Милиционер большой-большой, а сам тоже спать хочет. — Это что у тебя, Микки Маус? Милиционер, а такие глупые вопросы задает. — Нет, Дональд Дак! — ответил Ванечка. Просто так соврал, из вредности. — А-аа… Ну иди. Когда взрослые хотят спать, они даже шуток не понимают. Если бы Ванечка знал, что большой сонный милиционер за эти полдня остановил с десяток мальчиков с разными зверями на куртках — все эти динозавры, медведи и кролики мерещились дежурному постовому Микки Маусами. Рыжый мальчик с Микки Маусом на куртке был объявлен в розыск. Рыжих дежурный остановил всего троих. Их родители возмущались. Если бы дежурный знал, кто такой Микки Маус… Если бы Ванечка не так замерз и ходил бы без шапки, сияя рыжей шевелюрой… Тогда бы ночь с воскресенья на понедельник Ванечка провел не на скамейке в самом дальнем закоулке зала ожидания. * * * Когда он уже заснул, неожиданно кто-то стал тормошить его. — Вали отсюда! Это мой участок, понял? И место мое! Мальчишка был чуть постарше Ванечки, в «рабочей» одежде — курточка вся в заплатах и табличка на груди: «У меня умерла мама». Но Ванечка спальное место уступать не собирался: — Я здесь сплю — значит, это мое место. Подрались немного. Мальчишка — хозяин участка — вдруг всмотрелся в Ванечку: — Новенький, что ли? Или вообще не наш? — Старенький, — буркнул Ванечка. — Наглый, однако. Ладно, спи. Но утром — мухой отсюда, понял. Ванечка кивнул, хотя при чем тут муха, так и не понял. * * * В понедельник утром Ванечка шел по Арбату, пытаясь понять, был ли он здесь раньше и близко ли его дом. «Вот улица без машин — здесь они гуляли летом с мамой и Сережей. Это от дома близко… или не очень? На машине ведь ехали. Люди в красных одеялах играют на дудках веселую музыку. Летом они тоже играли. А потом мы фотографировались с живой обезьянкой». Еще Ванечка вспоминал, как они с мамой и Сережей ели в кафе. Сейчас бы тоже поесть… У бабы Нади пирожки, наверное, остались. А дома, у мамы, готов завтрак и уже остывает. Какие они замечательные, эти мамины завтраки. — Я разжмурился, мама! — кричит обычно по утрам Ванечка, а вокруг сияющее утро, и зубная щетка ждет в ванной (не надо о ней забывать, Ваня, она же обидится, она там, в ванной, ночь и день одна), и тарелка горячей пшенной каши с тыквой на кухонном столе. — Мама, а тыква рыжая, как я, да? — Да, Ванюшка. — А вдруг из меня кашу сделают? — Ну и шуточки у тебя, Иван. Очень хотелось каши. И вообще, хоть чего-нибудь, но только бы съесть. Он тихонько взял с длинного лотка булочку с маком. Продавщица отвернулась, а он протянул руку и взял булочку. Дойдя до «Смоленской», Ванечка вновь спустился в метро. * * * Из метро он решил больше не выходить. Сколько времени Ванечка ездил, надеясь на какой-нибудь остановке увидеть знакомые цветные стекла? Сколько раз переходил с одной ветки над другую? Этого уже никто не узнает. Все это длилось час, а может, и три. Поезд остановился. И Ванечка вдруг увидел цветы из разноцветных стекол. — «Новослободская», — объявил голос. Да, именно так и называлась их станция! Ванечка выскочил из вагона, потом поднялся наверх. Увидел знакомые дома, киоски, вывески и обрадовался: «Наконец-то я приехал». Глава 33 ПИРОЖКИ С ПОВИДЛОМ — Ты поняла, как добраться? — Да поняла, поняла, — Лина нетерпеливо кивнула. — Повтори, — потребовал Сергей. Они сидели в шалаше в глухом уголке лесополосы, тянущейся вдоль путей. «Полоса отчуждения» — называют такие участки. Вот тут как раз и место таким, как Сергей. Его тоже «отчуждили» от нормальной жизни. А всего через несколько улиц стоял теплый мамин домик в разросшемся саду. Собрав все сбережения, они купили его, когда она вышла на пенсию. — Устала от Москвы, — жаловалась мама. — Шум, пыль… Хочу на природу. Сергей любил сюда приезжать, особенно летом. Никакая дача не нужна. И Ваньку брал с собой, если случай подворачивался. Этот шалаш они с ним построили для игры в индейцев. В этом глухом местечке никто им не мешал. Можно было орать во всю мочь и дико скакать, размахивая палками. Сергей лет двадцать с себя сбрасывал, ощущал себя мальчишкой. Визжал, улюлюкал, карабкался на деревья и прыгал вниз, как Тарзан. Видно, в детстве недоиграл — сидел над книжками или конструировал из собранных железок чудо-приборы — новое слово инженерной мысли. Правда, ни один из них так и не заработал. — Ты скажи, что ты Катина подруга, — наставлял Лину Сергей. — А там смотри по обстановке. Если она еще ничего не знает, не пугай. — Он страдальчески поморщился. — Катя работает, велела Ивана забрать. — А если знает?