Еще тэораты, которыми правят братья. Зачем усложнять? Если тэорат – часть страны, вполне можно губернатора назначить из подданных. Или подданным тут совсем не доверяют? Впрочем, наследник для его величества не проблема… Опять же имеется ритуал, за который на Земле товарищи в арафатках и тюрбанах золота не пожалеют. Юля представила, как его величество подходит вечером к кровати энной по номеру супруги, морщит лоб и решает: «А зачну-ка я сегодня наследника». И зачинает. С практикой не поспоришь – шесть уже есть. Выходит, гарем? Или жену после рождения первенца убирают? Отработала – и на вынос? Следующая, заходи. Нет, Совенок не стал бы сильно грустить о матери, если бы остальные тоже умирали. Остается гарем. Интересно, сколько жен у варвара? Ладошки аж зачесались, так захотелось задать его высочеству этот вопрос. Только задавать стоило до того, как она его мылом облила. А теперь пока не остынет – лучше держаться подальше от мятного господина. Нужен «русский». Позарез. Столько вопросов – голова кругом. Тема деликатная, Совенка не попытаешь, к варвару – только закованной в наручниках, а вот «русский» – самый адекватный из всех, на первый взгляд, конечно. Но где его найдешь, этого «русского»? Судя по отношению варвара – он точно не из Первых. Может, из вторых? Или третьих? А если вспомнить, что у правителя семь братьев, с одним из которых Юля имела «счастье» познакомиться, и у каждого из дядей есть семья, дети… Словом, греческая семейка нервно курит в сторонке. Интересно, как здесь проходят семейные сборища? Столы накрывают человек на пятьсот или сразу на тысячу? Неудивительно, что Совенок такой одинокий. Столько родственников – застрелиться можно. Говорят же, что у семи нянек – дитя без глазу. Можно попросить Совенка, но заставлять его идти к тому, у кого он взял без спроса портальный артефакт… Нет, она решит этот вопрос как-нибудь без Аля. Глава 5 Бездна оказалась подземным озером. Приличного размера – дальний берег терялся во мраке пещеры. Освещение здесь присутствовало, точнее прилетало. Стоило им шагнуть в пещеру, как в воздухе вспыхнули три круглых световых шара, устремились к Совенку с Юлей, зависли в паре метров над их головами, да так и «прилипли». Девушка какое-то время косилась на странные шары, пытаясь разгадать их природу, потом плюнула – летают, светят, под руки не лезут, а большего и не требуется. – Здесь можно плавать? – поинтересовалась Юля, становясь на каменный бортик. Эту часть озера облагородили, а вот лестницу делать не стали – сигайте, товарищи принцы, с борта головой вниз. – Ага, – подтвердил Аль, усаживаясь на бортик и принимаясь болтать ногами. Юля попробовала воду – прохладная, но плавать самое то. Соскользнула в воду, отплыла на пару метров, не выпуская Совенка из виду. Тот, однако, в воду не полез, оставшись на бортике, и девушка вернулась. Подтянулась, усаживаясь рядом. Пощупала подол ночнушки – ткань осталось сухой. Чудеса. То есть это местный купальный костюм? Не намокает, не просвечивает – мечта, а не купальник. – Ты почему не плаваешь? – Не умею, – вздохнул Совенок, – а здесь глубоко. Глубина действительно уходила сразу метра на два. Это, конечно, авантюра – если она утопит принца, ей без всяких расследований отрубят голову, но желание помочь непрерывно зудело внутри. Такое ощущение, что она подхватила чесотку по имени «Аль». – Так, – Юля вернулась в воду, – сейчас ты слушаешь меня внимательно и делаешь то, что скажу. Сначала здесь, на бортике, потом в воде. Начнешь дергаться или топить меня – вышвырну из воды, невзирая на высокое происхождение. Понял? Совенок понял. Он вообще оказался понятливым ребенком и многое хватал на лету. Как говорила первая учительница Юли, которая потом и Сережу учила: «Глупых детей не бывает, бывают педагогически запущенные». Вот Аль как раз и был таким «запущенным». Она вспомнила, как таскала Сережку на секции, ухитряясь и сама ходить на танцы, стрельбу, спортивное ориентирование