Раскаяние нахлынуло с опозданием. Юля прикусила губу, тряхнула головой, кляня себя за трусость. И чем ей не угодил Третий? Вчера он был таким милым на прогулке, так к чему сейчас эта истерия глупой левретки? Испугало упоминание карцера или неудачная шутка про усложнение программы обучения? Нет, не то. Должна же быть причина, по которой она обидела нормального в целом мужика. Юля пыталась ухватить за хвост неясное чувство, которое вызывал у нее Третий. Неужели ее столь сильно испугала властность Харта? Похоже на то. До этого дня столкновения Юли с властью носили опосредованный характер. И всегда помогала уверенность в том, что закон на ее стороне. А здесь? Законов она не знает и полностью зависит от желаний братьев и их понимания «заботы» об ассаре. Неприятно, н-да, но поправимо. Подозревала же, что будет нелегко. Так что сейчас мандражировать о пустом? Надо работать и двигаться дальше. Она сходила в спальню, переоделась, потом прихватила еще одну книжку и с остервенением ринулась на штурм чужого языка. Информация – тоже оружие, а ей позарез нужно им обзавестись. В дверь постучали, девушка крикнула, чтоб входили. Недовольно оторвалась от страницы, потерла глаза. Текст поддавался с трудом, но Юля была упрямей и продиралась сквозь чужие слова с одержимостью оголодавшего. – Госпожа ассара, – незнакомый мужчина, одетый в длинную синюю тунику и такого же цвета штаны, приложил руку к груди, поклонился, – меня зовут господин Ахбад, я – целитель. Его высочество прислал меня, чтобы я вас осмотрел. Он обеспокоен вашим состоянием. «Точно, – Юля покраснела, – хорошего мужика обидела. А он – заботливый, даже целителя прислал». – Благодарю, мне не нужна ваша помощь, я хорошо себя чувствую. – Позвольте убедиться, – настоял мужчина. Она позволила. Целитель, не касаясь, поводил руками вдоль ее тела. Нахмурился. Забрал ладони в свои руки, и по коже потекло тепло, исцеляя ожоги. Потом досталось нижней точке спины и хриплому голосу. Мужчина не пропустил ни единого синяка, но и на этом не успокоился, предложив помощь: – Вижу, пробудившийся дар доставляет вам неудобства. Еще какие. Чтоб калкалосу икнулось. Стоит только разозлиться, как она начинает пылать в прямом смысле этого слова. А эмоции – не украшения, так просто в шкатулку не спрячешь, всегда найдется кто-то или что-то, раздражающий до зубовного скрежета. И как себя вести? В целом понятно – не злиться, не раздражаться, но до этой степени просветления ей страдать и страдать, а сдерживать огонь надо прямо сейчас. – Я помогу. Сядьте, закройте глаза, загляните вглубь себя. Сосредоточьтесь на точке силы, – мужчина положил ее ладонь на солнечное сплетение, – почувствуйте тепло. Теперь представьте это тепло внутри себя. Маленький огонек. Она представила, благо всю ночь пялилась на костер. Внутри ощутимо зажглось, точно пару стручков горького перца проглотила не жуя. – Прекрасно, – повеселел господин Ахбад, – а теперь представьте стеклянную лампу и поместите туда огонь. У вас отличное воображение, госпожа ассара. Думаю, вы скоро полностью справитесь с даром. – Хотелось бы, – вздохнула Юля. Огонь внутри притих и уютно грел, скрытый за «стеклом». Странное дело – магия. Она ничего особенного не делала: воображала или злилась, а сила реагировала сама – по крайней мере, так казалось. Какой, к чертям, контроль?! Но господину целителю виднее… – Я бы хотела научиться не только запирать и контролировать, но и управлять. – Похвальное желание, – одобрил мужчина и предложил: – Поговорите об этом с Третьим или Четвертым, уверен, они буду рады вас обучать. Юля вспомнила их уроки, щеки обожгло румянцем, она облизала пересохшие губы и попросила: – А вы не могли бы мне помочь с обучением? Мужчина озадаченно посмотрел на девушку, почесал подбородок и честно признался: – Не уверен, что это хорошая идея. Вы – ассара его высочества, чужих к вам не подпускают. Весь двор только о вас и говорит, но за приближение к вам назначено суровое наказание. Вот об этом она не знала, хотя и удивлялась отсутствию внимания со стороны птичника – Седьмая не в счет. Но принимала эту странность за нежелание общаться с иномирянкой. Вроде как пустое место, но за спиной незримо маячит