- Безусловно, живым и готовым сотрудничать он бы сильно пригодился Управлению, - улыбнулась я. - Но я не хочу его смерти ещё и по личным соображениям. Видите ли, совсем недавно Сарк спас мне жизнь. Так что, хоть в своё время он и причинил много зла мне и близким мне людям, я его должник. - Он причинил Вам много боли, да? – Лазарев взял меня за руку и слегка виновато посмотрел мне в глаза. - Как бы так выразиться... Сарк и его девушка Элисон работали на одного человека, ответственного за смерть моего жениха. Этот человек приказал Элисон убить мою лучшую подругу, сделать операцию по смене внешности и заменить её в моем доме. Более полугода эта женщина жила со мной бок о бок, встречалась с моим другом Уиллом, и у нас обоих даже сомнений не было, что это не Френси. Сарк, разумеется, обо всём прекрасно знал, потому что был куратором Элисон. Она шпионила за мной, использовала Уилла для вытягивания информации о ЦРУ, убивала агентов, их жён. В конечном итоге Уилл всё-таки рассекретил её, и она его убила. А потом убила и меня. - В каком смысле? - не понял Лазарев. Я вздохнула. Полностью рассекречивать себя перед ним в мои планы не входило, но по мере нашей беседы я чувствовала, что русский дипломат не особенно верит моим словам и видит, что я что-то скрываю. Если добиться доверия не удастся, и Лазарев решит, что я веду свою игру, то спасти его жизнь не удастся. Он поступит по-своему и неизбежно подставит под удар себя, меня и Сарка. Поэтому я выложила все карты на стол. - Я до сих пор официально мертва для всех, кого знаю и люблю. Мы с Элисон здорово друг друга подстрелили. Я потеряла сознание, а очнулась уже в руках Гарантии. Они похитили меня и сожгли мой дом, чтобы замести следы. Следующие полгода меня мучили, пытали, зомбировали и кодировали на то, чтобы я считала себя другим человеком. Киллером-профи по имени Джулия Торн. Мне удалось убедить их в том, что успех достигнут. Но на самом деле я всё помню, с моей памятью Гарантия не справилась. Не зря меня столько лет готовили как спецагента высокого класса, я с честью выдержала все испытания и осталась собой. Сейчас мне приходится находиться среди врагов, работать на них, изображать из себя несуществующего человека с единственной целью - оставаться в живых и уничтожить Гарантию. так уж совпало, что всё это время единственной ниточкой к моей прошлой жизни был Ваш сын. Только его присутствие помогало мне не сойти с ума и не погибнуть. - Он знает, что вы всё помните? – спросил Лазарев. Он был явно потрясён моим рассказом и теперь, похоже, действительно начал мне верить. - Нет, - я покачала головой. - Он уверен, что я считаю себя Джулией Торн. Я очень боялась, что не смогу его провести, но это оказалось легче, чем я думала. - Как Вас зовут на самом деле? - Сидни. Сидни Бристоу. Лазарев ошарашено посмотрел на меня. - Вы – дочь Ирины Деревко? – уточнил он, всё еще не до конца веря происходящему. - Да, - я кивнула. – Только не называйте меня так, прошу Вас. Сидни больше нет и, наверно, не будет. - Ладно… Джулия. Простите, Мелинда. Тогда я задам важный вопрос. Этот человек, приказавший убить Вашего жениха и подругу, на которого работал мой сын – Деревко? - Нет. Сарк работал на маму, но это было гораздо раньше. Человек, о котором я говорила – Арвин Слоан, именно с него началась моя шпионская жизнь. Он вербует в свои ряды молодёжь, прикрываясь тем, что возглавляет, якобы, секретное подразделение ЦРУ, незаконные операции. Поэтому никому нельзя было говорить о моей работе. Но я всё рассказала жениху, разве между нами могли быть тайны? И Денни убили по приказу Слоана. Вскоре после этого охота началась и за мной, и вот тогда я узнала правду. Арвин Слоан не имел никакого отношения к ЦРУ, он был и остается врагом. Я отправилась в настоящее ЦРУ и стала двойным агентом. Мы проделали огромную работу и в прошлом году уничтожили и СД-6, и весь их проклятый Альянс. Но Слоан остался на свободе, и Ваш сын продолжал работать на него. Сразу после развала Альянса, в тот же вечер ко мне и была подослана женщина с внешностью моей подруги. Девушка Сарка, Элисон. Они всю свою подрывную работу проделывали вместе. Она, кстати, тоже жива-здорова и работает на Гарантию. Лазарев некоторое время молчал - видимо, не знал, что сказать, или осмыслял мой рассказ. - Дж...