– Если и знает, то не от меня. – С какой стати нам ему верить? – дрожащим голосом спросила Флисс. Бетти посмотрела Колтону в глаза. Они были еще темнее, чем у Флисс, и она даже вообразить не могла, что таится в их глубине. Но она была в состоянии представить, что для него значит сумка: билет на волю. – С такой, что он не меньше нашего хочет, чтобы сумка не попала в чужие руки. Во дворе зазвонил колокол, возвещая о том, что время для посещений окончено. Арестанты покорно поднялись на ноги. Колтон тоже встал – не отрывая взгляда от Бетти. Заключенные направились к двери, как послушные собаки. Колтон тоже повернулся, чтобы уйти, – но Бетти вскочила с места. – Подожди! – взмолилась она, отчаянно желая узнать у него что-нибудь еще, прежде чем его уведут. – Время вышло! – рявкнул надзиратель, сурово постучав дубинкой по столу. Колтон опустил голову, но перед тем, как уйти, задержался на миг и снова посмотрел на Бетти. – Помогите мне, – проговорил он сквозь сжатые зубы. Маска уверенности снова соскользнула с его лица, и за ней проступили отчаяние и безнадежность. – И я помогу вам. Это промедление стоило ему чувствительного тычка дубинкой. Колтон скривился, затих и присоединился к прочим арестантам, которые тянулись к выходу, словно муравьи. Он кинул на сестер последний умоляющий взгляд. И ушел. Глава 9 Призраки Выбравшись из-за тюремных стен, Бетти и Флисс отправились на берег ждать парома. Бетти смотрела вверх, на зловещую башню, пытаясь найти следы от выпавших камней, каждый из которых означал чью-то загубленную жизнь. Отсюда их было не разглядеть, но в памяти у Бетти было свежо видение о том, как она летит с башни, охваченная ужасом и тоской. Проклятие родилось именно здесь, если Колтон говорит правду. Но как уговорить его рассказать, что еще ему известно? А уговорить надо – ради их собственного будущего. Свежий воздух, несмотря на холод, приносил облегчение. Даже солоноватый болотный запах был приятнее, чем тюремное зловоние. – И что теперь? – спросила Флисс. – Теперь мы пойдем домой и решим, что делать. – Что делать? Ты ведь не хочешь сказать… – Флисс оглянулась по сторонам, но рядом не было никого, кто мог бы их услышать. – Только не говори, что всерьез думаешь о том, чтобы вытащить его на волю! – Я пока не знаю, о чем я думаю, – ответила Бетти. – Но ему явно известны вещи, которые мы считали тайнами. Бабушка ни за что не рассказала бы ему про сумку. И эти его слова про то, что проклятие зародилось здесь… Их нельзя просто так сбрасывать со счетов. А вдруг проклятие действительно можно разрушить? – Но, Бетти, если мы поможем ему сбежать, мы совершим преступление! Да, он говорит, что невиновен, но если нас поймают… – Тише, погоди, – прервала ее Бетти. – Говорить он может что угодно. Мы вообще ничего о нем не знаем – кроме того, что он умен. Я бы ему не доверяла. Лодка подплыла к берегу, и Бетти зашагала к ней, пытаясь привести мысли в порядок. Ночью она поклялась, что изменит судьбу родных, и теперь Колтон, кажется, предлагал такую возможность… в обмен на огромный риск. Хватит ли им храбрости, чтобы подарить ему свободу – и тем самым отвоевать свою? – Бабушка наверняка думает, что он что-то знает. Зачем бы еще она к нему ходила? Флисс, может быть, это наш шанс! Если он говорит правду, мы сможем все изменить! – Если, если… – Флисс глядела задумчиво. – Он сказал, что я там только для красоты, – выходит, он считает меня красивой, да? – Фелисити Уиддершинс! – процедила Бетти. – И думать не смей! Лодка стояла у причала, и люди уже садились в нее. Бетти с Флисс встали в конец очереди, утопая ногами в мокрой гальке. Они показали обратные билеты и уселись за спиной у надзирателя, ехавшего с дежурства. Его взгляд был прикован к главному острову, как будто ему не терпелось туда попасть. – Долгая выдалась ночка? – спросил его паромщик, оттолкнув лодку от пристани. Надзиратель огляделся вокруг глубоко запавшими глазами. – В этом месте они всегда долгие. Да и дни тоже. – Я слыхал, в тюрьме полно призраков, – сказал паромщик с неприятным блеском во взгляде. – Видели их когда-нибудь? Бетти наклонилась поближе, прислушиваясь. Ей казалось, что паромщик знает все истории о призраках наперечет и просто хочет позабавиться, наблюдая за реакцией пассажиров. Она покосилась на тюрьму, радуясь, что та остается позади. Бетти не верила в призраков… но, правда, в проклятия и волшебные предметы она тоже раньше не верила. Надзиратель колебался. – Я сам ни