парочка высочеств, и безнаказанно клюнуть уже нельзя. Этот диссонанс и заставлял держаться на расстоянии – в коридорах изредка мелькал кто-то, но вдали, не приближаясь. А оказывается, все иначе. Ее оградили от знакомств, причем не разбирая – желательных или нет. И как на это реагировать? Первой среагировала пустота у стены. Она выразительно кашлянула, и целитель буквально вылетел из комнаты, торопливо на ходу прощаясь и обещая заглянуть завтра для контрольной проверки. Юля осталась одна. Ну как одна… В комнате явно кто-то был, прикрытый невидимостью. Сложив слова целителя с кашляющей пустотой, Юля сделала единственный вывод: к ней приставили охрану. Неясно только – после побега из дворца или раньше? Девушка прошлась по комнате, изучила потолок и поинтересовалась вслух: – Так и будем молча мозолить глаза? Или все-таки познакомимся? Юля била наугад, вытягивая на разговор. Можно было, конечно, промолчать, но товарищи спалились, причем в открытую, и оставить подобное без внимания было нельзя. – А то неудобно – вы столько времени рядом, а я даже не знаю, как вас зовут. Тишина длилась долго – Юля уже потеряла надежду и раздумывала, не облить ли стены водой и засыпать мукой, дабы проявить невидимок… Или плюнуть на охрану и оставить их в покое… Но как тогда переодеваться в спальне? Или посещать ванную комнату? – Госпожа, безмолвные на службе не говорят, – донеслось хрипло из угла. Отлично, их несколько. – Но смотрят? – вскинула Юля брови. – Охраняют, – поправили ее из-за спины. Все, тушите свет, ее окружают невидимки… А она еще на Третьего себе жаловалась… С самого утра день не задался. Раздражало все: яркое солнце, сильный ветер, нагнавший к обеду облака. Выводили из себя постные лица придворных, угодливые улыбки, а уж от докладов Фильярга затрясло так, что хотелось кого-нибудь прибить. Он даже знал конкретно кого. В ушах до сих пор звучал тонкий женский крик, перемежаемый испуганным возгласом патрульного: «Они падают! О Девятиликий, они падают!» И руки сжимались, а на губах появлялась устрашающая улыбка, заставляя придворных шарахаться в сторону. Если бы не Третий, он точно бы не сдержался и открутил дурочке голову. Поэтому был даже благодарен старшему брату за взятие на себя воспитания ассары. Однако мысль о том, что Харт сейчас с Юлей, приводила в дикое бешенство. Так сильно он не злился, даже когда один идиот утопил целый корабль из-за собственного гонора. – Ваше высочество, рапорты с границ, – напомнил о себе секретарь. Фильярг рыкнул, выныривая из мечтаний, в которых он сжимал тонкое горло, ухватил бумаги, просмотрел – ничего экстраординарного, сплошная рутина – и взмахом руки отправил секретаря прочь. Потом опомнился – он с ума сойдет, если срочно не найдет себе дело. Призвал его обратно, затребовал последние таможенные отчеты, доклады из посольств и сводки происшествий за месяц. Бледный секретарь суматошной птахой метался между кабинетом и министерствами, только успевая стирать пот со лба и подносить самозаписывающиеся кристаллы с документами. – Вот оно! – Фильярг довольно оскалился, выудив упоминание о двух незарегистрированных партиях табака, обнаруженных в результате рейда по рынку. Если сложить их с нутилусом, которого подбросили такийцы Юле, то выходило, что в городе орудует банда контрабандистов. Его высочество азартно потер руки. Как кстати появилась эта банда, будет чем отвлечься, а то он уже раз обнаруживал себя в коридоре, шагающим к комнатам Шестого. Вот Третий повеселился бы, если бы узнал о внезапном помрачении рассудка брата… Фильярг даже обратился к Девятиликому, моля послать самых отпетых контрабандистов. Таких, чтобы заставили подольше побегать. Активировал браслет связи, вызывая парней, с которыми в свое время работал в морском патруле. Понимание, что он сбегает от проблемы, заставило поморщиться. «А что я ей скажу? – ярился он сам на себя. Что она не имеет права рисковать собой? Это она и так понимает. Что они не знают последствий пробуждения дара во взрослом человеке? И что больше всего настораживает влияние Альгара, к которому ассара оказалась сильно восприимчива?» Неужели действительно придется дарить куклу? – думал Фильярг, и воображение рисовало