– Не так чтобы неимоверно, – ответил он, – но была недовольна вашим отсутствием. – Я постараюсь, чтобы этого больше не повторилось, – серьёзно заверила Ксения. – Да, так будет лучше для всех, – согласился Лихолетов. – Почему для всех? – удивилась Ксения. – Я думала, что только для меня и тётушки, – голос Ксении звучал беззаботно. – О! Вы не понимаете! – Лихолетов возвёл глаза к потолку и задвигал бровями. «Что это с ним?» – недоумённо подумала девушка. – А я ждал вас, – проговорил Рудольф. – Здесь? – Конечно! В других местах, в том числе и в саду, это небезопасно. – Ничего не понимаю, – пробормотала девушка. – Чего же тут непонятного, – секретарь повёл плечами, – просто сюда тётушка заходит очень редко. – Всё равно не понимаю. – Я же говорю вам, что я ждал вас, Ксения! – Зачем? – спросила она рассеянно. – Неужели вы ни о чём не догадываетесь? – Нет. О чём ещё я должна догадываться? – начала сердиться она. – У меня складывается такое впечатление, что половина народу в этом доме с большими странностями! Взять хотя бы Глеба Лазаревича. – А что Глеб Лазаревич? – Да он буквально ненавидит меня! – Вам это показалось. – Ничего не показалось! Он невзлюбил меня с первого взгляда! – Он просто лелеял надежду, что, когда Ады не станет, я женюсь на Тамаре! – Какие глупости приходят вам в голову! – Вовсе не глупости! У вашей тёти нет наследников. Вернее, не было, пока не появились вы! – И она решила сделать меня своей наследницей? – насмешливо спросила Ксения. – Вздор! – Не скажите… – многозначительным тоном проговорил он. – Да даже если бы я не появилась, то при чём здесь вы? – А при том! – запальчиво начал Рудольф, но тут же прикусил язык. – Если начали, то договаривайте. – Ладно, чего уж там, – вздохнул он притворно, – просто Ада Константиновна обещала не просто упомянуть меня в своём завещании, но и щедро наградить! – За службу? – прыснула со смеха Ксения. – Не вижу ничего смешного, – обиделся он. – Знаю я вашу службу, – она многозначительно поглядела на низ живота Лихолетова. И тот неожиданно для себя покраснел как рак и, едва опомнившись, пролепетал: – Я никогда не думал, что такая интеллигентная девушка, как вы, Ксения, станет собирать сплетни с языка прислуги. – Значит, это всё неправда? – Конечно! – пылко заверил он. Ксения оценивающе осмотрела Лихолетова с головы до ног, вздохнула и подумала: «Мне-то какое дело до того, спит он с тёткой или нет. Вот поправится мама, и я сразу уеду из этого дома». Рудольф продолжал что-то ей говорить, но она уже не слушала его, водя глазами по корешкам книг. «Может быть, мне выбрать что-то приключенческое? И скука развеется, и отвлекусь от нагромождения загадок, которые навешивают на меня все, кому не лень. И о Даниле окончательно забуду». И вдруг Рудольф сделал то, чего она от него никак не ожидала, – заключил в объятия и начал жадно целовать. – Вы сошли с ума! – задохнулась Ксения от негодования и стала яростно отбиваться. – Ксения, милая, я ведь не противен вам? – дышал он ей жарко в самое ухо. – Теперь противны! – зашипела она и упёрлась в его грудь обеими руками. Но он изловчился и поцеловал её в губы. И тут дверь открылась. В её проёме показалась фигура Ады Константиновны. Руднева смотрела на них широко раскрытыми глазами, которые стремительно темнели. В первое мгновение Ксения и Рудольф замерли от неожиданности и испуга в объятиях друг друга. И только пару секунд спустя, опомнившись, отпрянули в разные стороны. Но было поздно, по исказившемуся в злобной гримасе лицу Ады Константиновны было видно, что она уже сделала свои выводы. Резко повернувшись, Руднева вышла вон. – Боже мой! – воскликнула Ксения. – Что вы натворили! А если она успеет забрать деньги, что дала маме на лечение?! – Девушка закрыла лицо руками и зарыдала. – Я пойду её успокою, – пробормотал побледневший Рудольф и бегом помчался следом за Рудневой. Однако, как он ни спешил, догнать Аду Константиновну ему удалось только возле её апартаментов. – Ада, умоляю! – вскричал он громким прерывающимся шёпотом. – Я всё объясню! Она собралась захлопнуть дверь перед его носом, но сердце её дрогнуло при виде скорби на его лице, блестящем от пота. – Ада! – Он протянул к ней руки, голос его при этом дрожал. – Ада! Прости меня! Хотя я ни в чём перед тобой не виноват! – И он рухнул на колени прямо на пороге. В другом конце коридора открылась дверь, и Ада Константиновна, схватив секретаря за шкирку, как нашкодившего щенка, втащила его к себе. Он кулём свалился у её ног. – Встань! – приказала она. – Ада! – Он попытался схватиться за её руку, как утопающий за соломинку. Но она брезгливо отстранилась. – Встань, я сказала! – Её властный голос дрожал от ярости. – Ада! Ты же знаешь, как я люблю тебя! – не вставая с колен, он закрыл лицо руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. Сквозь его пальцы текли крупные слёзы. – Встань, – сказала она, слегка смягчившись, – и скажи мне, ты любишь мою племянницу? – Нет! – воскликнул он испуганно и вскочил на ноги. – Тогда зачем ты обнимал её? – Я её не обнимал! – Но я же видела это собственными глазами! – Ты видела совсем не то, что себе вообразила! – Да? – спросила она с мрачной насмешливостью. – Да! Да! Я пытался разжать её руки и сбросить их с моей шеи! А она впилась в меня, как не знаю кто! – Голос Рудольфа дрожал от отчаяния и умело сыгранного негодования. – Ты хочешь сказать, что это не ты домогался Ксении, а она вешалась тебе на шею? – недоверчиво спросила Ада Константиновна. – Именно это я и пытаюсь донести до твоего разума, помрачившегося от неправедного гнева. Ада! Я ни в чём не виноват перед тобой! – И давно это началось? – спросила она, ощупывая его подозрительным взглядом. – Что это? – устало переспросил он. – Ксения давно тобой интересуется? – Да она с самого первого дня положила на меня глаз! – взвизгнул он. – А сейчас буквально не даёт мне прохода! Я объяснял ей! – выкрикнул он запальчиво. – Что объяснял? – Что сердце моё занято!