Мелинда, - начал он, откашлявшись. - Мне даже близко не представить, через что Вы смогли пройти и какую муку принимаете каждый день. Работать на врагов, которые хотели лишить Вас памяти и своей личности, да ещё и с человеком, непосредственно ответственным за разрушение вашей прежней жизни. - Все несколько месяцев нашей совместной работы в Гарантии Сарк, как ни странно, оберегал и защищал меня, - поспешила уверить я. - Он выбил мне отпуск, когда я была ранена на одном задании, на другом спас мне жизнь. Я поняла, что он не столь однозначен. Сарк способен на хорошие поступки. Он не маньяк, не убивает людей из удовольствия и не имеет планов по разрушению мира или абсолютной власти над ним. Именно поэтому я и не хочу его смерти. Я чувствую, что он ещё может исправиться. По крайней мере, он однозначно заслуживает право на такой шанс. А также, я считаю, что Сарк должен иметь возможность узнать своего отца. Я познакомилась со своей матерью в свое время и не жалею об этом. Несмотря на то, что мы были, есть и будем по разные стороны баррикад. - Мой сын идиот, - поцедил Лазарев. – Не уверен, что хочу его узнавать. Из всего, что я услышал, ясно понял одно: Вы удивительная, замечательная женщина, а он направляет свою жизнь исключительно по зову денег. Будь я на его месте и помоложе, ни о чем бы не думал и ухаживал за Вами. - Да Вы и сейчас еще совсем не стары, господин Лазарев, - рассмеялась я. - Мелинда, - он мягко улыбнулся мне. – Я же просил называть меня Андрианом. Вы можете во всём на меня положиться. Используйте все мои ресурсы для уничтожения Гарантии. - Спасибо, только позвольте вначале спасти Вам жизнь, - подмигнула я и добавила. - Андриан. - Разумеется, позволяю. И знаете, беру свои слова насчёт невозможности выйти из игры обратно. Мелинда, - он взял меня за руки. - Я искренне Вам желаю устроить свою жизнь так, как Вы хотите, когда с Гарантией будет покончено. Будет ли это прощанием со шпионской жизнью или же возвращением в неё - неважно. Главное, чтобы это было добровольно. - Мне некуда возвращаться, - вздохнула я. – Друзья мертвы, дом сожжён, а любимый человек успел жениться за полгода с момента моей смерти. И знаете, Андриан, я не хочу, чтобы кто-нибудь впредь пострадал из-за меня. Всех моих близких используют мои враги, это невыносимо! Я чувствую себя виноватой в этом и не хочу больше страданий других из-за того, что знакомы со мной. - И поэтому Вы хотите уйти, - продолжил мою мысль Лазарев. - Я понимаю. Есть идеи, куда потом отправитесь? - Да, я уже всё решила. Поеду в Россию, - ответила я. Лазарев расхохотался. Я опешила от такой реакции, не сразу сообразила, что он счёл мои слова остроумной шуткой. – Андриан, я не шучу! Абсолютно серьёзно, я поеду в Россию. Во-первых, там меня точно искать не будут. Во-вторых, эта страна – родина моей матери, а значит, и моя в какой-то мере. Какой бы ни была моя мать, она дала мне жизнь, а ей дала жизнь Россия. Я хочу узнать свои корни лучше, и, мне кажется, нигде, кроме России по-настоящему понять, кто такие русские, я не смогу. - Повторю еще раз: Вы удивительная женщина, - сказал Лазарев. - И всегда можете на меня рассчитывать. - Спасибо, Андриан, - улыбнулась я. – Спасибо за комплимент и за поддержку - мне сейчас ее слишком сильно не хватает. Не хватает настолько, что я даже почти начала доверять Вашему сыну, тронутая его заботой в течение этих месяцев. Но когда увидела его в объятиях убийцы моих друзей, моментально протрезвела. Джулиан Сарк всегда останется врагом ЦРУ и моим личным врагом. - Не зарекайтесь, Джулия, - довольно странно покачал головой Лазарев, и я почему-то смутилась. – В жизни возможно всё. В любой случае, знайте, что я с Вами в одной команде. - Ну что ж, в таком случае завтра наша с Вами команда начинает работать, - я решила, что пора уводить разговор с темы Сарка. - Вы запомнили все меры предосторожности? - Да, можете быть спокойны. Вас подвезти до дома? Я бросила взгляд в окно. Машина Сарка по-прежнему стояла в отдалении. - Конечно, буду очень Вам признательна, - согласилась я. - Всё в рамках легенды? - подмигнул он. - Не только. Мне приятно Ваше общество, - искренне призналась я. Мы мило улыбнулись друг другу и ушли из кафе. Лазарев демонстративно держал меня под локоть. Его машина стояла по диагонали от автомобиля Сарка, не очень близко, но и не