– Ты сомневаешься, что я могу перетерпеть неприятности? – скептически спросила Эвелин. – Знаю, что можешь. Просто хотела тебя предупредить. Я тоже могу справляться с неприятностями, это моя работа. Я разбираюсь с неприятностями именно для того, чтобы тебе не пришлось этого делать. Я никогда не подведу тебя и не предам. Но ты должна доверять мне. Приходи ко мне со своими проблемами, ладно? Потому что единственный способ разобраться с этим бардаком – держаться вместе. Мы с тобой команда. Как тебе? – Хорошо, мама. Даже если это глупость, но звучит хорошо. ГЛАВА 42 МЕСЯЦ СПУСТЯ Кери заехала на стоянку полицейского участка и удивилась тому, насколько она нервничала. Несмотря на то, что было довольно поздно, весеннее солнце еще стояло высоко над головой. Она заставила себя успокоиться и выйти из машины. В вестибюле ей глупо улыбнулся сержант за проходной стойкой. Она улыбнулась ему в ответ. Казалось, все были очень любезны с ней последнее время. Ну, может, и не все – уж точно не Стивен. После того, как она наняла адвоката Магс, Портера К. Френдлхауса, эсквайра, он во многом преуспел по ее делу. Портер со всем справился отлично, в том числе подготовил Эвелин к даче показаний, которые должны были свидетельствовать о ее желании жить с матерью, а также о том, что попытку самоубийства она предприняла после встречи с отцом и отчасти по его вине. Судья присудил Кери временную единоличную опеку без посещений Стивена. И хотя окончательное решение будет принято только через пять месяцев, казалось, что он потерял интерес к процессу, как только стало понятно, что он проиграет. Бывший начальник округа Карл Уэзерфорд тоже не был с ней очень любезен, особенно после того, как Кери разыскала более дюжины несовершеннолетних девушек, которые подверглись насилию с его стороны. Их он тоже насиловал в маске. Все опознали его по голосу и отличительным признакам на теле. Эвелин не пришлось бы давать показания или даже выступать в качестве жертвы, даже если бы она этого сама хотела. По оценкам прокуратуры, за эти обвинения, а также за коррупцию, растраты и вымогательства, даже при хорошем поведении, он проведет за решеткой примерно сорок – шестьдесят лет. А поскольку ему уже было шестьдесят шесть, то умрет он точно в тюрьме. Он насильник, а значит, его поместят в колонию строгого режима, что особенно нравилось Кери. Он там обзаведется многими понимающими друзьями. У Гарретта Паттерсона, который по всеобщему молчаливому согласию был лишен прозвища «Пчела», дела шли не так уж и плохо, насколько это было возможно в его обстоятельствах. Он признал себя виновным и поддержал своими показаниями обвинение штата против Уэзерфорда. Его проговорили к шести-восьми годам лишения свободы, но, скорее всего, он выйдет года через три за хорошее поведение. Но он на всю жизнь останется персоной нон грата в органах. Никто из отдела пропавших без вести не разговаривал с ним, кроме Фрэнка Броуди, который сразу как-то размяк после выхода на пенсию. Хиллман неоднократно предупреждал Рэя о том, что попытка мстить Паттерсону может усложнить вынесение ему приговора и даже поставить под угрозу его собственную свободу. Броуди отдал Кери письмо от Паттерсона. Она его не сожгла и не выбросила, но не могла заставить себя прочесть его. Может, через пару дней... или через пару лет… когда-нибудь. Еще одна хорошая новость была в том, что в благодарность за помощь в раскрытии Висты бывшего охранника торгового центра и нынешнего стажера полиции Кита Фогерти, который теперь был очень востребован, пообещали определить в отдел полиции Западного Лос-Анджелеса в качестве замены Паттерсону после его выпуска в следующем месяце. Он еще не был детективом. Но уже доказал, что у него есть навыки, необходимые для этой работы. Еще гораздо более любезными стали и сотрудники отдела внутренних расследований, которые в официальном порядке пару недель назад закрыли дело Кери. В любом случае, после ареста Уэзерфорда стимулировать это нелепое расследование было некому. К тому же, губернатор Калифорнии Грегг Маклин во время предвыборной кампании, объявивший о том, что пойдет на переизбрание, простил ей все нарушения, допущенные ею во время поисков ее дочери. Никаких официальных заявлений не делалось, но Кери обратила внимание на то, что во время этой речи губернатора, рядом с ним на сцене стояли Роан Джонас с женой, сыном и дочерью Тарой. Кери знала, что Хиллман был рад снять со своих