— Далеко эту штуковину не убирай, — попросил я, — Что там насчёт Призванных магов? — Это тайное оружие корпораций, — ответила девушка. С темой нашей беседы она уже примирилась и говорила более спокойно, но, кроме раздутых до небес слухов и десятка собственных предположений, ничего дельного сказать так и не смогла. Только и понятно было, что Призванные очень страшные и могут уничтожить в одиночку целый квартал, как было на каком-то ярусе неизвестно когда, — А ещё… — Достаточно, — остановил я Кэти, — Ты сказала, что их никто не видел на первом ярусе. А где они тогда живут? — Наверху конечно, — удивлённо ответила девушка, — Они же все А ранга. Среди цепней им делать нечего. — Что это значит? — уточнил я, — Уже не первый раз слышу это слово, но суть понять не могу. — Ну ты даёшь! — рассмеялась Кэти, но, наткнувшись на мой взгляд, испуганно умолкла, — Извини. В смысле все знают что на первом ярусе живут только граждане с рейтингом С5. Отсюда и название — цепень. Это все знают, вот я и подумала… — И вы добровольно себя так называете? — удивился я. Слово даже звучало унизительно, будто название какой-то болезни. Я не мог себе представить существо, которое охотно приняло бы такое прозвище. — В смысле «мы»? — в ответ удивилась Кэти, — Ты так говоришь, будто сам принадлежишь к верхушке бэшек, а то и кому повыше. На первом ярусе такие люди бывают не то что редко, скорее почти никогда. Про корпов вообще не говорю. Я в ответ промолчал. Говорить было особо нечего, а истинное положение дел было скрыто от меня в заблокированной памяти. Может я действительно был обычным жителем этого мира, которого неслабо приложили по голове, вот только знаки на моем теле говорили обратное. — Ты говоришь, что на первом ярусе высокие гости большая редкость, а что насчёт корпораций? — спросил я. Ответ я примерно знал, но уточнить информацию лишним не будет, — И чем здесь занимаются…цепни? — Глава нашего района имеет ранг С3, - ответила Кэти, — Это очень серьёзный и уважаемый человек. Только он имеет ключи от грузового лифта. Вся связь с верхними ярусами идёт только через него. Даже банды предпочитают дружить с мистером Бойдом! — К чему ты это? — не понял я. — Это человек с самым высоким гражданским рейтингом, которого я лично видела за всю свою жизнь, — ответила девушка, — На первый ярус попадают только провинившиеся наверху или те, кто здесь родился. Я не слышала ни о ком, кто сумел переселиться хотя бы на второй ярус из нашей клоаки. Про то что выше вообще не говорю — это из разряда сказок. Именно там находятся первые офисы корпораций, банков и крупных компаний. Нам же остаётся только переработка городского мусора, работа на очистных сооружениях и продовольственные фермы, кому особо повезло, но таких счастливчиков очень мало. — Меньше чем мусорщиков? — с интересом спросил я. — Хан, ты видимо просто не представляешь себе сколько дерьма производит этот город, — со вздохом покачала головой Кэти, — За десятиминутный простой конвейера работник запросто может лишиться работы. Такое сплошь и рядом — желающие занять его место всегда найдутся. Что такое этот конвейер я не знал, но суть уловил верно. Перспектива вырисовывалась весьма печальная. Странный город, разделенный на ярусы. Причём никто точно не знает сколько их всего. Забитое население с правами на уровне обычных рабов. Люди, сутками вкалывающие на тяжёлой работе, а потом прожигающие деньги за одну ночь. Я такое видел уже не раз, только здесь хозяева жизни озаботились своей безопасностью заранее, отделив себя от обычных граждан непроницаемой стеной, вернее потолком. И даже не одним. Наш разговор все больше напоминал мне беседу случайных знакомых, которые уже завтра разойдутся в разные стороны. Всплывали такие темы, которые с близкими людьми не поднимают. Кэти окончательно расслабилась и уселась рядом. Я ощущал тепло её кожи и запах волос. Разбор бумаг и долгов был временно забыт. — А ты чем