очень далеко - как и положено при ненавязчивой слежке. Я не могла встретиться с Сарком глазами, тонированные стёкла не позволяли его увидеть, но готова была биться об заклад - видеть нас с Лазаревым ему неприятно. А может быть, он даже ревнует, глядя на флирт всемирно известного дипломата с молодой красивой помощницей в моём лице. То-то же, мистер Сарк, знайте наших! В миссии не оговаривалось, какими должны быть мои отношения с Лазаревым, но Коул ясно дал понять, что чем ближе – тем лучше. Так что теперь Сарк может думать всё, что его душе угодно, а я не буду его разочаровывать. Должен же кто-то подбрасывать ему пищу для фантазий! Когда мы отъехали, Сарк подождал некоторое время и двинулся вслед за нами. - Между прочим, в той машине сзади – Ваш сын, - сообщила я Лазареву. - Почему-то я так и думал, - усмехнулся он. Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Сегодняшний день определенно нравился мне больше вчерашнего. Глава 11. Обратный отсчёт Прошёл месяц с небольшим. За это время Маккенас давал нам с Элисон самые разные задания, мы мотались по всему миру, а за нами по пятам следовали ЦРУшники. Мне показалось, что они как-то слишком активизировались. Опыт и природная подозрительность подсказывали мне, что назревает нечто серьёзное. Что именно, я пока не понимал, но ясно чувствовал - обратный отсчёт пошёл. Также я продолжал отслеживать Сидни и Лазарева, просматривал записи камер наблюдения, прослушивал телефонные разговоры, входил в файловую систему его компьютера через специально установленную аппаратуру, активированную с помощью Сидни. Любопытно, но я наткнулся там на материал о себе. Оказывается, отец наблюдал за мной на протяжении многих лет. Получается, именно ему я был обязан поступлением в Кембридж. Впрочем, по иронии судьбы в таком случае отец повинен и в моих связях с преступностью. Именно в Кембридже меня завербовали в организацию Ирины Деревко, как сейчас помню, дело было на первом курсе. Поэтому заканчивать учебу пришлось экстерном, а корочку я и вовсе просто купил. Не могу сказать, что это имело хоть какое-то значение, ну купил и купил. Можно подумать, я собирался работать по специальности! Забавно, конечно, выходило: отец всё это время пытался играть в моей жизни роль этакого провидения, таинственного покровителя, намеренно остающегося за кадром. Мда. Неоригинально. Конечно, гораздо проще наблюдать за сыном издалека, не утруждая себя разговором, ежедневным участием и чем-нибудь ещё, чем обычно приходится заниматься нормальным отцам. Мое отношение к Лазареву в свете полученной информации лучше не стало - даже наоборот. Вдобавок мне постоянно хотелось набить ему морду. В течение всего этого месяца они с Сид каждый день вместе обедали, много общались, но если бы только это! Лазарев брал её с собой на приемы и полуофициальные совещания, и этот чёртов старый кобель всегда и везде держал её под локоть. Более того, несколько раз в неделю он дарил ей огромные букеты цветов, а Сид от этого просто млела. Впрочем, это ни разу не были лилии. Я имел все основания думать, что Сид просто добросовестно играет положенную роль - уж кто-кто, а она это умеет. Тем не менее, я не был полностью уверен, что здесь нет ничего большего. Мне оставалось лишь надеяться, что миссия не переходит никакие границы, а я просто необъективен в оценке. Потому что сатанею от ревности, наблюдая, как мой отец бабочкой вьётся вокруг Сидни, держит её под локоть, говорит с ней, танцует с ней и пожирает глазами. Мы с Сидни практически не общались - только при крайней необходимости. В такие встречи она давила меня убийственной вежливостью, очаровательными улыбками, воздушными поцелуями и пренебрежительно-язвительным тоном. Сидни прямо-таки излучала уверенность, независимость и своего рода снисхождение ко мне. Всё это, конечно, не могло мне нравиться. Недавно она заявила, что мне нужно многому учиться у отца. Потрясающе, просто потрясающе! В такие моменты я хотел придушить эту стерву. Нет, не придушить. Схватить, приблизиться к этому надменному самодовольному лицу, прошептать ей какую-нибудь едкую колкость и впиться в полуоткрытые и слегка скривленные в усмешке губы, причем так, чтобы ей не хватало дыхания. Даже так, чтобы ей стало больно, чтобы пыталась вырваться и врезать мне. Ни черта бы не вышло - я бы заставил