Юлю, одетую в детское короткое платье, с заплетенными косами и куклой в руках. Мотнул головой, прогоняя непотребство. Нет, Третий не допустит впадения ассары в детство. Иначе получится, не она будет учить Шестого, а Шестой потащит ее за собой. В совокупности с даром огня выйдет взрывная смесь. Но была еще одна причина, от которой хотелось сбежать – хоть на границу, хоть на материк. Как покровитель, он обязан был объяснить ассаре все нюансы ее положения, как мужчина, побывавший в чужом мире, понимал, что Юлю эта правда не обрадует. Зная широту тамошних нравов, он осознавал, что именно свободу земные женщины ценили больше всего. Сила в мужчинах и женщинах проявляла себя по-разному. В мужчинах магия напоминала собой реку – полноводную, выходящую порой из берегов, иссушающуюся до тоненького ручейка при перерасходе, но постоянно двигающуюся в потоке. В женщинах из-за влияния лунного цикла и эмоциональной нестабильности сила вела себя как гейзер. Копилась в организме, чтобы потом прорваться всплеском. Чего только не пробовали для стабилизации: ежедневные медитации, поглощающие артефакты, постоянные занятия магией, полное опустошение – все оказывало временный эффект, а всплески после таких сдерживаний случались в разы сильней. И чем выше был эмоциональный фон, тем чаще проявляла себя нестабильность. Обучение приносило слабую пользу, да и как учить тех, у кого магия сегодня три единицы, а завтра десять? Дошло до того, что всплески стали повсеместно осуждаться обществом. Страдалиц клеймили за несдержанность, учили с помощью боли, наказывая публичной поркой. В моду вошли женская холодность и отрешенность. Считалось, что даже смех вызывает неконтролируемый выброс. Одно время практиковали полную блокировку, но быстро отказались от изуверства – дети у таких женщин рождались без магии. Потом было замечено, что у семейных пар проблем со всплесками значительно меньше. Ну а дальше вышло в свет гениальное учение профессора Клойя о женской стабилизации мужской энергией. Впервые магическую энергию разделили на два типа: мужской и женский. Разделение было условным – энергия одна, но вот ее течение в организме разнилось. Потом добавили деление на этапы развития: подростковый с развитием дара и спонтанными выбросами энергии как у юношей, так и у девушек, основной – стабильный у мужчин и плохо поддающийся контролю у женщин, и старческий, когда дар затухал вместе с процессами старения в организме. В учении описывалось исследование семейных пар и подробно доказывалось, что естественный обмен энергией при взаимодействии мужчины и женщины является лучшим способом стабилизации магии, ибо заложен самой природой. Он благотворно влияет как на мужчин, так и на женщин. В остальные периоды развития для стабилизации дара рекомендовалось использовать прикосновения. В учении также строго ограничивался период вступления женщин в основной период, ибо ранние отношения губительно сказывались на несформировавшемся даре. Первоначально государство пыталось сохранить необходимость обязательных брачных отношений, но было вынуждено смягчиться, сдавая одну позицию за другой. Сначала разрешили повторные браки вдовам и вдовцам, потом разводы. Отменили договорные браки у детей. Но проблема непристроенных девиц осталась. Какая-то оказывалась столь дурна характером, что от нее сбегал третий муж, другая была похожа на мурену – обеспечить каждой желающей мужа был не в силах даже король. И тогда, после долгих дебатов, попытки переворота и бегства части подданных на материк, был создан институт покровительства. Он не подразумевал каких-либо выходящих за рамки приличий отношений между покровителем и подопечной, обязывая раз в месяц проводить ритуал обмена энергией – достаточно было подержаться часик за руки. Но народ решил иначе. Постепенно, не сразу, общество менялось. И сейчас никого не удивишь тем, что покровитель проводит время в постели подопечной. А некоторые женщины уже не спешили замуж, меняя покровителей в поисках лучшего мужа. Строгость общества осталась лишь в отношении беременности – тут мог вмешаться и король, обязав провести бракосочетание. Впрочем, Фильярг лично знал некоторых, кого брачные узы не останавливали