный лист салата, стараясь не смотреть на соблазнительные розовые бока тигровых креветок, разложенных по кругу на ее тарелке, - У меня из головы не выходит этот благообразный борец за истину. - Вы снова хотите рассказать о Мао Дзедуне? Марго сморщила носик, и умиленно глянула на свою собачку, дремавшую у нее на руке. - Кстати, о Мао, - она махнула рукой, подзывая официанта. Тот немедленно приблизился и застыл, глядя на даму с пониманием и готовностью принять участие в ее судьбе. - Вы не забыли о стейке для моей собаки? – поинтересовалась она. - Разумеется, нет, - ласково ответил официант, хотя присутствие собак в обеденном зале ресторана было строго запрещено. Но он не мог отказать клиентке, которая выглядела так, как выглядит посетитель, готовый заказать не просто чашечку кофе и пирожное, а целый обед, причем из самых дорогих блюд. Что для ресторана было, несомненно, важнее, чем какой-то пучок шерсти в ее руках. Официант лишь надеялся, что в этот час к ним не нагрянет инспектор санэпидемнадзора. Иначе взятка чиновнику превысит доход заведения от обеда богатой посетительницы. Ну, а ему, разумеется, всыпят по первое число, если вообще не укажут на дверь, - Но горячее мы подаем после салатов. К вину… - Мао не пьет вина и ему плевать на салаты, - сурово объявила посетительница, - Он ждет свой стейк. - Как его прожарить? – невозмутимо осведомился официант, который привык к разным выкрутасам клиентов. Например, вчера ночью какой-то 100-килограмовый банкир танцевал на столе нижний брейк в одних трусах. Так что желание этой дамочки накормить свою собаку, по сравнению с той отвратительной сценой, просто пустяки. - Можете совсем не жарить, - Марго вздохнула, - Просто принесите побыстрее. - Подать с салатом, зеленым горошком, тропическими овощами или соусом «Порминье»? - Мы говорим о собаке! – Марго почесала Мао за ухом. Пес хрюкнул и открыл один глаз, - Он не ест тропические овощи и тем более на дух не переносит любой соус, включая и ваш «Порминье»! Он любит мясо. Мясо, только и всего. Если вам угодно, можете подать стейк на золотой тарелке. Но если вы не сделаете это быстро, он опписает вам все ваше заведение. Официант на полусогнутых понесся исполнять просьбу клиентки. - Так какого борца за истину вы имели в виду? - улыбаясь, возобновил разговор Нарышкин. - Ну, Густава, разумеется, - Марго отложила вилку с салатом, и, взяв бокал, глотнула терпкого вина, - У меня не выходит из головы его телефонный разговор, помните? - Не совсем… - Андрей нахмурился, пытаясь воскресить в памяти события сегодняшнего дня. Ничего не выходило. Все его мысли занимала та, которая сейчас сидела напротив. Есть красивые женщины, с умными глазами, в которых хочется утонуть. Есть женщины с прекрасной фигурой: длинными ногами, большой грудью и тонюсенькой талией. Есть всепонимающие женщины, с которыми настолько приятно общаться, что это общение как-то незаметно становится интимным, затем постельным и, наконец, плавно переходят в неразрывные брачные узы. Одним словом, существует огромное многообразие женщин, которые при тех или иных обстоятельствах мужчина видит утром, лежащими рядом в постели. Но есть такие женщины, как Марго. Рядом с ними у любого здорового мужчины возникает острое желание ими обладать. Он даже не в состоянии ответить почему. Что так в них возбуждает: броская красота, такая же броская глупость, равнодушие ко всему, кроме себя самой, или что-то другое. Да и не важно отвечать на этот вопрос, и времени на ответы нет. Желание жжет мужчину изнутри, не оставляя сил ни на что больше. Единственное, о чем он может думать рядом с такой женщиной, так это как, когда, что нужно сделать и куда отвезти, чтобы мучение, наконец, прекратилось. И любой здоровый мужчина готов в такие томительные минуты, часы, а то и сутки ожидания расстаться с чем угодно. Даже с любимым автомобилем. В этом и есть суть фразы: «все к ногам любимой». В некоторых случаях данная истина работает на все сто. Сейчас Андрей всячески пытался задавить в себе горячее желание, которое со вчерашнего дня уже успело прожечь его внутренности до острой боли. Он прекрасно понимал, что, накинувшись на Марго прямо здесь, в ресторане, он в лучшем случае заработает пощечину. С ней нужно говорить. Обсуждать то, что ее интересует. И хорошо, что она не завела разговор о маникюре, в котором он полный профан. Если ей хочется болтать о каком-то борце за истину, пусть будет борец за истину. Банкует она. Эти женщины всегда