- Тот самый человек, к которому мы с тобой ехали. Идем, Ника, он очень занят, спасибо, что нашел для нас время. Что-то подсказало мне, что подобные одолжения Инке загадочный Михась делал частенько - уж больно уверенно и почти по-хозяйски моя подруга поплыла в сторону огромного дома по мощенному брусчаткой двору. Я покорно брела следом, хотя на самом деле больше всего на свете мне хотелось оказаться дома, в постели. Лечь и уснуть - тогда собственная жизнь не будет казаться такой ужасной. - Ты посмотри, какие лилии, - остановилась возле огромной поляны Инка, и я по инерции воткнулась ей в спину. - Ника, осторожнее, что ты как сомнамбула какая-то, - зашипела подруга, прыгая на одной ноге и поправляя ремешок босоножки, соскользнувший с пятки. Лилии в самом деле оказались удивительно красивые - огромные белые, желтые, оранжевые цветы с аккуратной «тигровой» разметкой узких длинных лепестков. Они изумительно пахли, над ними с гудением кружились шмели, а вокруг каждого куста были высажены тонкие кустики спаржи - получались живые букеты. Я постояла пару минут, вдыхая дурманящий аромат, и вспомнила, что моя мама на своей маленькой дачке выращивала почти такие же лилии, особенно любила желтые… Слезы непроизвольно покатились из глаз, и Инка зашипела: - Ника, ну хватит! Сколько можно реветь? Я виновато отвернулась и попыталась вытереть глаза, но Инка решительно вернула меня в прежнее положение и достала из сумочки влажные салфетки: - Что ты за размазня такая, Никуся? Слезами горю не поможешь, тут не плакать нужно, а быстро и решительно действовать! - Она говорила, а руки проворно поправляли остатки макияжа, пока еще не смытые слезами. - Как прикажешь действовать? Пойти к мэру и попросить, чтобы эти уроды отстали от меня? И он согласится, конечно, и сына своего в тюрьму упрячет - чтобы, не дай бог, мой голос на выборах не потерять! Инка прищурила глаз, критически осматривая свою работу, и проговорила насмешливо: - Юмористка, да? Думаешь, смешно, да? - Нет. Абсолютно не смешно. Только больше ничего мне в голову не приходит, я теперь домой ехать боюсь - вдруг меня там эти двое ждут? - Меня передернуло при мысли о возможной встрече с кладбищенскими незнакомцами. - Вот поэтому мы с тобой сюда и приехали, - Инка бросила салфетку в кованую урну возле крыльца и со всей решительностью потянула меня в дом. Нас встретила женщина средних лет, с аккуратной гладкой прической, в темно-синем брючном костюме, поверх которого был повязан белый передник. Я, как ни была расстроена и напугана, все же не смогла не отметить про себя, что хозяин дома явно насмотрелся каких-то фильмов из жизни аристократов. В углах просторной прихожей высились две статуи - Аполлона и Венеры. Люстру впору было вешать в фойе нашего театра, а паркет темного дерева был натерт до ослепительного блеска. Во всем чувствовалась роскошь - но не помпезная и вычурная, а тонкая и уместная. «Надо же… Интересно, он сам это подбирал или дизайнера нанял?» - думала я, следуя за Инкой и встретившей нас женщиной по широкой лестнице на второй этаж. Комната, в которую мы вошли, оказалась вытянутым кабинетом с огромным столом, книжными шкафами по обе стороны двери и большими напольными часами в простенке между окнами. В большой нише, огороженной шкафами, располагались диван, два кресла и небольшой журнальный столик с кальяном. Хозяин кабинета стоял на стремянке у одного из книжных шкафов и перелистывал, едва удерживая в руках, толстый том в кожаном переплете. - Проходите, я сейчас, - отрывисто бросил он густым басом, и я удивилась - внешность мужчины не предполагала такого голоса. Был он явно невысок, но хорошо сложен. Светлые волосы, остриженные коротко, открывали породистый лоб. Маленькие и изящные руки и ноги. Словом, раскатистый бас звучал диссонансом. Он легко спустился со стремянки, зажав под мышкой фолиант, и подошел к нам. Инка преобразилась, засияла, явно включив все свои актерские способности, а мужчина, чуть улыбнувшись, небрежно поцеловал ее в щеку: - Здравствуй, Инуля. Прекрасно выглядишь. - Спасибо, Михась, - прожурчала та бархатным голосом. - Познакомься, пожалуйста… - Я и так понял. Это и есть твоя подруга Ника, у которой проблемы? - он перевел на меня цепкий взгляд прозрачно-серых глаз, несколько секунд изучал мое лицо, и я смутилась. - Да, это она. - Инка делала мне из-за плеча Михася страшные глаза, призывая мобилизоваться, но я никак не могла совладать с неприятным ощущением, будто меня прилюдно раздели. - Странная подружка у тебя, Инуля, - изрек Михась, закончив рассматривать меня. - Не думал, что такие еще водятся. Меня как кипятком обдали, я повернулась, чтобы уйти, но крепкая рука ухватила меня за локоть и вернула на прежнее место. - А нервная такая чего? Хоть бы дослушала, - с усмешкой проговорил Михась, не отпуская меня. - Глаза у тебя несчастные, девочка. Горе в них. А душа светлая. - А вы и душу рассмотрели? Через глаза? - выдавила я, не обращая внимания на Инкину жестикуляцию, которая уже стала напоминать движения матроса, подающего сигнал SOS. - А ее и так видно, - ничуть не рассердился Михась. - Добрая ты и чистая. «Прямо