Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно. Автор © Антонова Н.Н., 2022 © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022 Глава 1 Ксения рассеянно посмотрела в зеркало. Уложила в ракушку тщательно расчёсанные волосы. Через час у неё было свидание с Данилой, который уже в течение полутора лет считался её парнем. С тех пор как заболела мама Ксении, они виделись редко. В этом не было вины Данилы. Он не раз и не два просил позволить ему приходить к ним домой, чтобы помогать Ксении ухаживать за матерью. К Лидии Константиновне Данила относился с глубочайшим почтением, и та одобряла выбор дочери. Но Ксения не хотела, чтобы кто-то из посторонних видел маму в таком состоянии. Конечно, Данила твердил ей, что он никакой не посторонний, но Ксения была непреклонна. Ведь плачевным было не только физическое состояние Лидии Константиновны, но и моральное состояние самой Ксении. Врачи прямым текстом сказали девушке, что спасти жизнь её матери может только дорогостоящая операция за границей. У Ксении не было таких денег, и родных, которые могли бы помочь, у Моравских не имелось, по крайней мере так считала сама Ксения. Отец девушки умер, когда ей было всего десять лет, и, сколько она себя помнила, они всегда жили вдвоём с матерью. И жили нелегко, мама много работала. А Ксения рано научилась справляться со всеми домашними делами, чтобы хоть как-то облегчить жизнь матери. К тому же девушка, понимая, что рассчитывать ей в будущем не на кого, старательно училась как в школе, где получила золотую медаль, так и в вузе, который окончила с красным дипломом. Её труды не пропали даром, она смогла устроиться на хорошую работу и уверенно продвигалась вверх по карьерной лестнице. Мама к этому времени вышла на пенсию, но хорошая зарплата Ксении позволяла им жить не бедствуя. И всё было бы хорошо, если бы однажды мама не заболела. Чтобы не потерять работу, Ксения наняла сиделку, но после работы всё равно сломя голову неслась домой. Начальник вошёл в её положение и не загружал сверхурочными. Своей бедой Ксения поделилась с единственной родственницей – старенькой двоюродной бабушкой, тёткой своей матери, – Фаиной Никаноровной Караваевой. Старушке было уже девяносто лет, и она жила в своём доме в посёлке городского типа. Когда мать Ксении была здорова, они вдвоём нередко навещали бабушку. Мама даже предлагала старушке переехать жить к ним, ссылаясь на то, что жить одной, тем более в таком преклонном возрасте, непросто. Однако Фаина Никаноровна только посмеивалась над предложениями племянницы и говорила, что дай бог так же хорошо себя чувствовать пятидесятилетним цыпочкам, не вылезающим из поликлиник. Караваевой и впрямь не то что девяносто лет нельзя было дать, она и на шестьдесят не выглядела. Услышав о том, что её племянница Лидия тяжело заболела, Фаина Никаноровна сразу сказала внучке: – Ксюша, жди, я скоро приеду. – Бабушка, да как же вы в вашем возрасте, – начала привычно Ксения, но Караваева, прежде чем положить трубку, произнесла, как отрезала: – Сказала, жди, значит жди. И Ксении осталось лишь покорно вздохнуть. Фаина Никаноровна приехала вечером того же дня. Было уже так поздно, что Ксения и не думала, что это приехала бабушка, она бросилась к двери и спросила испуганно: – Кто там? – Не там, а здесь, – ответила Караваева. И Ксения, сразу узнав её голос, открыла дверь. – Бабушка, да как же ты? – всплеснула руками девушка. – Обыкновенно! До Волжской площади от посёлка на автобусе, потом пересела на такси, и вежливый молодой человек довёз меня со всем уважением до самого подъезда. – Почему же ты не перезвонила? – А зачем? – удивилась бабушка. – Мы же с тобой обо всём договорились утром. – Но ты и по домофону не звонила, – растерянно проговорила Ксения. – Чего мне по нему звонить, если меня в подъезд впустила влюблённая