банкуют. Потому что мужчины рядом с ними абсолютно беззащитны. - Что с вами? – ее алые губы тронула легкая полуулыбка. Разумеется, она знала наверняка, какие муки испытывает ее собеседник. И любовалась этими муками, как палач любуется своей работой, разглядывая мученика на дыбе. - Густав… Густав… - из последних сил пробормотал Андрей, - нет тот ли это немец? Технолог вашего предприятия? - Он самый, - Марго поняла, что в данный момент Нарышкина вряд ли заинтересует ее аппетит, поэтому неспешно сунула креветку в рот и так же неспешно прожевала ее. Андрею нужно было время, чтобы собраться с мыслями для продолжения беседы. И она щедро подарила ему пару минут. После чего продолжила: - Помните, мы спускались по лестнице, а он говорил по телефону. Он сказал тогда: «Наш уговор у сила. Я делать так, как обещать». Как вы думаете, кому он мог сказать такие слова? - Хм… - Нарышкин схватил бокал вина и залпом осушил его. После чего хрипло изрек, - Да мало ли у него знакомых, которым он мог дать какие-то обещания. - Хотите правду? – она склонила голову на бок, помолчала немного, а потом проговорила, - В Москве – ни одного. Вполне возможно, у него есть какие-то знакомые в его Германии. Но, согласитесь, странно, что он беседует с немцами на плохом русском. - Странно, - кивнул Андрей, которого знакомые херра Шульца волновали меньше, чем проблема июньских набегов саранчи на поля штата Колорадо, - А что вы думаете по этому поводу? - Хм… - Марго прожевала еще одну креветку, - Я хотела узнать, что вы по этому поводу думаете… «Я думаю, что прямо здесь и сейчас готов содрать с тебя вот этот прозрачный шарфик, которой ты ошибочно принимаешь за платье!» - с некоторым ожесточением сказал себе Нарышкин. Однако пагубные мысли, которые любой психолог назвал бы неадекватными, патологически извращенными, а может быть даже асоциальными, никак не отразились на его лице. Он даже смог мило, совсем по-дружески улыбнуться. - Я думаю, что ваш Густав, несмотря на свои странности, все-таки смог найти в Москве приятелей. С чем его и поздравим, - Нарышкин налил вино в бокал, поднял его, словно говорил тост за здравие херра Шульца, а затем снова выпил до дна в тщетной надежде, что алкоголь хоть немного ослабит его мучения. - Таким деловым тоном, - Марго задумалась на мгновение, а потом решительно мотнула головой, - Таким тоном с приятелями не говорят. Разве что эти приятели задолжали ему крупную сумму денег. Или он им… - Насколько я заметил, - Андрей промокнул салфеткой уголки губ, понимая, что ни черта вино не действует, и он по-прежнему остро желает накинуться на свою собеседницу с жаркими поцелуями, - Херр Шульц всегда говорит одним и тем же тоном – с едва сдерживаемой истерикой в голосе, - Он усмехнулся и мягко пояснил, - Хотя вполне возможно, это происходит от того, что человеку трудно говорить на чужом языке. Наверное, на своем родном немецком он использует иные интонации и говорит, как поет. Марго задумчиво сунула в прекрасный алый ротик еще одну тигровую креветку. Ее собеседник склонил голову и пронзил ее каким-то особенным, всепонимающим взглядом: - А что вас, собственно, беспокоит? Вы его в чем-то подозреваете? - Видите ли… - Марго сморщила носик, отчасти потому, что ей было непривычно говорить на столь странные темы с мужчиной, с которым они испытывали взаимную симпатию. Обычно при таких обстоятельствах и с собеседником даже вдвое меньшей привлекательности она изо всех сил ускользала от каких-либо серьезных обсуждений. Она болтала всякую чушь, даже не утруждая себя задумываться, что в этот момент слетает с ее языка, потому что «болтать чушь» она умела виртуозно. Она лилась из нее как музыка, которую приятно слушать, не особенно вникая в партитуру. Но теперь судьбы ее и этого французского Нарышкина переплелись столь странным образом, что сейчас ей вдруг захотелось обсудить с ним такое, что при иных обстоятельствах она даже не стала бы брать в голову, - Из Китая самолет летит довольно долго… А у стюардессы, как на зло, не было ни одного приличного журнала. Только какие-то политические газетки, от которых меня, извините, тошнит даже больше, чем от летного угощения. Заводить знакомства в самолетах я считаю неприличным, тем более что во всем первом классе летела только я и какой-то полупьяный гражданин китайской национальности. Так вот… поскольку заняться мне было абсолютно нечем, смотреть в окно самолета быстро надоедает, а спать сидя невозможно даже в кресле первого класса, мне