Очень хотелось спросить: «А что, мы не только раздевать, но и одевать умеем?» Вот только шаг в запретную область мог дорого обойтись. Там и так Третий с Четвертым топчутся, заставляя сердце неровно биться. С Кайлесом целая толпа будет. – Справлюсь. – Она забрала вещи – как пить дать – то самое платье из последней коллекции, прошла в ванную комнату. Быстро освежилась в душе, развернула пакеты. Кайлес явно умел обращаться с женщинами и предусмотрел все: от кружевного секси-белья и чулок до сумочки. Юля натянула кусочек ткани – столь маленький, что казалось, будто он ничего не прикроет. Нет, все же прикрыл, и даже грудь спрятал. Она огладила мягкий бархат на бедрах. Повезло – последние дни выдались столь насыщенными, что организм избавился от лишних килограммов, и платье село как влитое. С косметикой она не заморачивалась – тушь, немного теней и румяна на скулы. На губы просилась ярко-алая помада, и Юля не стала себе отказывать. Волосы забрала вверх. Надела туфли и, вышагивая на каблуках, двинулась в гостиную. Кайлес тоже переоделся и в темной шелковой рубашке походил на члена сицилийской мафии. Он прошелся оценивающим взглядом по Юлиному наряду, щелкнул пальцами – один момент – и жестом фокусника достал из кармана кожаной куртки длинную нить белого жемчуга. Юля могла поклясться – настоящего и безумно дорогого. Взглядом Кайлес спросил разрешения, затем накинул нить на шею девушки. Отступил. – Сногсшибательно. Круче, чем я себе представлял. Даже жаль, что братец пропускает такое… – И тут же лукаво улыбнулся. – Вру. Мне ни капли не жаль. Сегодня – ты моя, детка. Надо же получить хоть какую-то компенсацию. – Компенсацию? – вскинула брови Юля. Она подошла к бильярду, отделила один камень от пяти. Катнула в сторону мужчины. – Этого хватит? Кайлес приблизился. Осуждающе вздохнул и миролюбиво попросил: – Расслабься, ассара, я ни на что не претендую. Просто пошалим. Ну-ну. Пошалим. Ночной клуб расположился в центре Петербурга, на канале Грибоедова, одной стороной смотря в сторону Спаса-на-Крови, второй – в узкий колодец двора. Два этажа, два танцпола, кальянная, приватные кабинеты, бары и караоке. Все, чтобы отвязно отдохнуть, и, судя по подъезжающим авто, отдохнуть богато. Фейсконтроль действительно был. Парочка суровых мордоворотов мазнула взглядами по Юле, потеплев при виде Кайлеса и гостеприимно распахнув дверь. – Идем, золотце. Я договорился, нас ждут. Они оставили верхнюю одежду в гардеробе, по залитой огнями лестнице поднялись на второй этаж. Кайлес толкнул дверь с надписью «Для персонала», за которой оказался служебный коридор. Кузен явно здесь был своим и с попавшимся им навстречу парнем поздоровался как с другом. – Понравился клуб, вот и вложился немного, – пояснил Кайлес, заметив недоуменный взгляд Юли. Без стука он вошел в третью по счету комнату. Юля последовала за ним, с любопытством разглядывая кушетку, стол с альбомами, стеллаж и здорового лысого мужика лет эдак за пятьдесят, сидящего за столом. Майка, прозванная в народе алкоголичка, не скрывала накачанных плеч, сплошняком украшенных сложным узором тату. – Хайль, Шторм. Как жизнь? – И тебе не хворать, Шурик, – оторвался от мобильника мужик. Глянул на Юлю. Профессионально прищурился. – Дамочка ко мне или с тобой? – Оба варианта, Шторм, – ухмыльнулся Кайлес и пояснил: – Нам нужно что-то небольшое и аккуратное. Вот сюда, – он по-хозяйски положил ладонь Юле на живот. Девушка недовольно зашипела, отстранилась и была удостоена удивленного взгляда Шторма. – Интересный экземпляр, – протянул тот, – впервые вижу кого-то, кто не пал жертвой твоего обаяния. – Это девушка моего брата, – слегка уязвленно пояснил Кайлес, и Шторм недоверчиво покачал головой, потом махнул в сторону кушетки. – Располагайтесь. А ты подожди в зале. Мы тут сами договоримся. – Наркоз будешь? – спросил Шторм, которого на самом деле звали Андрей. «Но Шторм звучит круче, так что сама выбирай, как звать». Юля с сомнением глянула на протянутый ей стакан. Внутри предвкушающе задрожали нервы, рука потянулась к спиртному. Суровая жесть последних дней вылилась в дикое желание напиться. И студия тату, где она лежала на кушетке с задранным до груди платьем, казалась самым правильным для этого местом. А последствия… Пусть идут лесом. И слабо вякнувшая совесть ей не указ. Сама разберется, не маленькая. – Я смотрю, ты, девка, огонь, – одобрительно заметил мастер, когда она залпом осушила полстакана виски. Юля задохнулась от перехватившего горло лавового потока, с благодарностью запила подсунутым ей под руку соком. Выдохнула, вытирая слезы. Знал бы Андрей, какой она на самом деле огонь, на порог не пустил бы. – Вырубаться начнешь или замутит, – верно оценил он ее габариты, неумение пить и объем влитого, – скажи. А теперь лежать и не дергаться. Стонать и ругаться можно. – А еще налить можно? – спросила она, облизывая запекшиеся губы. Через пару часов, чуть пошатываясь на каблуках – спиртное все еще гонялось по крови, она спустилась в зал. Веселье было в самом разгаре. Симпатичные девчонки зажигали на пилонах. Парни одобрительно отпускали комплименты. На танцполе тоже было жарко. Сквозь