Андрей проводил ее глазами полными сочувствия. - Удивительная недотепа, - посетовала Марго, когда за Тамарой закрылась дверь. - А, по-моему, она просто чем-то страшно расстроена. - Хмм… - Марго задумалась и открыла дверь кабинета. А, войдя внутрь, заключила, - Перепады настроения возможны дома, а не на рабочем месте. - Да вы тиран, - хохотнул Нарышкин. - Посмотрим, что вы скажете, когда заказанный кофе появится спустя два часа, - она села на стул и красиво закинула ногу на ногу. *** Несмотря на строгое предупреждение начальника охраны держать себя в руках, херр Шульц, попав в лабораторию, словно взбесился. Первое, что он сделал это подбежал к холодильнику, распахнул его и, оглядев девственную пустоту, начал стенать, заламывать руки, причитая что-то по-немецки и выкрикивая новообретенное русское слово «жопа». Изотов, Тарасов и Рубцов замерли, наблюдая за столь непристойным поведением главного технолога предприятия. Первым пришел в себя следователь. - Что у вас обычно храниться в этом холодильнике? - осторожно поинтересовался он. - Насколько мне известно, опытные образцы, - так же осторожно просветил его Тимофей и добавил, - Обычно лаборанты делают анализ продукции. В этом и состоит их работа. - То есть ваш технолог страшно недоволен, что в холодильнике нет этих образцов? - предположил Изотов. - Если переводить с немецкого на русский дословно, то, видимо, именно это он имеет в виду, когда выражается подобным образом, - ответил Тарасов, и поморщился, потому что слово «жопа» в сумбурной речи технолога стало повторяться слишком назойливо. Скорее всего, они продолжили бы столь интересный диалог, но тут херр Шульц подлетел к следователю, схватил его за куртку, многозначительно потряс после чего проорал: - Колбаса! Гусарская! Утекать! Изотов аккуратно взял его за руки и, по-отечески глянув прямо в глаза страдальцу, участливо осведомился: - Что вы имеете в виду? Херр Шульц зажмурился, сглотнул и неожиданно завыл как волк, который узрел полную луну, выплывшую из-за туч. - Может быть он расстроен, что пропал образец Гусарской сырокопченой? – предположил Рубцов, у которого в этот миг похолодело в животе от нехорошей догадки. - Йа! Йа! – не прерывая истошного воя, подтвердил главный технолог, - Образец плохой партия. Плохой партия, мясо цап-царап. - Так! – прорычал Изотов и злобно глянул на Рубцова. Херр Шульц замер на секунду, но потом возобновил подвывания. Правда, намного тише. Начальнику охраны захотелось разорвать его на части. - Ну-с, господа хорошие, - с угрожающей лаской в голосе обратился следователь, - Потрудитесь объяснить ваше поведение. Значит, как я понял, у вас на заводе мясо воруют, а вы руками разводите, когда трупы видите. - Но… - растерялся Тарасов, - На мой взгляд, кража мяса и убийства никак не связаны. - Вы сами-то себе верите? – прищурился Изотов и склонил голову набок, всем своим видом показывая, что не позволит держать себя за дурака. - Видите ли, в чем дело, - осторожно обозначился Рубцов, заходя к следователю с боку и приобнимая за плечо. Последнее, впрочем, Изотов тут же пресек, показывая, что теплые отношения между ними теперь уже невозможны, - Позвольте заметить, что мясо крадут везде, и на заводах, и на складах и даже в магазинах, и никого при этом не убивают. - Откуда вам знать, - буркнул следователь, и отступил от него на шаг, - Вы что, сводку преступлений читаете? - Ну… - нервно усмехнулся начальник охраны, - Если бы повсеместно кража мяса вела к убийствам, в стране ежедневно были бы горы трупов. - Почем вы знаете, что их нет, - упрямо проворчал Изотов. Тарасов судорожно сглотнул и, поперхнувшись, закашлялся. Глянув на него, следователь кивнул, видимо довольный эффектом, и в довершение поучительно изрек: - Вот! - Ну, хорошо, - сдался Рубцов, - Завод принадлежит семье Тарасовых, директор завода Тимофей Тарасов является основным акционером, и мясо крадут у него. Мясо-то, получается, его. Так что ему решать… - Трупы теперь тоже его, - нетерпеливо прервал Изотов, - Так что давайте начистоту. Я намерен провести расследование этой вашей кражи, и только после того, как найду вора, я смогу решить, причастен ли он к убийствам. Учитывая обстоятельства смерти лаборанта Лютикова, в чьем ведении находились образцы, и анализ которых, как я понимаю, мог пролить свет на загадку исчезнувшего мяса, и которых, заметьте, теперь нет, я вынужден думать, что убийства как раз связаны с кражей. Итак, - он повернулся ко все еще подвывающему херру Шульцу, - Сколько килограммов мяса было украдено? Тот мгновенно замолкнув, непонимающе хлопнул глазами. - Килограммов?! – хохотнул Тарасов, - Оглянитесь, господин следователь, вы же на заводе. Тут нет понятия килограмм. Мы гадаем, сколько тонн. - Тонн, - повторил следователь, - Тонн значит, - он вдруг набрал полные легкие воздуха и возопил, - И вы молчали?! - А что нам, пресс-конференцию по этому поводу прикажете собирать, - тихо огрызнулся Рубцов. - Да вы понимаете, что скрыли от следствия важные сведения?! И если бы я знал о краже раньше, скорее всего, Лютиков был бы жив! Вы понимаете, что на вашей совести смерть человека?! Тарасов мгновенно побледнел, видимо осознав содеянное. - Видите ли, в чем