И тут, словно тени, позади меня выросли двое в черно-сером камуфляже и глухих масках. Еще один со снайперской винтовкой показался из-за валуна. И еще один сверху над расщелиной. Ну, вот и начал жизнь с чистого листа. И обступили же гады со всех сторон, бежать совершенно было некуда. Лао подошёл, улыбнулся весьма искренне, дружелюбно похлопал меня по плечу и кивнул куда-то в небо. Поднялся ветер, легкий шум, едва слышный свист, я задрал голову и обмер. Наверное, даже рот раззявил от удивления. Над нами, в метрах десяти над головой, висела летающая тарелка. Нет, не такая, как изображают в фантастических фильмах: с металлическим корпусом, с окантовкой по краю из зеленых огоньков и столбом света из центра. Эта была другой: глухой цельнолитой диск из темного золота сиял в утренних лучах и неспешно вращался вокруг своей оси. А затем в центре не открылся, а расползся в стороны, будто растаяв, проход. И из прохода вырвался столб света. А вот и он! Я даже не знал, что думать. Один из людей в камуфляже нырнул в столб света, мелькнул и растаял. Я захлопнул рот, чтоб так сильно не выдавать удивление. Но Лао все равно заметил, он с интересом наблюдал за мной и, прищурившись, усмехался. Свет снова вырвался из тарелки, и человек в камуфляже вернулся. В одной руке он держал деревянную коробку, заваленную бумажными пакетами, упаковками и консервными банками разных размеров, в другой мешок, чем-то туго набитый. – Нэва! – позвал Лао. Девчонка поспешила забрать сначала мешок, затем оттащила в сторону коробку и принялась с благодарностью раскланиваться перед Лао. Он поманил ее пальцем, довольно щурясь. Начал что-то говорить, судя по интонации, хвалил. Затем достал из внутреннего кармана бархатистый мешочек и тоже отдал Нэви. Глаза девчонки округлились от удивления, она неуверенно протянула руку и забрала мешочек. Лао снова что-то сказал, кивнув на меня, и довольно прицокнул языком. Снова прозвучало слово Азиз и Игал. Нэва заглянула осторожно в мешок, глаза ее округлились еще больше. – Дяка! Дяка! – принялась кланяться она, спешно пряча мешочек за пазуху. Но и теперь, даже не зная языка, я понял, что Лао заплатил ей за меня. Что об этом думать, я пока не знал. Мои предшественники пропали без вести, Саймон в первую же неделю попал в рабство. Не знаю почему, может интуиция, но я был уверен, что в рабство не попаду. Как обращаются в этом мире с рабами, я не знал, но точно не так, как Лао со мной. Он же слишком осторожничал, расшаркивался, пытался что-то выяснить. Даже на то, что я ему нос разбил, кажется, не обратил внимания. Будь я человеком на продажу, вот эти с винтовками давно бы скрутили меня, не забыв при этом попинать ногами. Но они меня не трогали. И, кажется, это как-то было связано с этим Азизом. – Ашва! Лао подтолкнул меня в спину, к столбу света. Я от неожиданности уперся. Лао сказал что-то подбадривающее и направил к столбу света. Я шагнул, что еще оставалось? Яркий свет ослепил. Меня слегка пошатнуло, и вот свет исчез, а я стою внутри летающей тарелки. Точнее в узком коридоре, изогнутом полукругом. Лао тут же возник рядом, мягко подтолкнул меня в сторону, намекая, чтоб я посторонился. И только я отошел, на том месте, где мы стояли, удивительным образом начали появляться люди Лао, материализуясь прямо из воздуха. Вот тебе и отстают в технологическом развитии лет на пятьдесят! Нам до таких технологий еще ого-го сколько. Я вообще не был уверен, что в нашем мире такое возможно. Мы прошли коридором и оказались в полукруглом помещении. Здесь царил полумрак. Я ожидал увидеть что-то похожее на кабину пилота, но здесь ее не было. Диван, два кресла, узкие серые шкафы вдоль стены, с другой стороны рабочий стол, на котором не было ничего, кроме толстой кожаной папки. Но в глаза бросилось совсем другое – клетка в углу, решетка от пола до потолка. В ней сидела темнокожая, весьма красивая девушка в лохмотьях, оставшихся от некогда явно красивого розового наряда. Она подняла на меня безразличный взгляд и тут же отвернулась, зябко обняв себя за плечи. Лао, проследив за моим взглядом, начал что-то рассказывать. Все, что я понял, что Лао нашел ее и собирался немало заработать, продав ее. Девушку, конечно, было жаль. Но я решил, лучше мне не вмешиваться. О том, что работорговля здесь в порядке вещей, я уже знал. Чему же тогда удивляться. Да и не мог я этой девушке помочь, разве что посочувствовать. Мне бы себе для начала помочь. За клеткой было еще одно помещение. Оно отделялось от того, в котором мы