психолог!» - слова этого человека почему-то ужасно разозлили, показались неискренними и фальшивыми, театральными. Только вот роль свою он исполнял, на мой взгляд, совсем плохо, хуже последнего статиста в труппе Инкиного театра. Михась, словно ничего не замечая, подтолкнул меня к креслу, а сам расположился напротив, небрежным кивком указав Инке место на кожаном диване. Потянулся за кальяном, предложил мне, но я затрясла головой, отказываясь, и тогда хозяин кабинета сам задумчиво приложился к мундштуку губами. По комнате поплыл сладковатый персиковый аромат. - Рассказывай, - после паузы произнес Михась. Я, сбиваясь и перескакивая с одного на другое, выложила историю с аварией, добавив то, что сегодня услышала на кладбище. Михась не перебивал, слушал внимательно, изредка потягивая кальян. Инка, скрестив длинные красивые ноги, напряженно перебегала глазами с меня на моего собеседника, и я вдруг почувствовала, что подруга… ревнует. Открытие неприятно поразило меня - как она может, зная, что со мной произошло, думать о том, что я вдруг проявлю интерес - к бандиту! Михась задумался ненадолго, потом изрек, глядя на меня в упор: - Я понял твою проблему. Езжай домой и ничего не бойся. С тобой ничего не случится. Скажи только - а ты не в курсе, кто-то снимал на месте аварии? Ну, менты снимали что-то? - Кажется, да… - Но в моем голосе не было уверенности - я не очень хорошо помнила мелочи, в тот момент мне было не до наблюдения за действиями посторонних. - Хорошо, разберемся. Оставь мне номер мобильного. Я послушно написала свой телефон на протянутом листке и встала, вопросительно глянув на Инку. Та сидела не шелохнувшись. Я почувствовала неловкость - похоже, моя подруга планировала остаться здесь, а это значило, что мне придется выбираться из совершенно незнакомого поселка самостоятельно. - Извини, Инуля, у меня встреча через полчаса, - раздался голос Михася, и ошарашенная Инка покорно поднялась с дивана. Хозяин проводил нас ровно до порога кабинета, походя чмокнул мою подружку в щеку и закрыл дверь. Оскорбленная Инка рванула вниз по лестнице так, словно за ней гнались. Я едва успевала перебирать ногами, чтобы не споткнуться и не пересчитать ступени головой. У машины Инка круто развернулась, раздула ноздри и зашипела: - Ну, подружка, вот спасибо тебе! Я, значит, по-человечески с тобой, а ты?! - А что я? - А ты решила мужика у меня увести?! - Инка, да ты в уме ли? - изумилась я, отойдя на шаг. - Он ведь сам тебя выставил, я-то тут при чем? Инка вдруг затопала и истерично взвизгнула: - Я видела, как он на тебя смотрел! Это заявление повергло меня в шок - я абсолютно не заметила ничего «такого» во взгляде Михася, более того - меня он не заинтересовал совершенно. - Инка… - Но та не стала слушать, прыгнула за руль и уехала. Я осталась одна на пустой дороге, даже не представляя, где может находиться железнодорожная станция - звук электрички доносился, казалось, отовсюду. Ладно, пойду прямо, там, может, встречу кого и спрошу. Я побрела по дороге между домами. То и дело из-за глухих заборов раздавался злобный собачий лай, и мне пришло в голову, что местные жители, очевидно, здорово опасаются за себя и свое имущество - раз даже за такими стенами еще и собак держат. Я так погрузилась в размышления, что едва не угодила под колеса вывернувшей из переулка машины. Взвизгнув тормозами, она остановилась буквально в метре от меня. Я шарахнулась в сторону, угодив ногой в выбоину и охнув от нестерпимой боли в лодыжке. Из машины выскочил высокий темноволосый мужчина в светлых джинсах и ослепительно-белой футболке, бросился ко мне: - Ушиблись? - Н-нет… - проговорила я, рассматривая сломанный каблук. - Позвольте, я, - он решительно взял меня за лодыжку и сильными пальцами ощупал ее. - Нет, все в порядке, перелома нет, возможно, просто легкое растяжение, совсем не страшно. - Вы врач? - чуть поморщившись, спросила я. Незнакомец поднял голову, и я увидела серые смеющиеся глаза и… шрам на правой брови. - Что… откуда это у вас? - Я даже не заметила, что не получила ответа на предыдущий вопрос. - Это? - незнакомец коснулся пальцем шрама и усмехнулся: - Память, знаете ли. И я не врач, а массажист в баскетбольной команде. Что еще вас интересует? Я смутилась - действительно, что за вопросы… - Простите… - Ничего, все в порядке. Вы куда-то шли, я вас задерживаю, наверное? - Я пытаюсь найти станцию, чтобы выбраться отсюда. - Были в гостях? - В некотором роде, - уклонилась я. В самом деле, не распространяться же о причинах моего визита в этот поселок! - Так давайте я вас подвезу. Я подумала пару минут и согласилась. Да, мама в детстве говорила мне, что нельзя садиться в машину к незнакомым людям, но ведь мне уже давно не пятнадцать, да и незнакомец не производит впечатления маньяка или охотника за легкой добычей. Приличный такой парень, отзывчивый к тому же. - Кстати, меня Андреем зовут, - помогая мне сесть в машину, сообщил он. - Вероника. - Красивое имя. Андрей сел за руль и, повернувшись ко мне, спросил: - Можно теперь мне задать бестактный вопрос? - Попробуйте, - я пожала плечами и чуть улыбнулась. - А откуда шрам у вас?