дело, - аккуратно начал Рубцов и покосился на трясущегося шефа, - Тут не так уж все просто… Мы предпочитаем хранить информацию о краже мяса на заводе не просто так… Глава 10 Идут по парку блондинка и брюнетка. Брюнетка говорит: - Смотри, птичка мертвая. Блондинка поднимает голову к небу: - Где? (Из сборника анекдотов) Секретарша Тамара поспешно цокала вниз по ступенькам, на ходу размышляя, имеет ли смысл снова заходить в цех мясных деликатесов, где ей суждено непременно столкнуться с Андреем Сазоновым, либо лучше завернуть куда-нибудь еще. Мало ли цехов на мясном комбинате, где она сможет раздобыть немного еды для небольшой собачонки. При других обстоятельствах она бы, не задумываясь, направилась именно к Сазонову, считая незатейливую просьбу лишним поводом с ним пообщаться. Этот грубоватый недобритый мужик в заляпанном кровью халате ей очень нравился. А чего бы ему не нравиться женщинам? Он высок, хорошо сложен, явно не дурак, с прекрасным мрачноватым чувством юмора, что придает мужскому характеру особенный окрас зрелости. А вообще он молод и, если его помыть и выбрить даже симпатичен. Еще у него хорошая профессия в руках. Он не какой-нибудь там коммерсант-однодневка с неоконченным высшим образованием, каких нынче пруд пруди. Он технолог, начальник цеха мясных деликатесов. Одним словом, прекрасный кандидат для серьезных отношений. Тут Тамара вздохнула. Все бы хорошо, если бы не убийство. Она мотнула головой и остановилась посередине лестницы. Мысли ее были грустны, а грудь полна разочарования. Ну, не получается у нее встретить надежного мужчину! Как ни крути, а не получается. Странная история с халатом на мертвом китайце не давала ей покоя. Она, конечно, могла ошибиться, потому что видела мертвеца лишь мельком и старалась особенно не приглядываться. Страшно ведь все-таки. Но то, что она заметила, было по меньшей мере странным. Когда она первый раз увидела китайца, и когда еще не знала, что он китаец (ведь он лежал лицом в пол), на нем был халат с большим пятном крови на спине. А когда она прибежала в холодильный цех вместе с Тарасовым, Марго и Рубцовым на мертвом человеке был другой халат без пятна! Кто и зачем подменил халат? А может быть не халат, а кто-то подменил труп в другом халате? Ведь она не могла уверенно заявить, что видела одного и того же мертвеца до того, как сообщила о нем Тарасову и после. Но если труп или только халат подменили, то это мог сделать лишь один человек – Сазонов! - А я тебе сказал, что сворачиваюсь! Тамара вздрогнула, услыхав знакомый голос. Сазонов говорил по телефону, стоя на лестничной площадке этажом ниже. Говорил нервно, отрывисто. - Ласточка, не нужно меня уговаривать. Я ведь не ломаюсь. Уже второй труп, и дело не шуточное. Я все понимаю, но что я могу?! Пока расследование вели своими силами, еще можно было на что-то надеяться, а теперь тут милиции больше, чем работников. Так что я из игры вылетаю, как пробка из бутылки. Хотя мне действительно жаль. Рад бы, да не могу. И тебе того же… «Ласточка»! Он назвал кого-то «ласточкой»! Тамара почувствовала, как озноб прошелся от пальцев рук до самой макушки, а сердце неприятно защемило. И от этого по всему телу мгновенно разлилась холодная грусть. «Ласточка»! Значит, у него уже есть девушка, которую он называет так нежно. А она Тамара, зря страдала всю ночь, зря оплакивала несбывшиеся надежды. Дурочка! Даже если бы не убийство, этим надеждам не суждено сбыться… Стоп! Она нервно сглотнула сухость в горле. О каком втором трупе говорил Сазонов? Тамара – секретарша директора и по долгу службы практически всегда знает первой о том, что произошло на заводе. Так почему же ей не известно о втором трупе? И не возле него ли пропадает сейчас ее шеф? Впрочем, шеф и его местонахождение ее сейчас мало интересовали. Гораздо больше ее мысли занимал вопрос, откуда Сазонов знает о новом трупе, если никому о нем еще не известно? - О! Тамара! – радостно приветствовал ее Сазонов, который как-то незаметно умудрился подняться по лестнице. Секретарша попятилась и, натолкнувшись спиной на шершавую стену, замерла. Сердце забилось у нее в груди испуганной птицей. - Да что с вами? – он улыбнулся. - Т-так… - дрожащей рукой она поправила волосы, хотя прическа того и не требовала, - Задумалась. - А… Она успела заметить, как нехорошей подозрительностью сверкнули его глаза. «Если он поймет, что я слышала его разговор, он меня…» Она вздрогнула и, сделав над собой усилие, улыбнулась. - Вы к нам что-то зачастили, - он спрятал телефон в карман халата, - Опять мясо потребовалось? - Вы не поверите, - слабым голосом пробормотала Тамара, - К Тарасову снова заявилась Марго со своей собакой. И отправила меня за мясом. Удивительно: то ее не разыщешь, чтобы пригласить на собрание акционеров, а то, пожалуйста, заходит каждый день без всякого дела. Как к себе домой. - Ну, она же акционер, - усмехнулся Андрей и, вздохнув, развернулся, чтобы спускаться по лестнице, - Ладно, идемте, отрежу вам кусочек мяса. Собирался было в бухгалтерию сгонять, ну, да ладно. Потом как-нибудь. Надеюсь, сегодня наш поход за мясом не закончится обнаружением очередного мертвого китайца. Он оглянулся на все еще жавшуюся у стенки девушку.