Скайер набирал скорость, фургон скрылся из виду, а мне вновь стало грустно. Теперь никогда этот мир не увидит невероятное и удивительное шоу великого иллюзиониста Никиты Орлова. * * * После того как меня в детстве разуверили в существовании магии, я вообще стал относиться ко всему с недоверием и скепсисом. Это касалось не только всяких чудес, вроде Деда Мороза, зубной феи, мгновенного исцеления слепых или парящих над землей йогов. Я не верил во все, что значилось под грифом: загадки, тайны, секреты и прочее. Например, не верил в инопланетян, всяких нечистых духов, привидений. Не верил и в перерождение душ, хотя все детство провел в Индии, где это вообще само собой разумеется. Не верил в богов. Всем этим вещам я не доверял, наверное, подсознательно боялся в такое верить, учитывая предыдущее разочарование в волшебстве. А вот Карлос верил в теории заговоров, а в инопланетян так в особенности. И когда я понял, что мы летим к разрушенной Пенья-де-Берналь, мне вновь живо вспомнился наш разговор, и стало как-то не по себе. Вблизи, а не на фото все выглядело куда мрачнее. Разрушенные пустующие дома, глыбы обломков у подножия, глубокие трещины, расползшиеся по дорогам, расколовшие парки, лужайки и чьи-то жилища. И военные, словно зелёные тараканы, снующие возле горы между рядами палаток, а больше никого. Сама же гора выглядела так, будто какая-то чудовищная сила разорвала ее изнутри, раскидав обломки во все стороны. Странно, но основание горы выглядело целым, снесло только верхушку, и возможно, астероид мог такое устроить. Но вот ничего похожего на кратер здесь не было, и эти трещины на земле будто от чудовищного землетрясения. Но моё внимание привлекло другое: я смотрел туда, где на остатках горы виднелся белый купол, примкнувший к стене уцелевшего куска, и длинные рукава, тянущиеся к другим куполам поменьше. Что это? Тот самый радиоактивный астероид? Почему тогда военные без защитных скафандров? Что-то тут не сходилось. Я даже недобрым делом начал подумывать, а вдруг Карлос оказаля прав. Вдруг за этим куполом и впрямь инопланетный космический корабль. И меня что? Собираются отправить туда, откуда этот корабль прилетел? Нет. Я отмахнулся от этой мысли, это казалось уж слишком невероятным, да и не очень логичным. Я отогнал эти мысли. Не было смысла гадать, все равно уже скоро я все узнаю. Скайер приземлился на стоянку, где в ряд выстроились с десяток таких машин, еще имелись навороченные вертолеты и парочка военных внедорожников. Полюбоваться военной техникой мне не дали, Перес сухо заявил, что нас ждут и нужно поторапливаться. Мы зашагали вдоль палаточного городка. По всей округе разносился аромат свежесваренного кукурузного супа, где-то неподалеку развернули полевую кухню. Я почувствовал, как рот наполнился слюной, а в животе свело. Еще бы, я больше суток не ел, и теперь голод дает о себе знать. Я бы тоже не отказался от миски горячего. Но Перес так решительно шел к наглухо задраенной штабной палатке, что просить о еде у меня язык не повернулся, вроде серьезное мероприятие намечается. Сейчас меня в курс дела вводить будут. Мы вошли в штаб вдвоём, офицера генерал отпустил. Здесь стоял большой стол с какими-то графиками, таблицами, папками и клочками записок. Стол поперек расчерчивал двухсторонний прозрачный монитор, на нем застыла живописная картинка: морской пейзаж, скала, сбоку в углу зеленеет лес. Я сначала решил, что это просто заставка, но затем увидел, что это видео и оно стоит на паузе. Над столом склонился тощий мужчина, от военного в нем не было решительно ничего. Даже одет он был в обычную серую футболку и в штаны, лишь имитирующие военные – цвета желтого хаки. Завидев нас, он расплылся в лучезарной улыбке и резво, по дуге обогнув стол, подошел и протянул мне руку, затараторив на английском: – Мистер Орлов, я вас так ждал! Вы меня невероятно впечатлили! Это же нечто. Просто находка! Я неуверенно пожал его тонкую влажную руку. – Генерал Перес, – так и продолжая