парочка, они и на лифте меня прямо до вашей квартиры домчали. – Влюблённая парочка? – растерялась девушка. – Ну да, парень белобрысый. В синей ветровке, а девчонка чернявая, кучерявая. – Это, наверное, Сирена с десятого этажа со своим парнем Вадиком. – Может, и Сирена, – легко согласилась старушка, – мы с ними друг другу не представились. Я торопилась к вам, а молодые люди, как мне кажется, забыли обо мне сразу, как только я вышла из лифта. Ты лучше скажи мне, где Лидочка? – Она уже спит в своей комнате. Я дала ей все лекарства, в том числе и снотворное. А уколы перед своим уходом сделала сиделка Елена Павловна. Она дипломированная медсестра. – И влетает тебе эта сиделка небось в копеечку? – подозрительно спросила Караваева. – Да, её услуги стоят недёшево, зато я не волнуюсь, как там мама, и спокойно работаю, – ответила Ксения и через секунду добавила: – Относительно спокойно. – Теперь за Лидой присматривать буду я! – решительно заявила Фаина Никаноровна. – Бабушка, ты не сердись, – осторожно проговорила Ксения, – но я пока не буду увольнять Елену Павловну. Караваева смерила внучку оценивающим взглядом с головы до ног и нехотя проговорила: – Ну, что ж, пусть пока останется. А я завтра посмотрю, что это за такая дипломированная медсестра. На том и порешили, к облегчению Ксении. – А пока ты бы, внученька, напоила бабушку с дороги чайком, – ворчливым голосом проговорила старушка. – Ой, прости меня, бабушка! – спохватилась Ксения. – Совсем из головы вылетело. – Оно и понятно, девичья память, – улыбнувшись, старушка ласково похлопала девушку по плечу, – и достань из сумки гостинцы. – Гостинцы? – Ну да, я вареньице захватила из своей малины и вишни. – Бабушка! У нас же всё есть! – Всё, да не всё! – решительно проговорила Караваева. – Доставай что есть в сумке и ставь на стол. Ксения принесла на кухню тяжеленную сумку, которую Фаина Никаноровна оставила прямо у двери в прихожей. – Неподъёмная, – отметила девушка. – И как только ты её несла?! – Обыкновенно, – отозвалась старушка и добавила насмешливо: – Это вы городские неженки да белоручки, как я посмотрю, а мы, сельчане, с детских лет к труду приучены. – Бабушка, ну какая же ты сельчанка, – невесело рассмеялась Ксения и стала разгружать сумку. – Какая-никакая, а сад у меня свой и огород, и десяток курочек. Вот Машку пришлось отдать Лёлькиной племяннице. Ксения знала, что Машка – это дойная корова с добрым нравом. Караваева в ней души не чаяла, как, надо думать, и Машка в ней. Последние два года ухаживать за коровой Фаине Никаноровне помогала разбитная соседка Ольга, которую все звали Лёлей. А её муж Иван заготавливал корм и для своих животных, и для Машки. – Бабушка! Как же ты без Машки-то?! – всплеснула руками Ксения. – А никак. Хожу, её навещаю каждый день, – ответила Караваева. – Навещаешь? – Ну да, Лёлькина племянница живёт на соседней улице, прямо первый дом с угла. Они меня и молоком постоянно снабжают. Я же им Машку так отдала. – Бесплатно? – Почему бесплатно, – рассудительно ответила старушка, – взяла с них расписку, что они будут за Машкой хорошо ухаживать, обращаться с ней по-человечески и дадут умереть ей своей смертью, а не съедят её на старости лет. – Ты хочешь сказать, что они дали тебе такую расписку? – не поверила Ксения. – Конечно, дали, – ответила старушка. – Лёлька и сосед Генка свидетелями были, расписку заверил юрист. Всё честь по чести. Хотя я и так знала, что Лёлькина племянница Майя и муж её Сан Саныч – люди порядочные и хозяйство у них справное. Но с распиской мне всё-таки за Машку спокойнее, – заключила Фаина Никаноровна. За неспешными разговорами две женщины накрыли на стол, потом выпили чай, перемыли посуду и стали собираться спать. Только тут Караваева и спросила: – Ксюша, а врачи что тебе говорят? – Ничего хорошего, – вздохнула Ксения.