- При чем тут ее машина! – недовольно воскликнул следователь. - При том, что она ездит на Порше. Прекрасная машина красного цвета, прошлого года выпуска. Стоит не меньше семидесяти тысяч долларов. И эту замечательную машину она смогла купить на доходы, полученные от продажи продукции нашего предприятия. Как вы думаете, имеет ли значение, как мы делаем нашу колбасу, если у нас такие бешенные обороты? Ведь не у многих отечественных заводов в штате состоят немецкие технологи. Я бы сказал, что в Москве мы единственные. Так что не стоит столь пренебрежительно говорить о рецептах херра Шульца. - То есть ваше предприятие процветает, потому что у вас особенная продукция? – осторожно уточнил Изотов, для которого многое, в том числе и загадочное убийство китайца в холодильном цехе, немного прояснилось. - А вы как думаете? При всем многообразии на гастрономических прилавках наших магазинов люди выбирают то, что либо вкуснее, либо дешевле. А это наша продукция, - подтвердил его догадки старший Тарасов. Иван промолчал, потому что впервые за несколько лет был согласен с братом. - Значит, вы полагаете, что китаец ночью проник в кабинет главного технолога, перерыл тут все, нашел рецепты, изъял их, затем нацепил халат херра Шульца и пошел гулять по заводу. А второй злоумышленник подкараулил его в холодильном цехе, застрелил из пистолета ТТ, отобрал рецепты и скрылся? Ерунда какая-то… - пробормотал Изотов. - То, что китаец был одет в халат херра Шульца наводит на мысль, что он все-таки был в его кабинете. А может он собирался уйти восвояси, и путь его лежал как раз через холодильный цех, который, как вы знаете, имеет две двери: одну в цех мясных деликатесов, другую в колбасный цех. То есть помещение холодильного цеха – сквозное, - уточнил Рубцов, которому только что высказанная версия не казалась такой уж нереальной. - Тогда тот, кто его убил, либо ушел его путем, либо все еще на заводе? – снова предположил следователь. Рубцов схватился за трубку телефонного аппарата и начал набирать номер. Он знал, что, скорее всего, действия охраны сейчас уже ни к чему не приведут. Но лучше все-таки действовать, чем сидеть, сложа руки. А вдруг чего-нибудь да произойдет. Вдруг злоумышленник, у которого на руках рецепты, хотя бы занервничает и натворит глупостей. - Алло! – выдохнул он в трубку, наконец, дождавшись ответа. *** Народ за его спиной начал волноваться и напирать. Телефон на столе Кости разрывался тяжелым, хриплым басом старого видавшего виды аппарата. Охранник махнул ему рукой, мол, проходи, не усугубляй народное недовольство. Он глубоко вздохнул и двинулся к турникету на деревянных ногах. - Алло! – прокричал в трубку охранник. Руки его не слушались. Он двинул металлическое заграждение, оно поехало по кругу, и вдруг что-то заело. Он застрял в проходе, забившись в панике, как рыба, выброшенная на берег. - Ну, господи ты, боже мой! – возмутилась дама, дочь которой грозилась уйти из дома и бросить институт, - Ты пил что ли в рабочее время! Она просунула руку и двинула железку. Та, издав какой-то неприятный звук, медленно поползла вперед. *** - Кто у телефона? – строго спросил Рубцов, - Костя? Вот что Костя, там у тебя много народу на проходной? Обед? И смена закончилась? Очень хорошо. Закрой ка проходную. Как это нельзя?! Ну и отлично, нажми на кнопочку, и она сама заблокируется. И пускай кричат. Не боись, я к тебе сейчас еще человек десять вышлю. Какое тебе дело, зачем! Слушай, ты меня узнал? Узнал – хорошо. Выполняй распоряжение! Он повесил трубку. - И на фига? - удивился старший Тарасов. Рубцов усмехнулся: - А для верности. Будем обыскивать выходящих. Всех, кто с дискетами и с бумагами, будем досматривать с пристрастием. А может быть кто-то и с пистолетом найдется… - Так ведь поздно, наверное… - нахмурился директор завода, понимая, что радости у рабочих, отпахавших смену, подобные действия руководства не вызовут. - Ну, поздно, не поздно, а когда-то же надо начинать. Я еще ребят по офису прогоню, пускай посмотрят, кто там и что делает. Может кто забеспокоится. - По-моему, у тебя развивается паранойя, - недовольно буркнул Тимофей. - А, по-моему, единственное правильное решение, принятое за сегодняшнее утро, - парировал Иван и с вызовом глянул на брата, - И оно, заметь, не твое! *** Он все-таки миновал турникет и шагнул к двери, которая вела на свободу. Костя нажал на кнопку, турникет тут же был заблокирован. - Что