туман мелькали отдельно подсвеченные части тел, и со стороны казалось, что она попала внутрь бескровной расчлененки. Грохотало. Диджей завернул крутой ударный ритм, и каблуки сами начали притоптывать в такт. Кожу на животе саднило. В желудке булькали остатки виски. В голове стоял туман. На душе царил приятный пофигизм. Было ощущение как от хорошо выполненной тяжелой работы. А что нужно отработавшему человеку? Правильно – отдохнуть. И она шагнула на танцпол. Тело ушло в отрыв. В голове царил зажигательный ритм. Было суперски танцевать в плотной толпе. Не оглядываться. Не переживать за этикет. Не бояться совершить ошибку. Самые отвязные движения – и никто не ужаснется, не накажет. Как здорово было снова стать одной из многих. Рядом оттягивались такие же фанаты пятничного отжига. Ее включили в чей-то круг. Парни бросали одобрительные взгляды, обещая продолжить знакомство. А еще показалось, что внутреннее пламя стало ближе. Она словно примирилась с ним. Свыклась. Позволила стать частью себя. Подняла руки вверх, и на кончиках пальцев запекло. Внутри царила уверенность, что сейчас она сможет переместить пламя куда угодно. И так захотелось попробовать… До нестерпимого зуда. Внезапно ее толкнули, боком она налетела на чью-то спину. Там сориентировались быстро – подхватили, развернули и удивленно охнули. – Юля? Девушка моргнула, сосредоточиваясь на мутном лице Кайлеса. За мужчиной справа и слева возникли одинаково хорошенькие блондиночки: явно сестры и явно недовольные ее появлением. Юля дернулась, пытаясь освободиться. Куда там. Мужчина только сильнее сжал ее в объятиях. Приблизил лицо, принюхался. – Жыргхвова задница, – выругался он, – просил же не наливать. Так, время позднее. Пора домой и спатки. – Не, – мотнула головой Юля, – не хочу. Она только достигла того уровня сознания, когда внутренний мир сливается с внешним. Когда все проблемы тонут, погребенные в музыке, а узел напряжения сменяется блаженным расслабоном. – Милый, – капризно дернули Кайлеса за рукав. Мужчина, не выпуская Юлю, повернул голову и приказал: – Исчезли. Обе. Девица поджала перекачанные губки, но спорить не стала. Буркнула: «Дебил», – и удалилась с видом поверженной, но не сдавшейся королевы. А Юле вдруг захотелось похвастаться достигнутым уровнем владения силы. – Смотри, как круто, – высвободила она правую руку, щелкнула пальцами в такт музыке, и по ладони потрясающе красиво побежал желто-красный огонек, достиг кончиков пальцев, устремляясь отделиться и всплыть вверх. – Твою же… Огонек прихлопнули. Ладонь накрыли неожиданно холодной рукой, и на коже выступил иней. Рвавшееся наружу пламя стыдливо отступило. Юля вытащила из захвата замороженную конечность. Потерла о платье. Было обидно. Алкоголь срывал барьеры, и внутри сейчас командовала маленькая девочка, которой очень хотелось всего сразу: танцев, мороженого, целоваться, клубничного коктейля, порадовать танцпол ма-а-аленьким файербольчиком и много-много веселья. – Так, ассара, – помрачневший и едва сдерживающий ругательства Кайлес поймал ее лицо за подбородок, обхватил ладонями, приблизил к себе, – мы сейчас идем домой, и ты обещаешь себя вести хорошо, договорились? И умоляю, никаких поджогов. Мы же не хотим получить по попе от пожарных? Поверь, у них очень тяжелая рука. А дома сможем повеселиться, обещаю, малышка. – И он улыбнулся, ловя в плен своей неотразимой улыбки. Глава 33 Уже в машине Юлю потянуло спать. Проснулась она оттого, что ее взяли на руки и куда-то понесли. Дернулась, но ее лишь крепче прижали к груди. – Когда в следующий раз я предложу тебе выпить, – недовольно произнес Кайлес, укладывая свою ношу на бильярдный стол, – значит, я растерял последние мозги. Юля не возражала. Она все еще балансировала между замутненной алкоголем реальностью и сном. И даже не сразу поняла, что платье на ней ползет вверх, а над обнаженной кожей склоняется хищно улыбнувшийся мужчина. Ведет пальцем, очерчивая узор свежей татуировки, и по коже распространяется приятная прохлада, гася болевые ощущения. – Цветочек, значит. С шипами, – криво усмехнулся Кайлес, оттягивая вниз полоску белья. Юля дернулась, но Кайлес успокаивающе положил руку на живот. – Тише. Ты сама этого хотела. Не будем терять время. Приступим. – И он взял в руку первый камушек. Возможно, сыграл роль алкоголь или заморозка от Кайлеса, но больно не было. Кузен творил с вдохновленным лицом, запретив смотреть. Юля подчинилась и лежала, прислушиваясь к ощущению скользящих по коже пальцев, к прохладным прикосновениям камней, сменявшихся горячим жжением, к теплу, распространявшемуся по телу. – Ты, наверное, многого не понимаешь, – проговорил мужчина, отступая и оглядывая первый вживленный камень, – а мои братцы не спешат тебя просвещать. Спорю, они еще и контакты ограничили, чтобы раньше времени ничего не узнала? Юля кивнула. Посадили ее под колпак. Каждый кусочек информации она получала с боем. – И даже догадываюсь, что именно тебе хочется узнать… Кстати, кто из матерей почтил тебя визитом? – Седьмая и… – поморщилась Юля, – Пятая. – Седьмая – не удивлен, а что с Пятой? Какого пламени ей от тебя понадобилось?