занималась? — спросил я. — Училась, — устало ответила девушка, бездумно глядя в стену перед нами, — Пока корпы не забрали моего отца. Он работал на мистера Бойда и перешёл дорогу не тем людям. Потом донос, арест папы и всего нашего имущества, а потом моя жизнь с кружками и подружками превратилась в ад. Я пробовала найти работу, но слабая девчонка никому не нужна на первом ярусе. Потом работала в эскорте, угоняла машины, один раз пробовала ограбить прохожего. До сих пор шрам на плече не зажил. Потом встретила Ника. Теперь тебя. — Ты когда-нибудь видела небо, Кэтрин? — неожиданно спросил я. — Нет, — ответила девушка, — А что это такое? — Тебе понравится, — улыбнулся я, — Оно должно быть выше самого верхнего яруса этого города. Смех Кэти не мог принадлежать молодой девушке. Хриплый и какой-то надтреснутый, он скорее подходил язвительной старухе, чем моей юной помощнице. — Ты смешной, Хан, — отсмеявшись, произнесла она, — Такого мне ещё никто не говорил. Не знаю что это за небо такое, но звучит очень красиво. Как красивая ложь про светлое будущее для любого цепня. — В семье не обманывают, — серьёзно ответил я, — Верь мне, и мы ещё посмотрим на этот город сверху. — А знаешь, — неожиданно спокойно произнесла Кэти, — Я тебе верю. Даже если ты сейчас лжешь, как последний мерзкий ублюдок. Я устала от всего этого дерьма и готова поверить в любую чушь. Семья? Ок, пусть будет семья. За свою жизнь я повидала всякого. Твои принципы мне хотя бы понятны. Даже если мы сдохнем вместе через пару дней, я готова пойти с тобой. За симпатичной оберткой ветренной девицы мне приоткрылся другой образ. Образ женщины, которая каждый день зубами прогрызала себе путь в будущее. Приятно, что я не ошибся в своих наблюдениях. — А теперь давай вернёмся к нашим делам, Кэтрин, — произнёс я, — Но прежде я хотел бы узнать ещё кое-что. У меня есть некоторое количество денег, но я не ориентируюсь в местных ценах. Считай что я просто отстал от жизни. — Ты про деньги яруса спрашиваешь или про общие? — уточнила Кэти, но, увидев выражение моего лица, только вздохнула, — Можешь не отвечать. Деньги первого яруса называются гирсы. Их печатают у нас из всяких металлов. Ценности не имеют почти никакой за пределами яруса. Не думаю что кто-то вообще знает, что у нас есть свои деньги. Через одну поддельные. Курс к единой корпоративной единице один к тысяче. Из плюсов — можно купить что-то даже в самой нищей лавке, где даже не слышали о терминалах оплаты. — А минусы? — поинтересовался я. — Всё остальное, что только можно представить в отношении денег, — невозмутимо ответила Кэти, — Тяжёлые, часто поддельные, легко забрать, много не унесешь… Список можно продолжать долго. — А вторая валюта? — Вторая — это главная ценность любого цепня, — серьёзно ответила девушка, — Ими выдают оплату всем рабочим. Можно расплачиваться где угодно и почти невозможно украсть без ведома владельца… — С плюсами понятно — перебил девушку я, — Минусы? — Их почти ни у кого нет, — невозмутимо произнесла Кэтрин, — Хороший работник может получить до ста единиц в месяц, но это огромная редкость. В основном доход цепней колеблется от тридцати монет до нуля. — Негусто, — прикинув сумму на своём счету и размер чаевых для Роджера, ответил я. Похоже с моим финансовым состоянием все оказалось не так грустно, как я думал. — И вот тут мы переходим к нашей основной проблеме, — вздохнула девушка. — Мы остановились на том, что ты нашла что-то в бумагах Ника, но потом отвлеклись, — припомнил я. — Да, верно, — кивнула Кэти, — Тот бланк корпорации Крейон Технолоджис. На нем дата месячной давности. Ник тогда ещё двое суток бегал довольный. Говорил что сумел решить свои проблемы. — Звучит так, будто он ошибался, — с усмешкой посмотрев на девушку, произнёс я. — Не то чтобы ошибался, — ответила Кэти, — просто такое решение проблемы могло успокоить только погрязшего в долгах Ника. Дальнейшие поиски можно не продолжать. Корпы выкупили