пришлось смотреть кино. Последнее признание она произнесла с таким удрученным видом, словно в самолетах Аэрофлота пассажирам дальних рейсов насильственно показывали жесткое порно. Она даже покраснела, - И фильм-то был какой-то дурацкий и старый. Назывался, кажется, «Возвращение президента» … - она нахмурилась, вздохнула и поправилась, - Нет, скорее всего, резидента. Да, «Возвращение резидента». А вы знаете, кто такой резидент? - Ну… догадываюсь, - улыбнулся Нарышкин. - Не знаю, до чего вы догадываетесь и верны ли ваши догадки, лично я только в конце фильма поняла, что резидент на нормальном языке – простой шпион, понимаете? Она слегка склонилась над столом, и с этого момента Андрей вообще перестал что-либо понимать, поскольку в глубоком вырезе он увидал уходящую в преступную закрытость платья V-образную линию ее манящих грудей. В горле его пересохло, а перед глазами заплясали разноцветные звездочки. Он тоже подался вперед, и она, хвала небесам, расценила это, как тягу к участию в разговоре. Нарышкин возблагодарил небеса, что им еще долго не предстоит подниматься из-за стола, иначе непременно вышел бы конфуз. А так, может быть, ему удастся справиться с тем упрямым чертом, который в порыве своего неистового желания готов разнести на хрен молнию на его брюках. - Я, скорее всего, уже сегодня и не вспомнила бы об этом фильме, если бы не наши заводские убийства. - Вы полагаете, это как-то связано с кино? – хрипло поинтересовался собеседник. - Напрямую! – перейдя на заговорщицкий шепот, ответила Марго. Нарышкин выпрямился и удивленно округлил глаза: - Думаете, кто-то снимает на вашем заводе уж слишком откровенную картину? Она усмехнулась, к великому сожалению Андрея, тоже выпрямила спину и, взяв бокал с вином, усмехнулась: - Это, конечно, в духе времени, особенно если убить вечер и посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору, однако, мне кажется, тут дело в другом. Вы знаете, когда я увидела мертвого китайца я, почему-то сразу подумала об этом… - она сделала глоток и пощелкала пальцами, - о резиденте. Ну, что делать какому-то китайцу ночью на незнакомом мясокомбинате, если он не шпион, а? - И что же, по-вашему, он там делал, если он шпион? – Нарышкин разлил остатки вина по бокалам, стараясь не смотреть на грудь собеседницы. На его вопрос Марго дала вполне ожидаемый от нее ответ. Она пожала плечами и тихо произнесла: - Шпионил, что же еще. - Но если бы ваш завод являлся стратегическим объектом, я бы еще понял. Возможно, под видом колбасы и сосисок вы выпускаете сверхновое оружие массового уничтожения. Хотя, знаете ли… это мысль. Ведь русские продукты зачастую таковыми и являются. Марго нахмурилась, и Нарышкин тут же осекся, поняв, что допустил непростительный промах. - Мы говорим о заводе, акционером которого я являюсь. Наша продукция признана одной из лучших в Москве, - строго проговорила она. - Простите, Бога ради, - неловко разулыбался Андрей, - Я просто неудачно пошутил. Марго приняла извинения и, покровительственно усмехнувшись, продолжила: - В то утро в кабинете Густава все перевернули вверх дном, и он страшно разорался по этому поводу. Кричал о промышленном шпионаже, будто кто-то украл его рецепты… Я думаю, он разразился такой истерикой не просто так. - Я тоже так думаю, - понимающе кивнул Нарышкин, - Обидно, когда кто-то ворует твои идеи. - Я не в том смысле, - досадливо махнула рукой Марго, - Мне кажется, он устроил сцену для отвода глаз. Вы бы его видели в то утро. У него же все лицо было в синяках. Они и теперь еще не сошли. Он здорово подрался с кем-то той ночью. И что он сказал в свое оправдание? Придумал какую-то нелепую историю про таксиста с правым рулем, который въехал в крутой джип. И как бандиты из джипа отлупили его, подумав, что он водитель. То есть бандиты не догадались, что там, где обычно сидит водитель, может сидеть пассажир. - Очень поучительная история, - жуя, признал Андрей, - Никогда не буду пользоваться услугами московских таксистов. - Но и это еще не все. Накануне вечером мы вместе были на вечеринке. Я его пригласила. А он, потолкался с час и, практически сбежал. Представляете, ему позвонили, и он пулей вылетел вон, бросив меня одну. Разве это не подозрительно? - Вот это уже действительно подозрительно, - согласился потомок русских бояр, совершенно не представляя, что могло мужчину оторвать от такой женщины. Ведь рядом с ней все, включая даже самые срочные дела, теряет смысл. Это он по себе знал.