еще! – возмущенно взвизгнула дама, налетев всем телом на железку. - Приказ начальства, - холодным голосом человека, на которого возложены непонятные обязанности, ответил ей охранник. - Безобразие! – загудели позади. - Эй! Постой! – крикнул ему в спину Костя. Открыв дверь на улицу, он оглянулся. Охранник покосился на заблокированный турникет, потом снова взглянул на него, видимо представил, что если он попытается вернуть его обратно, турникет придется разблокировать, и тогда толпу ему не удержать. - Ай! – он махнул ему рукой, - Иди уже! Одним больше, одним меньше. Он выдохнул долго сдерживаемый в легких воздух и на негнущихся ногах вытащился на свежий воздух. «Водку или пива? – мелькнула в голове, - Лучше пиво с водкой! Так вернее!» Глава 6 Блондинка проезжает перекресток, не заметив, что светофор горит красным. Позади нее визг тормозов, звуки многочисленных ударов, скрежета металл о металл, вопли людей, гудки… Блондинка останавливается, выскакивает из машины, с ужасом смотрит на многочисленное ДТП на перекрестке, потом смотрит на небо, явно пытаясь что-то вспомнить. Потом срывается с места, бежит к машине, хватает с сиденья любимый журнал, открывает на нужной странице, читает, затем облегченно вздыхает: «Ну, конечно, сегодня же Юпитер в Козероге». (Из сборника анекдотов) Марго с силой захлопнула дверь своего красного Порше, перекинула Мао с правой руки на левую, потому что держаться за руль она имела обыкновение правой рукой, затем вставила ключ в замок зажигания и завела мотор. Если бы она обращала внимание на подобные мелочи, она бы непременно удивилась тому, что мотор, еще даже не начав как следует работать, как-то неадекватно крякнул. Но мысли Марго и в лучшие времена витавшие далеко от забот автолюбителя, сейчас были совсем в другом измерении. Она злилась на Тимофея, который так и не организовал ей кофе, а ее собаке завтрак, она злилась на херра Шульца, который так невоспитанно не поблагодарил ее за найденный диплом, и что самое противное, она злилась на себя. И если свои чувства по отношению к другим она могла контролировать, вовремя сказав себе, что они не стоят ее нервов, то чувства по отношению к себе контролю не поддавались. В конце концов, у Марго никого на свете не было дороже ее самой, а потому она не могла запретить себе злиться и расстраиваться из-за самого обожаемого ею человека на Земле. Ей было обидно, что она так глупо убила прекрасное почти летнее утро, но еще обиднее ей было оттого, что как ни крути, но лучшим образом использовать она это утро все равно не могла. Ей попросту нечего было делать этим утром, вот она и прикатила на завод, чтобы хоть как-нибудь развеяться. Конечно, в таких случаях помогает шопинг, но таскаться по московским магазинам, да еще утром, да еще в жару, когда привычка ездить за покупками в Европу уже стала образом жизни, это, согласитесь, занятие в высшей мере неразумное. Да и не способствовали улучшению настроения московские магазины. Даже очень дорогие. Был еще вариант навестить приятельниц. Но приятельницы, даже дальние все почему-то разъехались. Одна отдыхала с любовником на его вилле в Греции, другая изнывала от тоски с мужем на их вилле на Кипре, третья изображала верную спутницу жизни со своим женихом на какой-то скучной конференции, посвященной проблеме автоматизации скотоводческих предприятий, которая проходила недалеко от Инсбрука. Все они были при деле, одна лишь Марго болталась в это утро, как забытая наволочка на бельевой веревке. «Надо срочно подыскать какого-нибудь подходящего мужика», - подумалось ей. И тут она загрустила вполне серьезно. Ей пришлось признать, что приличные мужчины, которых она могла бы полюбить всем сердцем, куда-то подевались. Раньше с ними было как-то легче. Случалось, увидишь широкоплечего детину, похожего на плохую подобию Кевина Костнера из фильма Телохранитель – и все, уже по уши влюблена. А теперь почему-то и любить такого не хочется. И что странно, даже если встречается нечто пристойное, с приличной внешностью, то непременно вылезают какие-то недостатки: то он беден, то жаден, то труслив, то женат, а то ко всему остальному еще и бабник. А влюбляться в мужчину с заранее вскрытым серьезным недостатком ей совсем не хотелось. Подруги как-то с этими недостатками мирились. Вот Катюша, к примеру: та, которая сейчас на конференции в Австрии. Ее Арнольд занимается разведением крупного рогатого скота (что, как не сразу выяснила