– Нет, – ответил он отрешенно, и пардус недовольно скривился. – Повезло. Решай, я не оставлю это дело. Парня того завтра на площадь выволокут, но и девку твою наказать надо! – Пардус откашлялся и резко сплюнул. Вэл вздрогнула, когда комок мокрой слюны угодил ей на щеку, задержался на мгновение, а затем противно стек вниз. – Простите… – неуверенным дрожащим голосом проговорила Яниса, и Вэл до жути захотела похвалить ее за выдающееся актерское мастерство. – Это… не все. – Не все? – Пардус приподнял брови, кривя рот. Вэл увидела, как сильно бьется вена на шее Раза. Кара, от которого тоже не укрылось волнение своего командира, несильно тряхнул его за плечо. Раза поднял тусклые глаза и кивнул, будто говоря, что с ним все в порядке. – Она хвалилась, что ворует на улицах, и купила себе охотничий лук на эти деньги. Вэл чуть не засмеялась. Несмотря на всю абсурдность ситуации, что-то в словах Янисы все-таки оказалось правдой. Вэл прижала задрожавшие вдруг пальцы ко рту, стараясь подавить рвущийся наружу смех. – Смотрю, кому-то очень весело. – Чернобородый стражник вытянул руку, наклонился и схватил Вэл за ухо, выкручивая его, словно наказывая надерзившего ребенка. Боль была терпимая, но достигла своей цели – желание смеяться безвозвратно пропало. – Что скажешь, баргест? – небрежно проронил пардус, искоса поглядывая на Вэл. – Моя девка говорит, что у нее есть друзья, которые подтвердят ее слова. Вэл перестала чему-либо удивляться. Интересно, Яниса с самого начала планировала подставить ее или все это произошло спонтанно? И какова цена? – Я хочу выслушать и другую сторону, – ответил Раза пустым голосом. Рука стражника вздернула Вэл вверх. Она споткнулась, с трудом удержала равновесие, морщась от боли в гудящем колене и искренне надеясь, что в ноге ничего не сломано; подняла глаза на Раза. Несколько мгновений, за которые сердце Вэл чуть не пробило в груди огромную дыру, она и Раза пристально смотрели друг другу в глаза, а затем Вэл облизнула губы и медленно сказала: – Все было не так. – Я слушаю, – ответил Раза, не отрывая от нее холодного, чужого взгляда. Как не похож он был на того, кого Вэл всего несколько часов назад ласкала своими ртом и руками. Это был совершенно другой, незнакомый ей мужчина; тот, кто принимал решения за свою стаю; тот, чьи распоряжения не обсуждались; тот, кто мог с легкостью перерезать горло своей лошади и точно с таким же спокойным выражением лица уничтожить того, кого любит. – Да, я воровала, – чувствуя першение в пересохшем горле, произнесла Вэл. – Но все остальное – это ложь. Замолчала, не находя больше слов. Уже много позже Вэл думала, что, возможно, стоило сказать что-либо еще, умолять поверить себе или даже заплакать, взывая к жалости, но в глубине души она знала, смотря в черные непроницаемые глаза, что это не имело бы никакого смысла. Раза вынес ей приговор сразу, как только услышал обвинения, и ничто не могло изменить его мнение. Почему? Вэл не могла ответить себе на этот вопрос. Наверное, она делала что-то не так, раз не завоевала истинного доверия своего вожака. А может быть, она просто была человеком. Раза молчал, и молчали все вокруг, явно ожидая от него каких-то слов. Он задумчиво повернул голову к чернобородому стражнику: – Поступай согласно правилам. Она не моя Вторая, помни об этом. Никаких иных свидетелей и шума, ясно? – Яснее некуда. Какая рука? – сухо осведомился стражник, и от этого простого вопроса у Вэл на спине выступил холодный пот. – Левая, – после краткого колебания ответил Раза. – Еще что-нибудь? Будто торгуются на рынке. Только товар еще живой. Раза глубоко втянул носом воздух, устало прикрывая веки. Затем открыл глаза, и Вэл заметила, как побледнело его лицо. – Не трогать голову, ясно? – Это не… – недовольно морщась, попытался возразить чернобородый, но Раза вскинул руку, пресекая возражения. – Я сказал – не трогать голову, – жестко повторил он. – Хорошо, – отозвался стражник. Его глаза влажно заблестели в предвкушении. – Ты слишком добр, – язвительно произнес пардус, ухмылка гуляла по его губам. Яниса молча стояла, потупив взор, как примерная ученица, хорошо ответившая выученный урок. «Неужели ее игру вижу только я? – с печальной иронией подумала Вэл. – Или всем так удобно?» – Сколько я должен тебе за твою девку? – повернулся к пардусу Раза, давая понять, что решение принято и обсуждать его он не намерен. – Обсудим позже. – Пардус усмехнулся. – Впереди самое интересное. Мужчина в сером оказался совершенно прав. Самое интересное наступило, и, хотя Вэл не была сторонним наблюдателем, а скорее главным действующим лицом, она не могла не оценить искусности всего происходящего. Большой тяжелый кулак, приставленный к ее спине прямо над почкой, будто приноравливался, прощупывая тело сквозь ткань белой рубахи, а затем сильный удар в прямом смысле выбил почву из-под ног. Вэл закричала от боли, охватившей тело, и рухнула коленями на каменный пол, чувствуя, что не может дышать. Она открыла рот, силясь сделать вдох, но горло точно сжалось, не желая пропускать ни капли воздуха. Второй