Серпин сделал волнообразный жест пальцами в сторону кресла, на котором только что сидел. Дерево заскрипело и застонало, расширяясь и сокращаясь, как будто дышало. Детектив не мог отвести от него взгляда. – Если я могу сделать это с креслом, – сказал Серпин, наслаждаясь моментом, – только представь, что я сделаю с костями. – Раздался громкий треск, и кресло расщепилось на части. Серпин опустился перед детективом на корточки. – Итак, Скалдаггери? Где же твоё старое доброе упрямство? Где колкости, где насмешки? Где бесконечные героические клише? Неужели ты не посмотришь мне в глаза и не прикажешь мне делать моё чёрное дело? – Вообще-то я хотел попросить тебя не мучить меня слишком сильно. Сегодня я не в лучшей форме. Серпин поднялся и разжал левую руку перед лицом детектива. – Это твой единственный шанс. Скажи мне, где ключ. – Ладно. Серпин поднял бровь. – Неужели? – Нет, я просто пошутил. Делай своё чёрное дело. Серпин рассмеялся и повторил тот жест пальцами. Детектив закричал. Глава 16 Что значит имя? Стефани опустила локоть в раковину. Она отломила кусочек от камня, который дала ей Танит Лоу, и растворила его в воде, наполнив раковину пузырьками, а уборную – едким запахом. Что бы это ни было, но камень делал свою работу. Синяки на руках начали светлеть. Стефани вытерлась белоснежным полотенцем, с бульканьем спустила воду в сток и сползла по стене на пол. Её тело ужасно устало, но в голове вертелись мысли, а внутри всё кипело от гнева. Стефани по-прежнему злилась на себя за то, что не смогла противостоять приказам Чайны. Как Чайна могла так поступить с ней и со Скалдаггери? После того, как он доверился ей? Нет, напомнила она себе. Он не доверял ей. Это была ошибка Стефани, а не его. Из-за того, что она обратилась к Чайне, а не к Старейшинам и даже не к Страховиду, теперь было уже слишком поздно что-то менять. И всё это была её вина. Как Танит Лоу назвала Стефани? Воином? Это было просто смешно. Что бы там Танит ни увидела в ней, она заблуждалась. В Стефани не было ничего от воина. Она, не думая и не сомневаясь ни мгновения, вляпалась в неприятности. Не потому, что была смелой и отважной, а потому что была глупой. Потому что не хотела оставаться в стороне, потому что не хотела ждать. У неё не было плана, не было тактики, а была лишь склонность «воскрешать Каина». И тут до неё дошло. Глаза Стефани распахнулись, она выпрямилась, и её тело наполнилось новой силой. И в этот самый миг чары Чайны развеялись. Ей нужен был Страховид. Стефани не знала, где он живёт, поэтому ей нужно было узнать его адрес, и у неё был только один способ его раздобыть. Она вышла из уборной и, проходя мимо окна, поняла, что уже утро. Она пересекла коридор, приблизилась к квартире Чайны и постучала. Ответа не последовало. Стефани постучала ещё раз. Чайны не было. Стефани посмотрела на дверь. Совершенно обычная дверь. Стефани не заметила снаружи ничего особенного – никаких цепей, засовов или дополнительных замков. Возможно, над дверью произнесли запирающее заклинание, и тогда Стефани просто тратит время, но почему-то она так не думала. Скалдаггери сказал, что запирающее заклинание необходимо снимать всякий раз, когда дверь отпирается, а затем снова произносить. Вряд ли у Чайны хватило бы терпения делать это каждый день. Стефани отступила назад. Обычная дверь. Обычная хлипкая дверь. Она могла это сделать, определённо могла. Она была высокой и сильной. Эта дверь – единственное, что стояло между ней и спасением Скалдаггери. У Стефани были сильные ноги. Мускулистые ноги пловчихи. Очень сильные. А дверь хлипкая. Стефани могла это сделать. Ей надо было это сделать. Она должна была спасти своего друга. Ботинок Стефани врезался в дверь. Она ударила снова, и снова, и снова… У неё были сильные ноги. Она справится. Отчаяние придало ей сил. Дверь оказалась слабее и распахнулась. Стефани торопливо вошла в комнату и направилась к