находились, стеклянной матовой ширмой. Там, во второй половине тарелки, ярко светил свет и через матовое стекло проглядывался силуэт. Я не сразу понял, что это – напоминало сидящего в высоком кресле человека с рогами. Я, будто завороженный, зашагал туда. Лао не останавливал меня, а шел рядом. Я обошел ширму и заглянул за узкий проход. И здесь тоже не оказалось ни мониторов, ни приборной панели, ничего, что в моем разумении должно находиться в летательном аппарате. Только кресло из такого же темного золотого металла, как и тарелка, и сидящий в нем мужчина с закрытыми глазами в рогатом шлеме, опять же из того же металла. Но не это привлекало внимание – позади мужчины в шлеме происходило нечто невероятное. Густым дымом клубилось тускло светящееся облако, из облака тянулись серебристые нити прямо к рогам шлема. Тонкие нити, словно паутина, плавно извивались, сжимались, растягивались будто живые. Лао приложил палец к губам, намекая, что здесь нельзя шуметь. Но я и не собирался, я завороженно глядел на это облако, пытаясь хоть немного понять, что это такое и как оно работает. Единственное, что приходило в голову – мужик в шлеме – пилот, а облако с паутиной и есть тот самый пульт управления. И эта догадка поразила меня еще больше. Нет, этот мир явно не отставал от нас в развитии. Очень даже не отставал. Сейчас мне как никогда захотелось поскорее разобраться с местным языком, чтобы понять, как тут все устроено. Потому что я ощутил то, чего не ощущал с самого детства. Веру в чудеса. Конечно, мое попадание в этот мир тоже иначе как чудом не назовешь. Но эта тарелка и это светящееся облако настолько взбудоражили мое воображение, что я на миг позабыл вообще обо всем на свете. Лао продолжал смотреть на меня и улыбаться. Я знал этот взгляд и даже знал, что Лао чувствует. Так же я смотрел на детишек в трущобах Мексики, когда показывал им фокусы. И видимо, лицо у меня было таким же восторженным, как у тех детишек. Этот факт меня смутил, и я тут же сделал суровое лицо и опустил глаза. Лао, взяв меня под локоть, увел от чудесного зрелища. Я почувствовал легкое головокружение, пьянящую эйфорию. Не знаю, что происходило, но меня слегка пошатывало. Похожие ощущения я испытывал вчера, когда только прибыл, правда, теперь ничто не болело. Лао провел меня к креслу, усадил и сам сел рядом. Сказал что-то своим людям. Один из них ему ответил. Пока мы были за ширмой, люди Лао сняли шлемы, попрятали оружие. Все они были смуглыми, черноволосыми, как и Лао. Я попытался сравнить их с каким-нибудь народом с Земли и решил, что они больше походили на итальянцев или испанцев, но при этом в их внешности присутствовало и нечто восточное, как у арабов. Лао спокойно и непринужденно обсуждал что-то со своими людьми. Я заметил, что если не напрягаюсь, пытаясь вслушаться в каждое слово и вспомнить, из какого оно языка, до меня лучше доходит смысл сказанного. Я просто позволял словам течь мимо, не акцентируя внимания. Я поддался той легкой эйфории, которая не покидала меня. И как-то странно, но она будто помогала мне расслабиться и лучше понимать речь местных. Слова складывались в предложения, обретая смысл. Я слышал речь, и мозг сам все переводил, на некоторые слова предлагая несколько вариантов значения. Очень все это было странно и необычно. Но теперь я понимал их речь. Многие слова были похожи на наши, пусть и звучали иначе. Я слышал одновременно сразу несколько языков. Или даже нет, я слышал смесь из всех языков. Японский, хинди, русский, польский, английский и итальянский, всего и не перечислишь. Но все слова будто переиначены, подогнаны под один общий стиль и стандарт. Словно кто-то взял и надергал слов из всех языков мира. Я не очень понимал принципы формирования языков, но где-то прикидывал, как оно должно происходить. Точнее, как происходило это в нашем мире, когда народы постоянно переселялись с места на место, кочевали туда-сюда по материкам. Когда один язык спустя тысячелетия делился на множество языков, почти не похожих друг на друга. Но как происходило это здесь, я не мог представить. И как так вышло, что у них один общий язык – смесь из множества языков нашего мира? Почему-то вспомнилось библейское предание про Вавилонскую башню, и я даже мысленно усмехнулся этой мысли. Представилось, что в этом мире ее никогда не строили и поэтому господь не разделил языки. Задумавшись, я и не заметил, как Лао ушел. Теперь возле меня в кресле сидел молодой худощавый парень. Он, как и все остальные здесь, с интересом слушал мужчину на