удар пришелся на другую почку, опрокидывая на руки. Вэл грохнулась животом вниз, в беззвучном крике открыв рот. Легкие тянуло, они горели изнутри, а потом что-то будто прорвалось, и благословенный воздух, царапая горло, ворвался в тело. Всего на мгновение Вэл почувствовала, что боль, разливающаяся по пояснице, отступила, а затем удар тяжелым сапогом под живот вернул ее с удвоенной силой. Ее швырнуло в сторону, она перевалилась на спину, пытаясь закрыться от следующего удара руками. Стражник пробил между скрещенных рук легко, словно шутливо играясь с ребенком, и Вэл скорчилась, поджимая ноги к горевшему животу. Внутри что-то натянулось и лопнуло, жар стал медленно заливать внутренности, едва не лишая сознания. Удар следовал за ударом, Вэл перестала считать их, слившихся в одно обагренное болью безумие. Она отлетела к решетке, ударившись хребтом, и противный металлический звук эхом отозвался от каменных стен. Сплюнула вязкую, густую слюну, повисшую на нижней губе, а затем закашлялась, сжимаясь от боли, разрезающей живот подобно ножу. Подняла дрожащую руку и утерла мокрые губы. Вэл не удивилась, увидев красные, размазанные слюной разводы на тыльной стороне ладони. – Может, хватит? – раздался неуверенный голос Кара, и в тот же миг грубые сильные пальцы схватили левую руку, выкручивая ее за спину. Вэл, с трудом соображая от боли, ткнулась лицом в каменный пол, разбивая губу о собственные зубы, мельком вспоминая казнь на площади. Ее будут насиловать? Или это избранное наказание только для тех, кто добился в жизни много большего – например, стал Второй? Ответ последовал незамедлительно. Рука противно, неестественно хрустнула, и невероятная, сметающая все разумное боль окутала Вэл, заставляя закричать до хрипоты. Она кричала и кричала, не слыша свой собственный голос, а затем вдруг засипела и замолкла, мгновенно лишаясь последних сил. Небрежным пинком ее отшвырнули прочь. Она бессильно упала на бок, ударяясь головой, но не чувствуя новой порции боли. Сознание, играющее с реальностью и балансирующее на кончике иглы, стало меркнуть, серыми и черными пятнами рисуясь перед глазами. Вэл попыталась приоткрыть больные, неслушающиеся веки, и они показались ей тяжелыми, налитыми свинцом. Перед глазами, кажется, возникли черные кожаные сапоги, Вэл моргнула, стараясь сосредоточиться, силясь что-то разглядеть, но размытость не исчезала, заставляя смотреть на мир сквозь мутную грязную воду. Что-то прохладное упало в бессильно раскрытую ладонь. Вэл медленно, совершая усилие, сжала пальцы в кулак, чувствуя тонкие металлические грани, впившиеся в мякоть ладони. – Ты же этого хотела, верно? – раздался над головой знакомый презрительный голос. – Так получай. Знаешь, я все равно хотел отдать его тебе сегодня. Вэл разлепила губы, пытаясь сказать что-то, но изо рта не вырвалось ни звука. Стиснув в сжатой ладони золотой браслет, она прикрыла веки, погружаясь в благословенную тишину. Глава 31 Жирная крыса дернула носом, принюхиваясь к запаху крови, ощетинилась и исчезла в щели между досок. Вэл отвела взгляд, с безразличием рассматривая согбенную фигуру рядом. В ворохе грязного тряпья, с лицом в черных разводах сидел мужчина без возраста, с неприкрытым интересом наблюдая за девушкой. Вэл медленно моргнула, силясь прогнать навалившуюся слабость, оперлась здоровой рукой о земляной пол и попыталась встать. Голова предательски закружилась, ее повело в сторону; она, чувствуя, как пот выступает на лбу, тяжело дыша, привалилась к замызганным деревянным стенам. Бродяга ухмыльнулся и сплюнул на и без того грязный пол хлипкой хижины. – Чем заслужила? – хриплым пропитым голосом спросил он. Вэл покосилась на нищего и облизнула пересохшие, потрескавшиеся губы. – Полюбила зверя, – ответила она, запрокидывая голову и прислоняясь затылком к скрипящим доскам. Радовало, что нашлось, пусть и жалкое, но укрытие от бушевавшей за стенами непогоды. Студеный ветер, завывая, заносил город ледяными хлопьями колючего снега. Но Вэл повезло – ее, потерявшую сознание, милостиво бросили под худой, но крышей. Дыра, конечно. Вызвало слабую улыбку. Все вернулось на круги своя. Спасибо Раза, что не дал забыть о том, кто она и где ее место. – На, выпей-ка. – Из грязных тряпок показалась покрытая язвами и коростой рука с черной бутылью из непрозрачного стекла. Вэл, отбросив малейшие зачатки брезгливости, с благодарностью протянула ладонь, взяла бутыль и тут же приложилась к щербатому горлышку. Кислая жидкость скользнула в болезненное горло, обжигая внутренности и принося успокоение. – Спасибо. – Вэл вернула бутыль бродяге и прикрыла веки, слушая, как в сломанной руке молотом стучит боль. – Спала с другим? – поинтересовался новый знакомый. – Если бы, – отозвалась она потухшим голосом. Голова знакомо поплыла, боль приглушенно отступила, пульсируя на кромке сознания. – Ну, это дело обычное, – пожал плечами бродяга, сипло посмеиваясь. Он запрокинул голову, глотнул из бутыли и утер грязной ладонью серые губы. – Они особо не разбираются. Доверяют только своим. Кто на тебя наговорил-то?