– Нет! – отрезала Ксения. – Здешнюю горничную Тамару Ганину. – Хорошо, – согласился майор, – я пришлю её к вам, но позже. Глава 14 Тамара появилась в комнате Ксении только ближе к вечеру. Зато вскоре после ухода майора пришёл Глеб Лазаревич и, не ступая в комнату, прямо с порога втолкнул её багаж. Ксения хотела задать ему несколько вопросов, но он не дал ей такой возможности – молча забросив в комнату вещи, сразу же повернулся к девушке спиной. Потом пришли сотрудники полиции, сняли отпечатки её пальцев, взяли материал для анализа ДНК и забрали одежду и обувь, которые до этого были на Ксении. * * * Полицейские снимали показания гостей, многие из оперативников были молодыми парнями и робели перед знающими себе цену бизнесменами, банкирами, местными артистами и другими уважаемыми людьми. Майор, уже переговоривший с Ксенией и нотариусом, решил побеседовать с секретарём покойной. Сдержанный на язык Белоногов только намекнул ему на связь Ады Константиновны Рудневой с Рудольфом Лихолетовым, а Рогачёв сказал об этом прямо. Впрочем, Павел Владимирович не счёл нужным скрыть, что у него и у самого был когда-то роман с Рудневой. – Но это в далёком прошлом, – добавил он с некоторым пренебрежением в голосе. «О, времена, о нравы!» – подумал про себя воспитанный на классике майор, но вслух ничего не сказал. Что тут скажешь, уважаемые люди, хозяева жизни. Тьфу! Лихолетов на предложение поговорить ответил мрачным взглядом и сразу же укрылся за стеной отчуждения. – Игра в молчанку вам не поможет, – сказал майор. – Вы были последним, кто видел Рудневу. – Неправда! – сорвался на крик Лихолетов. – Что значит неправда, – медленно проговорил Отбывайко, – вот гражданка Моравская утверждает, что она своими ушами слышала, как вы ссорились с Адой Константиновной. – Утверждает она, – передразнил Рудольф, – если кто и ссорился с Адой, так это она сама! «С Адой», – отметил про себя майор, но не подал вида, что заметил оговорку Лихолетова. – С чего бы это тётке и племяннице ссориться? – прикинулся он несведущим. – Как это из-за чего? – возмутился Рудольф и, выпятив губу, заявил: – Из-за меня. – Ха-ха! – раскатисто рассмеялся майор. – Ничего смешного! – обиделся Лихолетов и стал похож на шестилетнего пацана, у которого отняли любимую игрушку. – Рудольф Филиппович, вы же не будете отрицать, что во время вечеринки вы выходили в сад? Рудольф подумал и нехотя выдавил: – Не буду. – Это хорошо, что вы не отрицаете. Мы осмотрели ваш плащ. – При чём здесь мой плащ? – ощетинился Рудольф. – Просто мы подумали, что если вы ударили во время ссоры Аду Константиновну ножом, на нём должна остаться кровь. – Но вы убедились, что крови на нём нет, – голос Рудольфа засочился ехидством. – Убедились. Но вы ведь могли выходить и без плаща. – Тогда возьмите мой костюм! Раздеться прямо сейчас? – спросил он вызывающе. «Осмелел, гусь недоощипанный», – подумал полицейский и ответил: – Не стоит. На вечеринке вы были в другом костюме. – Да, – осёкся Лихолетов, – я снял тот костюм. – Почему? – Я нечаянно пролил на него кофе. А костюм светлый и… – Что и? Где тот костюм? – Я отдал его Тамаре, чтобы она отправила его в чистку. Тамара – это наша горничная. – Ваша? – язвительно поинтересовался майор. – Я имел в виду, она служит здесь, в этом доме, – уточнил он, – горничной. – Какие отношения были у вас с Ксенией? – Да никаких отношений у нас не было! – вполне искренне возмутился Лихолетов. – Так уж и никаких? – усмехнулся майор. – Вы же сами сказали, что женщины ссорились из-за вас? – Сказал. – Могу ли я сделать из ваших слов вывод, что вы состояли в связи и с тёткой, и с племянницей? – Вы с ума сошли! – Поосторожнее на поворотах, – предупредил майор. – Простите. Ни с кем я не состоял в связи. Просто Ксения волочилась за мной, а Аде Константиновне это не нравилось. – Почему же ей это не нравилось? Не потому ли, что она не хотела, чтобы её наследница связывалась с нищим? – С каким нищим? – не сразу понял Лихолетов, а когда до него дошёл смысл сказанного майором, Рудольф заверещал: – Кто нищий? Я, что ли?! Майор кивнул. – Я не нищий! – Я имел в виду по сравнению с Ксенией, – усмехнулся майор. – Да если хотите знать, – зашипел Лихолетов, – Ада собиралась изменить завещание! Именно для этого она и пригласила сегодня Белоногова. – Откуда вы знаете о планах Рудневой? – Она сама мне об этом сказала! – Так, может быть, вы заодно уже и расскажете, из-за чего вы ругались с Рудневой накануне её убийства? – Мы не ругались, – Рудольф заметно побледнел, – просто я пытался убедить Аду Константиновну, что не затеваю никаких амурных дел за её спиной. – А она вам не поверила? – Не то чтобы не поверила, – замялся Рудольф, – но её оскорблял сам факт возникновения этого вопроса. – Вы случайно разговорному жанру учились не у господина Голохвастова? – Какого господина? – изумился Лихолетов. – Был такой цирюльник, банкрот Свирид Петрович Голохвастов в старом фильме «За двумя зайцами». – Не глядел, – пробурчал Рудольф. – А зря, – с сожалением зацокал майор.