Марго, не имеет никакого отношения к психотерапевтической деятельности среди обманутых мужей). Ладно бы еще этот Арнольд лошадей разводил. Все-таки благородное животное, опять же занятие такое сулило встречи с коллегами из разных стран, включая принцев и прочую знать. Так нет, Катюшин возлюбленный разводит коров. И от него воняет этими коровами даже если он три раза примет ванну с лавандой и розмарином. Как можно в такого влюбиться? Марго скривила губы. А избранник Изольды – красавчик Леонид? Он обожает только себя и свою страсть к азартным играм. Как он умудрился сохранить виллу на Кипре – одному Богу известно. Бедняжка Изольда каждую ночь с ужасом ждет его возвращения из казино. Ей даже сны сняться, где он ей сообщает, что все свое состояние он, увы, проиграл. Так что наяву пока единственным местом, где она может расслабиться, как раз является эта пресловутая вилла на Кипре, поблизости от которой нет ни одного игорного заведения. А об Ирине и говорить нечего. Она связалась с женатым человеком, у которого уже вторая жена и с ней он разводиться явно не желает. Марго вздохнула. Она прилично отъехала от завода. Мао, решив использовать в борьбе с голодом древний метод, вздремнул у нее на руке. «И одной плохо, и выбирать не из кого», - посетовала она. И почему у нее не сложились длительные отношения ни с одним из ее прошлых мужчин… Ведь они были как раз то, что нужно. Или ей только казалось, что они те, кто ей нужен. Ресторатор оказался жуликом, а банкир – так и вовсе дураком. Надо же, ему, видите ли, не понравилось, что кто-то подарил ей машину. Другой бы радовался. При воспоминании о своих прошлых «принцах» у Марго защемило в груди. Как раз в том месте, где по предположениям врачей должно находиться сердце. Она вдруг припомнила, что настоящей любви в ее жизни уже не было целых пять лет. Ею восхищались, за ней ухаживали, дарили подарки, присылали цветы, и конечно, кое-кому она даже открывала дверь в свою спальню, потому что эти кое-кто ей нравились. Но вот чтобы полюбить по-настоящему, почему-то все не выходило. В этот наипечальнейший момент ее размышлений ее машина вдруг крякнула и заглохла. Проехав по инерции еще метров десять, она медленно затормозила, оставив свою хозяйку в сильном недоумении. У Марго редко ломались машины, потому что она уже давно ездила только на новых и дорогих авто. А такие, как известно, просто так моторами не чихают. Марго посидела в салоне минут пять, ожидая, что машина заведется сама собой, как, по ее разумению и должно было быть. А как иначе, если она сама собой заглохла? По логике она должна бы и завестись тоже сама. Однако ничего подобного не произошло. Красный Порше торчал посреди Кутузовского проспекта, являясь таким же раздражителем для проезжающих автолюбителей, как красная тряпка для быка. Подумав, Марго открыла дверь. Жигуленок, ехавший в левом ряду, резко вильнул еще левее, и чуть было не спровоцировал аварию на встречной полосе. Несколько машин разом возмущенно загудели, однако Марго не обратила на это никакого внимания. В ее голове одновременно могло уместиться не так много мыслей, а потому мысли о самосохранении места уже не было. Сейчас, кроме того, что она все еще продолжала сожалеть о неустроенности своей личной жизни, она думала о том, кому бы позвонить, чтобы ей помогли справиться со сложившейся непростой дорожной ситуацией. Разумеется, телефонов никаких аварийных служб она не знала. Стоя посреди Кутузовского проспекта и не обращая внимания на проносящиеся мимо машины, которые обдавали ее не только пылью, но и гневными гудками, она неторопливо выудила из сумочки мобильный телефон, и, сжимая в другой руке проснувшегося Мао, набрала первый номер, который пришел ей в голову. - Алло! – проговорила она, - Видите ли, у меня машина заглохла. - Вы набрали телефон милиции, - сообщила ей девушка строгим голосом. - Разумеется. А куда я, по-вашему, должна еще позвонить. Разве вы не занимаетесь порядком на дорогах? - Минуточку, - пробормотала обескураженная дежурная, которая, разумеется, не могла ответить на этот вопрос отрицательно, однако совершенно не понимала, чем может помочь в конкретной ситуации. - Я, конечно, могу ждать, - возмутилась Марго, - Но вы учтите, я стою на Кутузовском проспекте, и это не всех устраивает. Я так думаю, что уже человек сто решили, что порядка на дорогах как раз нет. - Попробуйте позвонить в аварийную службу? - Это 04? – уточнила Марго.