плеч груз этого расследования. Теперь, когда ее репутация была полностью восстановлена, Броуди ушел на пенсию, а Джейми Кастильо получила звание детектива и перешла в отдел пропавших без вести к Рэю, Мэнни Суаресу и Кевину Эджертону, у него, казалось, появилось вдохновение. До тех пор, пока Кери не сказала ему, что уходит в отставку. Может быть, поэтому ей все так странно улыбались. Все в отделе знали, что сегодня был ее последний день и что она пришла, чтобы забрать свои личные вещи. Прощаться было неловко, поэтому все просто улыбались. Это было непростое решение. Какая-то часть ее до сих пор не была уверена, что она поступает правильно. Даже за этот последний месяц они с Рэем раскрыли семь из их девяти дел, и вернули двоих детей в их семьи. Подобные успехи наталкивали на мысль, что она должна остаться. Конечно, они также нашли двух других детей мертвыми, а еще трех женщин, одна из которых был зарезана собственным мужем. Такие случаи разрывали ее на части. А поскольку она жила с уязвимой девочкой, которая старательно шла на поправку, она не могла себе позволить эмоциональную нестабильность. Поэтому она обратилась в несколько университетов – в университет Калифорнии Лос-Анджелеса и в университет Южной Калифорнии, но только не в университет Лойола Мэримаунт, – чтобы преподавать криминологию. Оба университета ухватились за нее мертвой хваткой. Началась даже небольшая война. В конце концов она склонилась к Калифорнийскому университету, потому что они не возражали, если она будет продолжать консультировать полицию. Портер К. Френдлхаус, эсквайр, тоже был сторонником смены места работы. Со всей характерной ему прямотой он сказал, что суд более благосклонно отнесется к работе, где самым большим риском будет то, что она переспит со студентом, а не получит пулю в голову. Ив ничего не говорила, но Кери знала, что ее тоже заботил переход Кери на другую работу, потому что это означало, что у мамы теперь будет больше свободного времени, она сможет забирать ее из школы, ходить на родительские собрания и тому подобное. Но Кери также понимала, что Ив чувствует себя немного виноватой за то, что теперь ее мама не сможет больше спасать других детей. Кери зорко наблюдала за эмоциональным состоянием дочери, готовая в любой момент поддержать ее. Последнее, что ей было нужно, так это чтобы Ив взваливала на себя вину за жизни других детей, тогда как она сама лишь недавно выбралась из дерьма, в котором жила целых шесть лет. Сама Кери решила не забивать себе голову этим вопросом: будет ли она виновата в смерти других детей, если уйдет с работы? Это был не конструктивный подход. И у нее был удовлетворительный ответ: Кастильо, недавно ставшая детективом, будет напарником Рэя. Кери не могла себе представить лучшей кандидатуры для защитника детей. Джейми была проницательна, у нее была уличная смекалка и невероятная выносливость. Еще она проявила такие качества, как лояльность, трудолюбие и стремление к справедливости. Все это было определяющим. Кери знала, что Рэй будет рад работать с Джейми. Но это было для него не так уж просто. Он хотел опекать своего нового партнера, но и не хотел ей делать послаблений, чтобы она не зазналась. Он дал понять Кери, что рад за нее и поддерживает ее выбор (ведь он сам это предложил), но все же будет по ней скучать. Ему сложно было выразить все это одновременно, но он, как обычно, справился с этим с характерным ему обаянием. Он даже не возражал, когда она подшучивала на ним, что будет теперь получать в разы больше него. Зарплата профессора в Калифорнийском университете, плата за подработку в качестве консультанта полиции и аванс за мемуары, позволили ей чувствовать себя неожиданно разбогатевшей. Сначала упоминание Магс о мемуарах показалось ей просто шуткой. Но когда ее подруга-агент (из агентства, конкурирующего с агентством Стивена) расписала Кери эту идею во всех красках, отказаться было трудно. А что лучше всего – Магс будет ее соавтором, причем под своим настоящим именем. «Мэри Брэйди» в этом учувствовать не будет. Увеличение ее дохода позволило им с Ив переехать из крошечной двухкомнатной квартиры в гораздо более просторный таунхаус с тремя спальнями. Новая квартира находилась тоже в Плайя-дель-Рей, поэтому Ив сможет ходить в ту же школу и продолжать общаться со всеми своими друзьями. Но новая квартира была более надежной с точки зрения безопасности. Там была даже местная ассоциация