одного не видел… но другие говорят, что видели. – Кого, например? – спросил паромщик, разгоняя лодку. Флисс перегнулась за борт – ее снова одолевала морская болезнь. – Давайте, расскажите какие-нибудь истории о призраках, пока мы плывем! Надзиратель подышал на растрескавшиеся руки. Судя по его виду, ему просто хотелось спокойно доплыть до места назначения. – Говорят, что на башне мелькают огоньки, – сказал он наконец. – А в окнах появляется рыжеволосая фигура. При упоминании башни Бетти оцепенела. Как она была связана с проклятием? На ум снова пришла история, известная всем детям на Вороньем Камне, – об узнице, которая бросилась с башни. Сестры услышали ее не дома, а на школьном дворе. Бабушка не любила эту историю и была настолько суеверной, что даже отказывалась называть имя узницы, так что Бетти не могла его вспомнить. Сирша? София?.. – Говорят, что это призрак башни, – продолжил надзиратель. – Башни и топей. Ее видят то тут, то там, слышат ее шепот… Правда это или нет – кто знает? Думаю, одни истории о призраках выдумали скучающие заключенные, а другие – надзиратели со стажем, чтобы пугать новичков. Но много и таких историй, которые звучат правдоподобно… Даже слишком много, на мой вкус. – Ну, а вы-то? – спросил паромщик. Он гадко ухмылялся, явно наслаждаясь страхом на лицах некоторых пассажиров. – Вы сказали, что сами ничего не видели… – Не видел, но слышал. Когда в башне пусто, в ней раздается голос: он повторяет одни и те же слова. Все прочие пассажиры умолкли; тишину нарушали только плеск весел и шумное дыхание Флисс. – Какие слова? – спросил паромщик. – Те же, что вырезаны внутри на стене. Злоба. Несправедливость. Предательство. Побег, – ответил надзиратель. Тени, что залегли под его глазами, казалось, стали еще темнее. – Говорят, если трижды назвать ее имя, она появится. – Он облизнул обветренные губы. – Сорша Спеллторн… «Сорша Спеллторн», – повторила Бетти про себя, и по спине побежали мурашки. Да, это то самое имя, которое она вспоминала. Повисло молчание. Никто не отважился повторить имя еще раз, никто не проронил ни звука до самого конца поездки, но слова, произнесенные надзирателем, коготками вцепились в ее мысли. Злоба, несправедливость, предательство. Кажется, это были идеальные составляющие для проклятия. На побег Сорша Спеллторн тоже не могла рассчитывать, но как она связана с семьей Уиддершинс? Бетти перевела взгляд на башню; новые вопросы ворочались в голове, смешиваясь с мыслями о Колтоне и его рискованном предложении, как ил с морской водой. Когда паром пристал к берегу, небо потемнело, и над головой заклубились тучи. Бетти и Флисс сошли на пристань последними. Флисс все еще дрожала – и вздохнула с облегчением, когда ее нога коснулась твердой земли. Другие пассажиры уже успели раствориться среди улочек. – Куда пошел этот тюремщик? – спросила Флисс. Голос у нее до сих пор был слабый, но выглядела она чуть бодрее. – Вон туда, на Швейную улицу, – кивнула Бетти. – А что такое? – Давай его догоним. Может, он расскажет, за что Колтона посадили в тюрьму. И то верно, подумала Бетти, отодвигая мысли о башне на задворки сознания. Вот она, возможность узнать, насколько на самом деле опасен Колтон и можно ли доверять его словам. Они свернули за угол как раз в тот момент, когда надзиратель собирался скрыться за дверью дома. Флисс охрипшим от волнения голосом окликнула его, и он остановился, а потом подошел к сестрам, глядя на них с любопытством. – Чем могу помочь? – Вы не могли бы рассказать нам об одном заключенном? – спросила Флисс и слабо, но все же очаровательно улыбнулась. – Его зовут Колтон. Заключенный номер пять-один-три. Надзиратель покачал головой и беззлобно усмехнулся. – Знаете, сколько народу там сидит? Больше тысячи! Флисс закусила губу и кивнула. – Ладно. Все равно спасибо. Она развернулась, чтобы уйти, но надзиратель медлил на пороге, глядя им вслед. Бетти пришла в голову еще одна мысль. – А Барни Уиддершинс? Его недавно перевели в другую тюрьму. Вы не знаете, почему? Он посмотрел на них сочувственно: – Папа ваш, да? Флисс сдержанно кивнула. – Многих перевели, – сказал надзиратель. – А в ближайшие недели переведут еще больше. – Еще больше заключенных? – встревоженно переспросила Бетти. Если Колтона увезут, как отца, – плакала их возможность что-нибудь из него выудить или заключить с ним сделку. – А кого именно? Он пожал плечами. – Это до последнего не раскрывают. Соображения безопасности, все дела.