держать меня за руку, резко переключился он, – пригласите, пожалуйста, генерала Гереро, парня нужно ввести в курс дела. Перес коротко кивнул и покинул штаб. А этот бледный снова повернулся ко мне и с интересом принялся разглядывать. – Вы сложены даже лучше, чем я предполагал, – сказал он наконец, отпустив мою руку. – А с сейфом?! Как вы это провернули! И ключи нашли. Я впечатлен! – Так вы профессор Джонсон, – наконец догадался я. – Ах, да! – спохватился он и снова принялся жать мне руку. – Это я. Александр Джонсон собственной персоной, но вы можете звать меня Алексом. И чем же я вдруг вызвал такое расположение? Я осторожно выпутался из его рукопожатия и подошел к столу, уставившись на таблицы, в которых решительно ничего не понимал. Просто захотелось отойти подальше от профессора, уж слишком он был мною впечатлен, и это весьма настораживало. Ничего особо впечатлительного во мне не было. Человек как человек. Не урод, не дурак – вот и все. Ну, умею я взламывать замки, так этому под силу научиться любому, у кого есть желание, свободное время, мозги и пальцы. Тоже мне достижение. – Так зачем я здесь? – решил я сразу перейти к делу, не люблю ходить вокруг да около. Лучше все сразу узнать и успокоиться, ну или наоборот – начать нервничать. Джонсон ответил не сразу, будто подбирал слова: – Если кратко – вы будете тайным агентом в другом мире. Тайный агент звучало ну очень уж претенциозно, но не это мне резануло слух, а вот про другой мир – весьма. Что это, образ речи или он всерьёз? – А если не кратко, – продолжил он, – то обо всех подробностях мы сейчас вам расскажем, как только подойдет генерал Гереро. Вместо генерала в брезентовом проеме штаба появился Барнс с кожаной папкой в руках. Он сухо пожал руку Джонсону, затем мне. Без всяких слов он уверенно взял меня под локоть и подвел к столу. – Нам необходимо подписать с вами кое-какие документы, прежде чем вас посвятят во все происходящие здесь события и детали, – сказал он и распахнул черную папку. Первый документ, лежавший сверху, был составлен на английском и звался «Договор о неразглашении совершенно секретной информации». Вверху уже стояло мое имя. – Здесь распишитесь, – сказал Барнс, протянув мне простую шариковую ручку. Я застыл, продолжая глядеть на документ. Все формулировки такие мутные, будто их специально составляли так, чтоб ни черта разобрать нельзя было. Барнс улыбнулся одними губами, глаза оставались холодными и непроницаемыми, он мне снова протянул настойчиво ручку: – Простая формальность, обязующая вас хранить в тайне все, что вы здесь услышите, – пояснил он. Я вздохнул, забрал ручку и расписался в правом углу. Перевернул лист, под ним еще один документ: «Контракт о поступлении на службу в особое секретное подразделение PAG-12 США». О таком подразделении я никогда не слышал, ну, конечно, ведь оно особое и весьма секретное. И меня даже не смутило, что контракт США, а не Мексики. Обычное дело. У Мексики нет в бюджете средств, нет спонсирования, ресурсов, специалистов, а США считает своим долгом совать свой нос во все дела несостоятельной соседки. Мексика здесь, похоже, вообще никак не фигурирует, ну кроме разве что присутствия военных сил на месте событий. – Это позже, – прикрыл папку Барнс и снова одарил меня дежурной улыбкой. Наконец пришел и генерал Гереро. Мне он решительно не понравился. Вошёл с таким лицом, будто на входе в дерьмо вступил. И на меня посмотрел так, будто я этим самым дерьмом и был. Поразительный контраст – восторженный Джонсон и недовольный Гереро. Генерал руку жать никому не стал и даже представляться или как-то знакомиться не соизволил. Он придвинул раскладной стул, уселся во главе стола, положив руки перед собой, обвёл нас недовольным взглядом, все своим видом как бы спрашивая: что стоим, кого ждем? Джонсон взял стул себе и мне. Барнс, забрав папку со стола, отошел в угол палатки и замер, будто там и стоял. – Итак, – начал Гереро, – Орьлов! Генерал развернулся ко