тому месту, где в последний раз видела адресную книгу. Но там её не оказалось. Не было её и на маленьком столике. Где же она? Стефани огляделась. Чайна убрала справочник. Куда? Почему? Неужели она знала, что Стефани будет его искать? Нет, она не могла этого предугадать. Значит, она убрала его по какой-то другой причине, по совершенно обыденной, ничего не значащей причине. Чайна убрала книгу на место. Да, она положила её, куда следует. Где же Чайна могла хранить адресную книгу? Стефани подошла к столу, открыла ящики и принялась в них копаться. Бумаги, письма, но никакой адресной книги. Она повернулась, оглядывая комнату и понимая, что в любую минуту Чайна может войти в выбитую дверь. Стефани подошла к полкам – справочника не было. Где же он? Она направилась в спальню. Он был там. Лежал на прикроватной тумбочке. Стефани схватила книгу, нашла букву «П» и принялась вести пальцем по странице. Портные, шьющие на заказ. Она запомнила адрес, положила книгу на столик и повернулась, чтобы уйти. – Привет, дорогая! – сказала Чайна. Она вошла в спальню, и Стефани настороженно отступила назад. – Я заметила, как ты поработала с дверью, – продолжала Чайна. – Что же тебе сделала моя бедная дверь? Ты разбила что-нибудь ещё, пока была здесь? Вазу? Может быть, чашку? – Только дверь. – Наверное, я должна быть благодарна за эту маленькую милость. Так ты нашла то, что искала, дитя? Стефани сжала кулак. – Не называйте меня так. Чайна рассмеялась. – Твой взгляд меня почти пугает. – Вы что-нибудь сделали, чтобы помочь Скалдаггери, или вы по-прежнему слишком заняты своими делами? – спросила Стефани. – Ему так и хочется хранить верность, правда? – Чайна приподняла бровь. – Невозможно находиться рядом с нашим мистером Плезантом и не полюбить его, не захотеть сражаться вместе с ним. Знаешь, жаль, что тебя не было во время войны. Видела бы ты его тогда. – Не понимаю, как вы могли его предать. Впервые за всё время глаза Чайны стали холодными. – Я не предала его, дитя. Возможно, я подвела его, но не предала. Предать – значит действовать против кого-то. А я просто не стала действовать. – Мне всё равно. – Не интересуешься терминологией? – спросила Чайна и снова улыбнулась. – Конечно, нет. Ты ведь очень прямолинейная девочка, да? – Я ухожу, – сказала Стефани и направилась к двери. – Прямолинейная, – продолжала Чайна, – но не слишком умная. Стефани, будь умницей, остановись. Стефани остановилась. – Я правда восхищаюсь твоей смелостью, дитя. Но собирать армию, чтобы поспешить на помощь Скалдаггери, слишком рискованно. Слишком многое может пойти не так. А теперь садись в угол, как послушная маленькая девочка. Стефани кивнула и пошла к двери. – Стой! – приказала Чайна. – Я сказала, в угол. Стефани подошла к двери и оглянулась. Чайна нахмурилась. – Не понимаю. Как ты это делаешь? Стефани, ответь мне! – Я не Стефани, – ответила Стефани. – И если хотите удержать меня здесь, вам придётся меня убить. Чайна перестала хмуриться. – Я не хочу убивать тебя, дорогая, – сказала она, и лёгкая улыбка снова появилась на её лице. – Значит, ты наконец-то выбрала имя. – Да. И я ухожу. Прямо сейчас. – Может быть, у тебя что-нибудь и получится. Но прежде чем уйти, не окажешь мне честь и не представишься? – Конечно, – ответила Стефани, обернувшись на пороге. – Меня зовут Валькирия Каин. Страховид открыл дверь, увидел Стефани и кивнул. – Прости, если вчера тебя расстроил, – сказал он. – Теперь я понимаю, что не имел права говорить тебе, что ты должна и не должна делать, но пожалуйста, поверь, я действовал из самых лучших… – Они забрали Скалдаггери, – перебила его Стефани. – Что? – Его забрал Серпин. Вчера ночью он появился со своими бумажными людьми, и они напали на него и увели с собой. Мы должны рассказать Старейшинам. Страховид попытался улыбнуться, хотел увидеть, улыбнётся ли Стефани в ответ, признаваясь, что пошутила. Но она не улыбнулась.