диване напротив, который рассказывал что-то забавное о старухе, которая на каком-то важном мероприятии осталась без юбки стараниями своей любимой собачки. Я оглянулся, выискивая взглядом Лао. Тот сидел за столом, уткнувшись в зелёный светящийся экран небольшого прибора. Затем он что-то нажал на приборе и приложил его к уху. Ага. Это что-то вроде старинного нано-сэда. О, вспомнил – мобильный телефон. Лао тем временем встал, на его лице отразилось напряжение, по-видимому, разговор предстоял серьёзный: – Адара, Зунар! – его лицо резко переменилось, засияла уважительная улыбка, будто бы собеседник на том конце провода мог видеть его лицо. Разговор шел обо мне. В этом не было сомнений, Лао несколько раз сказал Азиз и еще чаще повторял Игал. Также звучало слово «сорахашер», что я перевел как спящий лев. Я решил, что это название города или, возможно, имя человека, который должен быть рад возвращению Азиза. Говорил Лао много, и не все я мог расслышать. Но мне удалось кое-что понять. Этот Азиз был потерянным родственником Зунара, с которым он говорил, и мой медальон с орлом тому подтверждение. Еще он говорил про кровь, рассказывал, что я не в себе, что со мной, вероятно, жестоко обращались, и я перепуган и почти не разговариваю. А затем Лао как-то резко перевел разговор в другое русло, принявшись торговаться. Странно называлась местная валюта – ратан, но вот числа на слух были вполне узнаваемые. И в том, что Лао требовал у Зунара за меня немаленький выкуп, сомневаться не приходилось. Когда же они договорились, Лао сиял как новогодняя елка, видимо сделка удалась. Я же почувствовал нарастающую тревогу. Во что же я вляпался? С тоской поглядел на девушку рабыню, она, притулившись головой к решетке, дремала. Сейчас этот Зунар посмотрит на меня, и выяснится, что никакой я не Азиз. И тогда даже страшно представить, что меня ждёт. Главное не оказаться в том же положении, что и эта девушка. Нужно было срочно думать о том, что делать дальше, нужно бежать при любом удобном случае. Лао тем временем подошёл, похлопал меня дружелюбно по плечу и подбадривающе сказал то, что я без труда перевёл: – Не переживай, Азиз, скоро ты будешь дома. Глава шестая, или Самозванец Империя, территории клана Сорахашер, «Хели-Била», резиденция Зунара Хала Новость о том, что нашелся Азиз, которого уже давно считали погибшим, ошарашила Зунара не меньше, чем тогда, когда пятнадцать лет назад он узнал о гибели последних из рода Игал. А выходит, что наследник все-таки выжил. Рейджи повернулась к нему, распахнула глаза, перевернулась в постели, потянулась кошкой, демонстрируя стройное обнажённое тело, с любопытством глядя на реакцию Зунара. Но Зунару сейчас было совсем не до этого, он не взглянул. Рейджи нахмурилась, повернулась на бок, подперла голову рукой, вторую руку запустила под одеяло, погладив живот Зунара. – Выглядишь встревоженным, – сказала она, опуская руку ниже. Зунар мягко отстранил ее, сел в постели: – Азиз нашелся, – сказал он задумчиво, глядя перед собой. Рейджи непонимающе посмотрела на своего пати́ и тоже села: – Подожди… Это тот самый Азиз, который пропал пятнадцать лет назад? Сын Алисаны? Ваш племянник? В ответ Зунар кивнул, взял телефон с прикроватного столика, но не спешил звонить, а просто крутил пластиковую трубку в руках. – Что-то, душа моя, ты не выглядишь счастливым? Скорее обеспокоенным. Разве это не хорошая новость? – Еще не знаю. Вайши везут его сюда, Лао Зуампакш звонил. Говорит, Азиз прятался в пещере на Меру, его нашла девчонка из презренных. Только вот он толком двух слов связать не может, ведёт себя странно. Но медальон Игал при нем и кровь ракта. Я не знаю… Мне нужно взглянуть на него. Странно это все. Яхта затонула, никто не выжил, как младенец мог выжить? И где он находился пятнадцать лет? Рейджи пожала плечами, убирая с пышной смуглой груди белую прядь: – Думаешь, Лао хочет надуть тебя? Не в его привычках так рисковать. Будешь звонить Самару? – она кивнула на телефон. – Нет, – Зунар, перестав крутить телефон, убрал его обратно на столик. – Сначала нужно убедиться, что это Азиз. – Когда он пропал, у него уже стояла родовая метка? – Нет, ему тогда еще и года не было. Рейджи рывком встала с кровати, принялась одеваться: – Лао когда будет? – спросила она, натягивая трусики и пряча клеймо наложницы на ягодице под белыми кружевами. – Скоро, – Зунар снова потянулся к телефону, – сказал, что уже летит. – Отдам распоряжения, – Рейджи ускорилась, почти запрыгнув в платье. – Где будут переговоры?