мне, внимательно изучая, будто впервые увидел. – Орьлов, вы отправляетесь в параллельный мир, именуемый местными как Хема. Там вам предстоит внедриться в любую значимую группировку или структуру. Ваша основная задача – выяснить все об этом мире, а в особенности об энергии, которую используют жители данного мира. Но нам также важна любая информация о Хеме. Все что увидите и узнаете: география, экономика, политика, религия, военная мощь – это основное. Но и подробности о быте, традициях, культурных особенностях тоже не стоит оставлять без внимания. Ваша главная задача – не умереть и не прерывать связь с нашим миром. Если появятся еще какие-то внеплановые задания, их вы будете получать ежемесячно в исходной точке аномалии с той стороны. Отчеты также будете отсылать ежемесячно с помощью голосового передатчика. И еще, Орьлов, обратной дороги нет. Проход односторонний, вы никогда не сможете вернуться домой. Есть вопросы? Я вытаращил на него глаза и вцепился в край столешницы, будто меня прямо сейчас собирались схватить и вышвырнуть в этот параллельный мир. – Да вы шутите?! – неуверенно улыбнулся я, покосившись на Джонсона. Но никто не улыбался. – Вы серьёзно? – я не мог убрать с лица идиотскую рассеянную улыбку. Сказать, что слова генерала меня удивили – это ничего не сказать. Шок и тихий ужас. – Все так, – спокойно кивнул Джонсон. – Но вам не о чем переживать. В мире Хема проживают такие же люди, как и мы с вами, да и сам мир внешне очень похож на наш. Разве что в техническом развитии отстает лет на тридцать. – И откуда это?.. Зачем?.. Нет! – я продолжал улыбаться и непонимающе таращить глаза. – Подождите, объясните: откуда этот мир? Ответил Джонсон: – Точно мы не знаем. Есть предположение, что этот параллельный мир одна из вероятностей развития событий, которая в какой-то определенный период сменила вектор направления, ответвившись от общего течения, изменив историю. Проще говоря, этот мир – альтернативен нашему, с немного другим обществом, религией и историей. – Так, подождите! Предположим, я вам верю, и такое произошло на самом деле, – я старался говорить спокойно и рассуждать здраво. – Появился проход в параллельный мир и вам необходимо его исследовать… Но почему я? У вас что? Людей нет? Это же абсурд! – Верно, полнейший абсурд, – вполне серьёзно сказал Гереро. Теперь мне стала ясна его неприязнь, он считал меня неподходящим кандидатом, в отличие от Джонсона и спецслужб США. И как ни странно, сейчас я был с Гереро совершенно согласен. Джонсон улыбнулся мне, всплеснув руками, будто извинялся за поведение генерала: – Понимаете, Никита, в этом мире говорят на очень интересном языке, мы еще до конца не разобрались. Но знаем, что там присутствуют слова английские, греческие, испанские, русские, японские и многие прочие, а также слова из мертвых языков: санскрит, древнегреческий, латынь. Агенты, которых мы туда отправляли ранее, смогли выяснить лишь малую толику информации о местном языке. Одно известно – на нем говорят все в этом мире. Так вот, агенты хоть и были обученными высококлассными специалистами, никто из них не владел тем количеством языков, которыми владеете вы. И еще вы… – Подождите, – перебил я его, – вы уже туда кого-то отправляли? Джонсон кивнул и принялся рассказывать: – Трех агентов. Но все они пропали без вести. Последний капрал Амадео выходил на связь больше шести недель назад. Думаем, и его мы потеряли окончательно. – И что с ними? Они мертвы? – Этого мы точно знать не можем, – с сожалением сказал Джонсон. – Но считать их мертвыми и списывать со счетов я бы не стал, незнакомый мир – обстоятельства могут быть самые разные. Я несколько минут молчал, думал, ворочал информацию в голове так и эдак и все равно не мог понять – почему я? – Ладно, допустим, я знаю языки. Кстати, хочу обратить внимание, что большинство из них знаю весьма поверхностно. Уверен, вы бы могли найти более подходящих людей. Например, специалистов, владеющих языками профессионально. Да?