– Я не понял. – Я пригласил вас сюда, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз. И полюбоваться на восход. Вам хотелось бы управлять провинциями Идзу, Суруга и Тотоми, если я не проиграю эту войну? – Да. Очень, – сказал Ябу, его надежды снова ожили. – Вы будете моим вассалом? Признаете меня своим господином? Ябу не колебался: – Никогда. Союзником – да. Предводителем – да. Моя жизнь и все, чем я обладаю, – ваше. Но Идзу – мое владение. Я даймё Идзу, и я никогда не отдам власть над Идзу никому. Я поклялся в этом отцу и тайко, который подтвердил право владения, сначала моему отцу, потом мне. Тайко подтвердил, что Идзу принадлежит моим потомкам навсегда. Он был нашим сюзереном, и я поклялся никогда не иметь другого, пока его наследник не достигнет совершеннолетия. Хиромацу слегка покрутил рукоять меча. «Почему Торанага не даст мне покончить с этим раз и навсегда? Ведь уже договорились. Зачем все эти утомительные разговоры? Я болен, мне нужно справить малую нужду, я хочу лечь». Торанага почесал в паху. – Что Исидо предлагал вам? – Голову Дзикю в тот день, когда вы падете. И его провинции. – В обмен на что? – Поддержку, когда начнется война. Атаковать ваш южный фланг. – Вы согласились? – Вы знаете, что я выше этого. Шпионы Торанаги в доме Исидо сообщили: велись переговоры о том, что в случае измены последует убийство его трех сыновей: Нобору, Судары и Наги. – Больше ничего? Только поддержку? – Любыми средствами, которые будут в моем распоряжении, – уточнил Ябу осторожно. – Включая убийство? – Я намеревался вести войну, когда она начнется, всеми моими силами. На стороне моего союзника. В любом случае я мог поручиться за его успех. Нам нужен один регент, пока Яэмон не достиг совершеннолетия. Война между вами и Исидо неизбежна. Это единственно возможный исход. Ябу пытался понять, что на уме у Торанаги, презирая его нерешительность, зная, что сам он сильнее, что Торанага нуждается в его поддержке и что в конце концов он победит Торанагу. «Но как поступить сейчас?» – спрашивал он себя и жалел, что с ним нет Юрико, его жены. Она бы подсказала самый правильный путь. – Я способен сослужить вам хорошую службу. Помочь стать единственным регентом, – сказал он, решив вести игру. – С чего бы мне стремиться стать единственным регентом? – Когда Исидо нападет, я помогу вам победить его. Когда он нарушит мир, – пояснил Ябу. – Как? Ябу изложил свой замысел насчет ружей. – Полк из пятисот самураев с ружьями?! – взорвался Хиромацу. – Да. Подумайте об огневой мощи. Все отборные воины, обученные действовать как один человек. Двадцать пушек, также собранных вместе. – Это плохая мысль. Отвратительная! – прорычал Хиромацу. – Вы не сможете держать все в тайне. Если мы начнем, враг последует нашему примеру. И этому ужасу никогда не будет конца. Во всем этом нет ни чести, ни будущего. – Разве в грядущей войне будем участвовать только мы, господин Хиромацу? – ответил Ябу. – Разве мы не заботимся о безопасности господина Торанаги? Разве это не обязанность его союзников и вассалов? – Да. – Все, что должен сделать господин Торанага, – выиграть одно большое сражение. Он получит головы всех своих врагов – и власть. Я говорю, что такая стратегия принесет ему победу. – А я говорю: нет! Это плохой, подлый замысел. Ябу повернулся к Торанаге: – Новая эра требует переосмысления понятий о чести. Чайка парила у них над головами. – Что сказал о вашем плане Исидо? – поинтересовался Торанага. – Я не обсуждал с ним этого. – Почему? Если, по-вашему, план ценен для меня, он одинаково ценен и для него. Может быть, даже больше. – Вы подарили мне рассвет. Вы не крестьянин, как Исидо. Вы самый мудрый, самый опытный вождь в стране. «Какова же настоящая причина? – спрашивал себя Торанага. – Или то же самое он сказал Исидо?» – Если мы примем ваш план, то половину отряда составят ваши люди, а другую половину – мои? – Согласен. Я буду командовать ими. – А мой человек станет вторым после вас. – Согласен. Мне нужен Андзин-сан, чтобы обучать моих людей обращаться с ружьями и пушками. – Но он останется моей собственностью, и вы будете беречь его, как наследника? Вы готовы полностью отвечать за него и обращаться с ним точно так, как я скажу? – Готов. Торанага мгновение наблюдал за розовыми облаками. «Эта затея – чистый вздор, – подумал он. – Мне придется объявить „малиновое небо“ и нанести удар по Киото силами всех моих войск. Сто тысяч с моей стороны и в десять раз больше у врага». – Кто будет переводчиком? Я не могу навсегда отдать в ваше распоряжение Тода Марико-сан. – На несколько недель, господин. Я вижу, что чужеземец усваивает наш язык. – Это займет годы. Единственные чужеземцы, которым удавалось овладеть языком, – христианские священники, не так ли? У них ушли на это годы. Цукку-сан провел здесь тридцать лет, правда? А этот не научится говорить достаточно быстро, и еще меньше надежды, что мы выучим их противные языки. – Да. Но я обещаю вам, Андзин-сан выучится очень быстро. – Ябу пересказал им замысел Оми, выдав его за собственный. – Это может быть слишком опасно. – Это заставит его быстро выучить язык. И потом он приручен. После паузы Торанага осведомился: – Как вы надеетесь держать приготовления в тайне? – Идзу – полуостров, самое подходящее место для того, чтобы сохранить все в секрете. Я обоснуюсь около Андзиро, южнее, в стороне от Мисимы и границы, для большей безопасности. – Хорошо. Мы сразу же установим сообщение между Андзиро и Осакой и Эдо с помощью голубиной почты. – Превосходно. Мне нужно всего пять-шесть месяцев. – Счастье, если у нас будет шесть дней! – фыркнул Хиромацу. – Уж не хотите ли вы сказать, что ваша знаменитая шпионская сеть распалась, Ябу-сан? Конечно, вы получали донесения. Разве Исидо не собирает силы? И Оноси? Разве мы не заперты здесь? Ябу не ответил. – Ну? – не отставал Торанага. – Мои люди доносят, что так оно и есть, и даже более того, – ответил Ябу. – Что ж, шесть дней так шесть дней, такова, значит, карма. Но я верю, вы много умнее и не попадетесь в ловушку. Не позволите втянуть вас в войну так быстро. – Если я соглашусь с вашим планом, вы признаете меня своим вождем? – Да. И когда вы победите, почту за честь принять Суругу и Тотоми навечно в свое владение. – Что касается Тотоми – это будет зависеть от успеха вашей затеи. – Согласен. – Вы будете повиноваться мне? При всей вашей гордости? – Да. Клянусь бусидо, властелином Буддой, жизнью моей матери и моим потомством. – Хорошо, – согласился Торанага. – Давайте помочимся в знак заключения договора. Он подошел к краю зубчатой стены, шагнул на край амбразуры, потом на сам парапет. В семидесяти футах под ним находился внутренний садик. Хиромацу затаил дыхание, пораженный бравадой господина. Он видел, как тот повернулся и жестом пригласил Ябу встать рядом. Ябу повиновался. Одно неосторожное движение – и они полетели бы кувыркаясь навстречу смерти.