домовладельцев. Конечно, Ив это не волновало. Гораздо больше она радовалась тому, что мама согласилась взять под опеку Сьюзен Грейнджер, что означало, что у нее теперь будет сводная сестра. Кери сначала отнеслась к этой идее с сомнением, когда Рита сказала ей, что Сьюзен достигла предела своего пребывания в доме и теперь подлежит определению в приемную семью. Но чем больше она думала, тем меньше находила доводов против. Сьюзен просто обожала ее, и она успела полюбить эту девочку. Она даже считала, что сможет изменить ее жизнь. Несмотря на то, что она училась на класс старше Ив, они были очень близки. Они могли говорить друг с другом о том, чего не понял бы никто другой в школе. Как бы ни прискорбно было это признавать, но иногда одной мамы недостаточно – иногда нужна была сестра. Кери много об этом думала. И хотя она сначала не хотела говорить об этом с Эвелин, она не исключала возможности, что сестра у нее все же появится. Если все пойдет хорошо, что она сможет даже удочерить Сьюзен. Думая обо всем этом, Кери прошла через вестибюль участка в приемную и обнаружила, что здесь собрался весь персонал участка, а отдел пропавших без вести сгрудился у ее стола. Они все вместе отсалютовали ей. Она была изумлена, но все же нашла в себе силы отдать им честь в ответ. Раздались громкие аплодисменты, возгласы, свист и овации. Следующие пятнадцать минут офицеры по очереди подходили к ней, чтобы пожать ей руку или обнять. На секунду Кери даже показалось, что в толпе людей мелькнула шеф Бичер. Но когда она попыталась разглядеть ее получше, той уже и след простыл. Может, ей просто показалось. Когда к ней подошел отдел пропавших без вести, Рэй сумел вести себя сдержанно. Хиллман подошел к ней последним. Он крепко обнял ее и прошептал ей на ухо. – Сам не верю, что говорю это, Локк, но ты ведь еще не на пенсии, поэтому если тебе вдруг станет тут скучно – добро пожаловать к нам. Я всегда сумею что-нибудь подыскать для тебя. – Спасибо, лейтенант, – ответила она, не обнаруживая, что думала о том же. В конце концов она вышла с коробкой с вещами в руках вместе с Рэем. Она в последний раз окинула все взглядом и, не оборачиваясь, вышла, глядя лишь вперед. * * * Эвелин обогнала Рэя и маму, когда они прогуливались по тропинке от бульвара Калвер до Тус-Бич. Они только что закончили праздничный ужин, который устроили себе в «Playa Provisions», любимом ресторане мамы (который, по ее словам, она уже могла себе позволить), и шли любоваться закатом над Тихим океаном. Эвелин остановилась перед велосипедной дорожкой Баллона-Крик возле песка и присела на скамейку, дожидаясь остальных. У нее было вздорное и веселое настроение, но она старалась держаться в рамках приличий. Все так сильно изменилось за последнее время. И если все пойдет по плану, то впереди их ждут еще большие перемены. Рэй и ее мама наконец подошли к ней, когда красновато-оранжевые лучи заходящего солнца уже начали отбрасывать последние отблески на мир и медленно скрывались за горизонт. Эвелин заметила, что мама начала немного дрожать. Рэй тут же снял пиджак и укутал ее им. Он посмотрел на Эвелин. – Ты в порядке? – спросил он. – Не возражаешь, если мы с мамой прогуляемся по песку? – Да, я в порядке, – ответила она, с энтузиазмом раскачивая ногами. – Валяйте. – Сними обувь, – сказал Рэй, снимая сандалии. – Я не хочу идти босиком по песку, – возразила мама. – Я замерзну. – Не будь нытиком, – сказал он. – Да, мама, ты прям как хлюпик какой-то! – крикнула Эвелин со скамейки. – Да я просто ходячий шрам, решето после всех огнестрельных, а вы говорите, что я хлюпик? – Ты увиливаешь, – сказал Рэй, шагнув в песок и протянув ей руку. – Да, не увиливай, – гримасничая крикнула Эвелин, безудержно веселясь. – Ну ладно, – сказала мама и взяла Рэя за руку. Она выскользнула из туфель и ступила ногой на песок. Она подавила невольный возглас, который мог свидетельствовать о том, что песок был действительно холодным. Рэй отвел ее чуть подальше, и они оказались на вершине небольшой дюны, откуда открывался великолепный вид на закат. Солнце садилось быстро. Теперь оно было видно лишь наполовину, а небо было расцвечено во всевозможные оттенки розового и фиолетового. – Прекрасный вечер, – сказал Рэй. – Конечно, – согласилась мама. Эвелин едва могла их слышать из-за шума разбивающихся волн, но она старалась не пропустить ни слова. – Такая красивая девушка, – добавил Рэй небрежным тоном, глядя маму.