от заведения подопечных. Мир менялся, менялись и нравы, подстраиваясь под человеческие слабости и потребности. Окончательно скатиться в пропасть свободных отношений мешало, как ни странно, то, что к ним и подталкивало. Регулярный обмен энергией с партнером через некоторое время образовывал устойчивую связь, фактически зацикливая супругов друг на друге. Но встречались и исключения. Самой частой причиной для развода служили продолжающиеся магические выбросы у жены. Фильярг с раздражением отметил, что женщины очень ловко переложили свою проблему на мужские плечи. Выплеснула энергию, сожгла полдома, а виноват муж, который не смог стабилизировать состояние супруги. Когда Фильярг брал покровительство над Юлей, то меньше всего думал о последствиях – магии на тот момент в девушке не было. Какой дар, когда он до последнего сомневался в том, что захваченная землянка – ассара. А потом первый всплеск и неудачный момент для откровенного разговора. Юля не приняла собственную магию, что говорить о покровительстве?! И как-то быстро ситуация стала проблемой не только девушки, но и Фильярга – ему все труднее стало держать себя в руках в присутствии ассары. Но и торопиться было нельзя, следовало приручить девушку, заставить влюбиться. Только добился он противоположного – влюбился сам, а Юля продолжала его сторониться… Нет, правда сейчас все испортит. Ценящая независимость – один договор о найме на работу чего стоил – землянка сделает все назло: откажется от покровительства, выберет другого – хоть Третьего. Да и не хочет он, чтобы Юля принимала решение под воздействием обстоятельств. Пусть это было наивно, но Фильярг желал от девушки чистых, искренних чувств, рожденных без давления извне. А Третий… Лишь добавил остроты в состязание за девушку. – Тебе от меня никуда не деться, – проговорил вслух Фильярг, и секретарь, перечислявший возможных информаторов, которых следовало допросить, озадаченно умолк. – Я про главаря контрабандистов, – пояснил Четвертый, костеря свой несдержанный язык. Перед отбытием в город он связался с охраной проверить, все ли штатно, но начальник группы, замявшись, признался, что им пришлось открыться. Фильярг выругался – еще одна проблема, которая вызовет лишние вопросы. Они с Третьим и так постарались свести вопросы к минимуму, ограничив доступ скучающих придворных к ассаре. Страшно представить, что наговорили бы Юле местные аристократки… К тому же они так и не нашли сообщников Жансара, и приходилось осторожничать из опасений новых покушений на Шестого или ассару. И как объяснить это Юле, не испугав? Вот об этом он подумает, хорошенько проветрив мозги, заодно избавится от навязчивого вкуса энергии ассары. Всего лишь раз зацепило первым всплеском, а мышцы живота до сих пор сладко сводит. Разговаривать с пустотой было непривычно, процесс слегка отдавал шизофренией. А если учесть, что пустота отвечала на три голоса, то шизофрения выходила многоликой и с огоньком. – Разговаривать вам нельзя, – подытожила она профобязанности охраны, – но показываться можно? А то так с ума сойти недолго, подозревая в каждом углу по невидимке. И как хорошо было ночью с драконом – никакая охрана за ними точно не успела. Юля бросила тоскливый взгляд на балкон. – Госпожа, – обладатель хриплого голоса отследил ее взгляд и явно занервничал, – охрана должна быть невидимой, чтобы не мешать. Как будто о ней можно забыть! – разозлилась девушка. – И не волнуйтесь, доступ в спальню и комнату омовений для нас закрыт. Мы можем войти только при угрозе жизни. Хоть что-то, выдохнула Юля. Значит, спальню и ванную ей оставили личной зоной. Прямо праздник какой-то. Внутри зашевелилось злое пламя, взметнулось желание сжечь тут все к чертовой бабушке. Она стиснула ладони до впившихся в кожу ногтей, успокаиваясь. Такими темпами ей не кукла понадобится, а личный огнетушитель. Интересно, подобный расколбас с ней на всю жизнь? – попыталась оценить ситуацию со стороны лучшая Юлина часть, та самая, которая училась на пятерки, поступила в вуз и всегда тяготела к анализу. Вот и сейчас не дала впасть в панику перед тремя чужими, пусть и невидимыми мужиками. – Разве мне что-то грозит здесь? – попыталась она оценить риски.