все расписки Ника и погасил его долги перед остальными кредиторами. — Нам это только на руку, — пожал плечами я, — Меньше беготни и разговоров. — Не думаю, что ты обрадуешься, когда узнаешь все условия этого контракта, Хан, — хмуро сообщила Кэти. — Какими бы они ни были, всегда проще иметь дело с одной крупной организацией, чем с сотней мелких, — возразил я, рассчитывая разом закрыть неприятный вопрос деньгами бандитов, — Какая там общая сумма долга? Кэти подняла с пола бланк договора, прокашлялась и сухим концелярским тоном зачитала с листа. — Я, Николас Бласт, хозяин и единственный законный владелец гостиничного комплекса «Розовый пони», обязуюсь выплатить в срок кредитору, в лице корпорации Крейон Технолоджис, всю сумму долга в размере восьмидесяти трех тысяч четырехсот двадцати стандартных корпоративных единиц в срок не позднее тридцати трех календарных дней с момента подписания этого договора. В ином случае кредитор в праве назначить пеню в размере десяти процентов от общей суммы долга за каждые сутки просрочки. — Дата, — вмиг растеряв все свое расслабленное спокойствие, бросил я, — Сколько у нас осталось времени? Кэти бросила взгляд в сторону центрального монитора и тяжело вздохнула. — Думаю нам стоит собрать все ценное и оставить труп Ника на видном месте, — ещё раз взглянув на бланк договора, произнесла она. — Дата! — чуть громче произнёс я. Глава 7 — У нас осталось трое суток до крайнего срока погашения долга, — ответила Кэтрин и принялась собирать с пола разбросанные бумаги. Я остановившимся взглядом уставился в стену, лихорадочно перебирая доступные мне источники зароботка. Их было немного, поэтому мысли очень быстро пошли по кругу. Идей на самом деле было всего две. Устроить тотальный геноцид бандитов на всей прилегающей территории или заняться массовым угоном транспорта по всему кварталу, с целью разобрать его на части и продать. Оба варианта были почти невыполнимыми и смертельно опасными. Первый понятно почему, а второй…тоже понятно. Если флаеры так дороги и редки на первом ярусе, то их владельцы точно не относятся к простым жителям. А все кто к ним не относятся, так или иначе, связаны с бандами. И это приводит меня к первому варианту со всеми вытекающими из него последствиями. Из череды повторяющихся мыслей меня вырвал печальный голос Кэти. — Жаль что Ник погиб, — не отрываясь от своего бессмысленного занятия и не глядя на меня, прошептала девушка, — Он конечно был тем ещё раздолбаем, но при этом оставался хорошим человеком. — Кэтрин, — задумчиво глядя на девушку, произнес я, — Скажи, Ник был конченым идиотом? — В смысле? — недовольно вскинулась Кэти, — Что ты имеешь в виду? — В смысле он был полным кретином? — охотно пояснил свои слова я, — Который вообще не понимал к чему могут привести его поступки? Слова девушки натолкнули меня на странную мысль, но её ещё нужно было проверить. Если я рассуждал и искал выход с позиции своих знаний, то добропорядочный, насколько это возможно в этом мире, владелец гостиницы должен был думать иначе. — Вообще-то Ник был одним из самых удачливых парней в нашем квартале и всегда умудрялся выкрутиться из сложных ситуаций, — с вызовом ответила девчонка, — Даже банды обходили его стороной. В этой гостинице пару раз были встречи боссов противоборствующих группировок и… — Стоп! — чётко произнёс я, — Остальное меня не интересует. Если Ник был таким замечательным и продуманым парнем, то он не мог так глупо влипнуть в безнадежный контракт с корпорацией и согласиться на такие грабительские проценты. — Не мог, — эхом повторила Кэти, — И что это нам даёт? — А вот это я у тебя хотел спросить, — ответил я. — А я-то откуда знаю? — перепугалась девушка, — Я всего лишь тут жила последнее время. Иногда помогала Нику, но и всё! — А ещё ты была единственным человеком, с которым он постоянно общался, — спокойно произнёс я, — Единственным человеком, который разделял его победы и поражения.