и даже в театральный кружок – куда брали бесплатно, туда и ходила. А потом брат уже сам выбирал – дзюдо, бокс, моделирование. – Все, отдыхать. Юля помогла малышу вылезти из воды, и тот растянулся на камнях, хватая ртом воздух. – Что? Тяжело? – с ехидцей осведомилась Юля. – Завтра будет еще больнее, – «утешила» она Совенка. Пусть привыкает нормально реагировать на нагрузки и боль в мышцах. Тень шевельнулась, отклеиваясь от стены. Один из световиков отреагировал, метнулся подсветить, но Фильярг успел поставить заслон. Световик потерял цель, покрутился и улетел обратно к озеру, а мужчина неслышно двинулся к выходу. Делать здесь больше было нечего, вряд ли после тренировки у этих двоих остались силы на новые проделки, а его ждет доклад у Третьего – очередной вестник нервно крутился около лица, и его высочество отмахнулся, прибивая. Идет он, идет. Но как тут было оставить эту парочку без присмотра хоть на минуту? Он принюхался и почувствовал едва заметный аромат жигры, столь любимой горными козлами, что вызывало в нем желание пойти и придушить Юлю. Тем более есть за что и кроме дурацкой выходки с мылом. Фильярг вспомнил свой ужас, когда девчонка поволокла Сове… тьфу, привязалось же, Альгара в воду. Удержало на месте только данное самому себе слово: не вмешиваться. Ассара лучше знает, что требуется подопечному. В помывочной Юля намылила Совенка, потерла местным аналогом мочалки, промыла жесткие – как проволока – волосы, ополоснула и помогла одеться. Потом ушла в свою «комнатку», быстро обмылась, оделась, грязную одежду оставив в подсказанном Алем месте. Местные хозяева с одеждой для гостьи заморачиваться не стали и, похоже, раздели какую-то служанку… Все было чистым, глаженым, но простым, как пять копеек. Бежевое, не приталенное платье, халат из того же материала и еще один – покороче. Юля решила, что он лишний, и надевать не стала. Когда Юля вышла в зал, Совенок покатился с хохота. Отсмеявшись, он начал менять одежду местами. Халат оказался «фартуком», который завязывался на спине, а маленький халат – чем-то вроде жилета. Зато кроссовки Юля оставила свои и ни разу не пожалела – идти в них по лестнице на шестой этаж было самое то. Дошли с остановками, так как сил после купания и тренировки у обоих было немного. Вернувшись, деть сразу прошел в спальню, рухнул на кровать и закрыл глаза. Юля обошла все кругом, убедилась, что пусто – на озере чей-то взгляд постоянно царапал ей кожу, и вытянулась рядом с малышом. Тот тут же перекатился под бок, обнял Юлю и засопел. Под его уютное сопение девушка сама мгновенно провалилась в сон. – Уверен? – Третий отложил в сторону самопишущее перо, вперив в Фильярга требовательный взгляд. – Ты сам все видел в зале Скорби. Она смогла распознать угрозу даже сквозь полог. Кому другому это под силу? Вряд ли перед нами маг, настолько талантливо скрывающий свои возможности. – Значит, ассара. – Брат поморщился, с тоской покосился на стопку листов на краю стола, обреченно вздохнул и пододвинул один к себе, прочитав: – Юлия Никольская. Какая из нее ассара? – спросил он раздраженно. – Девчонка, да еще из другого мира. Чему она научит? Не зная наших законов и обычаев… Бред. Третий дернул со злостью прядь волос. – Нет, отец не согласится. Фильярг был с ним солидарен, он и сам бы не согласился, но… – За те пару часов, что она здесь, ассара научила Шестого общаться с калкалосом, а еще он проплыл самостоятельно три метра в Бездне. Ты же помнишь, как панически Альгар боялся воды и отказывался учиться плавать? – Бездна? – напряженно подался вперед Третий. – И ты разрешил? – Я был рядом, – лаконично ответил Фильярг, не став заострять внимание на том, что его разрешения никто не спрашивал. – Мысленная речь и плавание, – уже смиряясь, повторил брат. Что-то звякнуло, на угол стола он положил еще один лист, сверху донизу заполненный изящным почерком. – Четырнадцатая, – поджал губы Третий, – за те пару часов, что она здесь, я получил