— Что стряслось? — настороженно спрашивает парень. — Тут Ханна, — я оглядываюсь на подругу. Она снова стонет и тянется к унитазу. — Она напилась. — В смысле… напилась? Где вы? — В доме Уилла Маккарти, — мне почему-то стыдно признаваться в этом. — Неужели вы потащились туда?! — раздраженно спрашивает Эйден. — Не ожидал от тебя, — недовольно добавляет. — Сейчас не время давать оценку моим действиям! Ханну нужно отвезти домой! — решительно заявляю я. — Она сегодня у вас ночует, — напоминает Эйден. — Да! Но для этого мне надо дотащить ее до такси, а потом каким-то образом провести наверх по лестнице, чтобы тетя не заметила. Если Эдди увидит, в каком она состоянии, нам влетит, и тетя точно расскажет вашей маме. И тогда Ханне снова влетит! — Круто! — одобряет Эйден. — Так ей и надо! Я только за. — Что ты за брат такой?! — рычу я в трубку. — Твоя сестра, между прочим, валяется на полу почти в бессознательном состоянии в чужом доме, где расхаживает толпа пьяных парней! — Она так много выпила?! — с тревогой в голосе спрашивает он. Наконец-то до него дошло! — А я о чем говорю! — Черт, — с досадой выдыхает Эйден. — Я сам не дома!.. Подожди! Я приеду, но чуть позже. Мне нужно кое-что уладить. Не оставляй ее одну. Хорошо? — просит он. — Конечно. Только поторопись и захвати бумажный пакет. Ее сильно тошнит. 9 Пристегнув Ханну ремнем на заднем сиденье рядом со мной, Эйден хлопает дверью и садится за руль. Ханна запрокинув голову, снова жалобно стонет. — Не закрывай глаза, мелкая! — приказывает ей брат, вставляя ключ в замок зажигания. Одновременно включается магнитола, и я подпрыгиваю от неожиданности, потому что мои барабанные перепонки едва не лопаются от громкой музыки. — Сама оплатишь химчистку, если уделаешь мне салон, — угрожает Эйден, отрегулировав уровень громкости. Ханна послушно мычит, а я цокаю языком. — Какой ты добрый, — комментирую его слова. — Я не добрый, я… бережливый. И даже себе не позволяю блевать в свой тачке, — заявляет парень. Я морщусь от его слов. Вывернув руль, он даёт по газам, и машина с визгом уносится прочь от дома Маккарти. Я с облегчением выдыхаю, решив раз и навсегда завязать с любыми тусовками. Возможно, у меня что-то врождённой непереносимости. Но я так и не поняла, в чем смысл проводить досуг подобным образом. И склоняюсь к тому, что этого смысла попросту нет. Ведь на свете хватает бессмысленных вещей, таких, как, например, дверной звонок со звуком стука в дверь или машинки для сушки ушей. Последнюю я видела в прошлом году на одной дворовой распродаже. Просто орудие пытки какое-то! — Почему ты трезвая, Скарлетт? — интересуется Эйден, выезжая на главную дорогу. — Полагаю, потому что я не пила, — пожимаю плечами. — А ей почему позволила? — он кивает головой назад, намекая на Ханну. — Знаешь, я ей не нянька! И Ханна не очень-то меня и спрашивала! — раздраженно отвечаю. Но злюсь вовсе не из-за претензии Эйдена. Он прав, мне следовало ее остановить. — И как… тебе там… понравилось? — осторожно спрашивает. — Маккарти и вся его тусовка… Они интересные крутые ребята, да? — по тону ясно, что он так точно не считает. И в этом я с ним солидарна. — Нет! — уверенно заявляю. — Больше ноги моей не будет в том доме! — Думаешь, мне стоило устроить там потасовку? — Эйден вкрадчиво спрашивает, резко выруливая для обгона. — Я бы не стала возражать, — честно признаюсь ему. Той компании явно не хватает хорошей взбучки. Да, среди них есть нормальные ребята, но я окончательно разочаровалась в Уилле. Неужели и Логан такой же? — Вот так дела, Брукс! — ахает Эйден. — Может, тогда вернёмся, я позвоню своим приятелям из автомастерской. Уверен, Ти-Джей и Нэйт смогут поддать там жару. Я понятия не имею, о ком он говорит, но меня удивляют совсем другие слова. — Какой еще автомастерской? — Я типа… работаю там, — поясняет Эйден. Ого! Я и не знала, что Эйден Мерфи способен что-то созидать. — Ясно, — с пониманием киваю. — Так, что, вернёмся и покажем всем, как нужно развлекаться? — спрашивает он. — Что вы там делали? Играли в пиво-понг или… «Марко Поло»? Воспоминания о забавах, участницей которых я так и не стала, отзываются неприятным чувством горечи и разочарования. Смотрю на Ханну. Ее веки приоткрыты, лицо и все тело расслаблено. Похоже, она задремала. — Давай сменим тему, — мой голос звучит уныло и нервно. Эйден бросает короткий взгляд в зеркало заднего вида и смотрит на меня. — Ладно… — произносит миролюбиво. — Если хочешь, можем обсудить условия жизни в индейских резервациях? — Чего? — перехожу на фальцет. Да, я сама просила о смене темы, но чтобы так кардинально? — Я вчера завис на канале одного чувака из Чаубунагунгамауга, — ловко произносит парень. — Прикольно звучит, да? Он поворачивается профилем, и я вижу сигарету у него во рту. — Господи, Эйден, что ты несёшь?! И не смей сейчас курить! — говорю, заметив, что он щёлкает зажигалкой. Мерфи покорно кивает и, обхватив пальцами сигарету, бросает ее на переднее пассажирское сиденье вместе с зажигалкой. Надо же! Какой послушный мальчик. — Спорим, ты не сможешь это повторить? Чаубунагунгамауга, — ему снова с лёгкостью удается произнести то сложное слово, — это в Коннектикуте. Я весь вечер тренировался. — Чаубунаг … — мямлю я. — Как там дальше? — Ну я же сказал! — ликует парень. — У меня просто хорошо подвязан язык, — хвалится он. Удерживая руль левой рукой, указывает пальцем на свой рот. — Да, можешь считать это своей сильной стороной, — подкалываю его. — У меня есть и другие. — Рада за тебя. — Как? Ты не спросишь: «И какие же, Эйден?» — Нет. Мой сухой ответ настораживает его. — Эй, Брукс, что случилось? Ты какая-то дерганая. Тебя кто-то обидел? — спрашивает он. Обидел. Но не меня. Я стискиваю зубы, борясь с тем, чтобы не рассказать ему обо всем. Особенно о похождениях Стефани, интерес к которой Мерфи постоянно демонстрирует. Но в последний момент сдерживаюсь. Это не мое дело. Пусть она хоть всю школу перецелует, мне плевать на неё. — Нет, — кратко отвечаю и, покосившись в окно, громко кричу: — Эйден! Ты проехал на красный! Тот продолжает гнать по крайней левой полосе, как ни в чем не бывало. — Так это был красный? — невозмутимо интересуется он. — Извини, я не различаю цвета. Мне не видно его лица, но точно знаю, что он сейчас улыбается, как обычно, бесстыже и заносчиво. Я фыркаю в негодовании и, сложив руки на груди, дергаю подбородком.