её сполна прочувствовать то, как схожу с ума от злости. Всё это приходилось гнать от себя прочь, и я ещё больше зверел от досады и безысходности. Наши отношения с Элисон совершенно разладились. Она сказала, что не может больше этого выносить и не будет заменителем другого человека. Она подождёт, пока я приду в себя. На эти слова я едва не разразился истерическим хохотом. Она подождёт! Да чего тут можно ждать?! Всё, это приговор. С каждым днем я всё яснее убеждался, что моя голова занята только Сидни Бристоу. Или Джулией Торн? А без разницы, я сходил с ума от них обеих. Мое состояние неизбежно сказывалось и на работе, поэтому Маккенас стал меньше занимать меня. Я понимал, что это плохой знак, вдобавок видел, что Элисон мне чего-то не договаривает, и волновался, не связано ли это с Сидни. На все мои вопросы Элисон неправдоподобно отнекивалась и уходила от темы. Поговорить с Сид по-прежнему не представлялось возможным. Она не выходила из образа сильной и независимой бизнесвуман, а на все мои предложения обсудить нечто важное бесила меня вопросами типа «Ты что, поссорился с подружкой?» Ситуация осложнялась тем, что Гарантия определилась с датой смерти моего отца. Оставались считаные дни, и я должен был спешить, но после вчерашнего совсем не представлял, как поговорить с Сидни. Вчера вечером я сидел в машине неподалёку от консульства и просматривал материал, снятый камерами за сутки. Периодически я поглядывал в бинокль, что там как в отцовском кабинете. В один из таких моментов моему взору предстали силуэты Сид и Лазарева на фоне окна. Они разговаривали, Сид опиралась рукой на подоконник. Вдруг… Эти вещи всегда случаются вдруг?! Или мне показалось?! В общем, старый извращенец её поцеловал. Причем довольно-таки страстно и долго, обнял, водил своими ручонками по ее спине… Черт! Я думал, что взорвусь. Этот гад вдыхал аромат её кожи, владел её губами, прикасался к волосам! Я подключился к трансляции звука из прослушивающих устройств. Обычно прослушкой лично не занимался, для этого в Гарантии целый отдел специально выделенных людей, но сейчас был особый случай. Мне не показалось. Они и правда целовались со всем сопутствующим звуковым сопровождением. - Сукин сын, - вслух прорычал я, и в тот же момент их поцелуй оборвался, как будто меня услышали, чего, конечно, быть не могло. - Прости, - раздался голос Лазарева. – Я не должен был этого делать. Будем считать, что мне просто захотелось вспомнить себя молодым. - Не извиняйтесь, Андриан, это было прекрасно, - ответила Сидни. Бьюсь об заклад, она ещё и бросила взгляд в окно в поисках моей машины и улыбнулась победоносно-уничижительной улыбкой. - Стерва, - сказал я - опять вслух и не без доли восхищения. Эта выходка ничего не меняла. Я по-прежнему хотел эту женщину, такую презрительную, коварную и недосягаемую – в том числе. Эта жестокая язва Джулия Торн вызывала во мне бешеную страсть и желание, но при этом я по-прежнему, не раздумывая, отдал бы за нее жизнь в случае необходимости. А она целовалась с моим отцом. Я не мог сдержать ярость, развернул машину и погнал прочь. Я летел на огромной скорости, не разбирая дороги и нисколько не заботясь о том, что могу куда-то врезаться. Вдруг меня осенило, что Сид поступила схожим образом, когда увидела меня с Элисон. Ну что ж, тогда счёт сравнялся, и я, выходит, сам начал это дурацкое соревнование. И на кого теперь злиться, спрашивается? На неё, себя, отца, Элисон или на чёртову Гарантию, которая свела нас всех вместе?! Сегодня я опять сидел в машине поблизости от консульства и дожидался выхода Сидни. Даже если она выйдет с ним вместе, я всё равно остановлю её и поговорю. Тянуть некуда. А вот и она. Странно, но одна - уже хорошо. Я вышел из машины. Сид разыграла показное удивление, которое, наоборот, усиливало понимание: именно здесь она и ожидала меня увидеть. Как будто я школьник переходного возраста, таскающийся за главной красоткой класса. Я в очередной раз пришел к выводу, что Ирина Деревко может гордиться – дочь явно пошла в нее. - Привет. Что ты здесь делаешь? Поступили новые распоряжения? – поинтересовалась Сидни, приторно улыбнувшись. - Нет, Джулия, нам нужно поговорить. Серьёзно. - Поговорить - это лучше к своей подружке, пожалуйста. А у меня на тебя времени нет, - бросила она, стремительно проносясь мимо.