четырнадцать жалоб. Он выдохнул, откидываясь на кресле и прикрывая глаза. Фильярг не мешал, понимая, что Третьему предстоит непростое решение. На одной чаше весов жизнь Шестого, на другой – закон, запрещающий чужакам вмешиваться во внутренние дела дворца, а воспитание одного из Столпов невозможно трактовать иначе. Но другой ассары у них нет. – Жыргхвова задница, – выругался Третий, рубанув ладонью воздух. – Хорошо, я согласен, но ты отвечаешь за нее головой. Делай что хочешь, но чтобы больше я этого имени в дворцовых писульках не встречал. Фильярг был уверен, Харт встретит, и еще не раз, но расстраивать Третьего заранее не стал. – Отца я уговорю. Он будет только рад, если у Шестого появится шанс. Что-то еще? – спросил Третий, заметив, что Фильярг не торопится уходить. – Да, есть еще кое-что. Ассара просит вернуть ее домой. Харт поднял брови, сложил руки на груди: – Так в чем дело? Пообещай денег, драгоценностей, запри, в конце концов. Не узнаю тебя. Ты и не можешь справиться с женщиной? Если беспокоишься, я усилю охрану перехода и лично прослежу, чтобы каждый из стражей накрепко запомнил внешность ассары. Если бы было так просто, Фильярг запер бы неугомонную девчонку в покоях младшего брата, но внутренний голос нашептывал, что эту женщину запертая дверь не остановит. – Она думает иначе, чем мы. И я не берусь предсказать, что она выкинет в следующий раз. Там, где надо плакать, – смеется, ничего не боится и никого не уважает. Уверен, если запру – она сбежит и… не одна. – Прихватив в собой Альгара, – закончил за него Третий. – Я уже понял, что у ассары есть характер. Демонстрация защитника в зале была… гм, впечатляющей, даже у меня мурашки по коже побежали. Но хочет девчонка или нет, она – ассара, и мы ее не отпустим. Если о ней прознает кто-нибудь еще… Ты понимаешь, какой это рычаг давления на Шестого. Она поманит – он побежит не задумываясь. – Предав страну и семью, – хмуро подтвердил Фильярг, – ты, конечно, прав. Мы ее не отпустим. – Найди способ ее уговорить. Все что хочешь. Хоть женись. Времени у тебя до начала недели. – Как там Второй? – поинтересовался Фильярг. Жена Второго должна была родить на днях, а роды первенца из-за ритуала никогда не были простыми. Отец, потеряв шестую супругу, предпочитал контролировать их лично. – Пока не родила, – бросил желчно брат и тут же извинился: – Прости, – он устало потер ладонями лицо, – столько всего навалилось. Фильярг сочувственно кивнул. Брат замещал отца в его отсутствие, кроме того, на нем лежала внутренняя безопасность страны, и в первую очередь дворца. – Глупый побег, который породил кучу слухов – мои парни умотались их пересказывать. Но мы заткнем рот всем недовольным появлением ассары. Ты же понимаешь, что это значит для Шестого? Он, конечно, понимал, потому терпел девчонку со всеми ее закидонами и выходками. А Шестого… наконец перестанут считать слабаком. – О! – встрепенулся Третий, взглянул на дверь и бросил громко: – Входи, хватит мяться. Рудники от этого дальше не станут. Вошедший мужчина так и не переоделся, оставшись в костюме из чужого мира. – Все так плохо? – спросил он, бросая страдальческий взгляд на хозяина кабинета. – А ты как думал? – развел руками тот. – За то, что пустил несовершеннолетнего в лабораторию, оставил без присмотра, еще и портальный камень на видном месте положил, тебе спасибо скажут? Из вошедшего словно весь воздух выпустили, плечи поникли, он сгорбился, опустил подбородок на грудь, всем видом выражая глубочайшую скорбь. Третий поднялся, вышел из-за стола. Покачался с носков на пятки, бросил зло: – А все твои сказочки, Кайлес. – И передразнил: – Там такие парки с небывалыми качелями, дети ездят на удивительных механизмах, люди ходят, разодетые героями сказок. На улицах продают сладкое замороженное молоко. – А еще там лучшие женщины, – еле слышно прошептал тот, кого назвали Кайлесом. – Что?! – взъярился Харт, и Фильярг еле успел перехватить его, останавливая удар.