Я взглянул на Паулу, отметив, что ее грудь резко увеличилась на фоне блузки. «Мне нужен ваш офис связи». «Чем мы можем помочь». Ее жест был изящным. «Пойдем поговорим о связи». Отдел связи и его главный оператор Чарли Нил немного успокоили. Оборудование было новейшим, Нил знал свое дело. Используя другой фиктивный адрес, я закодировал AX-Sp. для Хоука: нужно все о ФАО, д-р Отто ван дер Меер. «Я должен получить ответ в течение получаса, Чарли». Я сказал. «Вы дадите мне знать». «Мы будем в моей каюте», — просветила нас обоих Паула. На территории посольства, обнесенной стеной, было несколько небольших бунгало для сотрудников. Паула сообщила мне, что до недавнего времени проживание в таком доме было необязательным, но террористические акты против персонала США сделали их обязательным, чтобы все женщины, особенно одинокие, назначенные в NAPR, проживали в них. «Неплохая идея», — сказал я, пока мы шли по тропинке к ее коттеджу. «В нем есть свои преимущества, но это ограничивает». Окружающие кипарисы придавал этому месту приятное ощущение уединения, хотя поблизости был похожий коттедж. Красная бугенвиллия на фоне белой облицовки добавляла атмосферу умиротворения, столь же иллюзорного, как и все остальное. «Обычно я бы поделился своим имением с кем-то, кого я, вероятно, не вынесу, но на этот раз недостаток в людях окупился». Мне понравилось, как она качнула головой. Позади еще меньшей кухни было небольшое патио, мы сели на нем и попробовали джин с тоником. «Я думала, здесь будет удобнее», — сказала она. «Мне нравится ваше суждение. Позвольте мне побаловать себя одной из моих поблажек». Я предложил свои сигареты. «Хм… золотые буквы, как красиво». «Тебе понравится табак. Вы занимаетесь тем же бизнесом, что и Генри?» Она кивнула, когда я протянул зажигалку. «Когда сносит крышу?» «Завтра на похоронах будут проблемы. Но у генерала Тасахмеда нет реальной оппозиции». «Что здесь происходило перед смертью Менданике и посла?» Она бросила на меня осторожный умозрительный взгляд. «Может, тебе лучше подождать и поговорить об этом с мистером Саттоном». «У меня нет времени ждать. Что бы вы ни знали, давайте прямо сейчас». Ей не понравился мой тон. «Послушайте, мистер Коул…» «Нет, послушайте. Вы получили инструкции сотрудничать. Мне нравится, как вы сотрудничаете, но не говорите обо мне официально. Мне нужно знать, и прямо сейчас». Я смотрел на нее и чувствовал искры. Она отвернулась. Я не мог сказать, был ли румянец у нее на щеках, потому что она хотела сказать мне, чтобы я пошел к черту, или потому, что мы оказывали друг на друга взаимное влияние. Через мгновение ее глаза вернулись к моим, холодным и слегка враждебным. «Есть две вещи. Во-первых, я удивлена, что вы еще не знаете. С августа мы отправляем в Лэнгли информацию о прибытии профессиональных террористов из разных мест…» «Прибытие одинокими, парами и тройками». Я закончил за нее. «Вопрос — где они?» «Мы не уверены. Они просто приходят и исчезают. Мы думали, что за этим стоит премьер-министр. Посол Петерсен хотел обсудить это с ним». Мне было грустно, что у ван дер Меера было больше ответов, чем у этих людей. «Они все еще входят?» «Двое прибыли двадцать четвертого из Дофара». «Вы чувствуете, что Менданике привел их, чтобы усилить свой натиск против Османа?» «Мы пытались проверить возможность». «Какие отношения были у Бен д'Око с генералом?» «Целующиеся кузены». У нее были все стандартные ответы. «Есть ли доказательства того, что они могли перестать целоваться, что Тасахмед избавился от Менданике?» «Естественно, это приходит на ум. Но у нас нет доказательств. Если Генри сможет узнать личность водителя, убившего посла Петерсена, возможно, мы это тоже выясним». Я поморщился в свой стакан. «Где вписывается полковник Дуза?» «В кармане генерала. Он делает грязную работу и любит это. Когда смотришь на него, видишь чешую змеи». Я ставлю пустой стакан. «Какой второй пункт вы упомянули?» «Это может быть ничего. Есть человек по имени Ханс Гайер, желающий установить контакт с мистером Саттоном». «Кто он?» «Он главный механик North African Airlines». Мои уши насторожились. «Он дал какое-нибудь указание на то, что он хотел?» «Нет. Он хотел прийти. Я сказала, что мы позвоним». С точки зрения моего сексуального влечения Паула Мэтьюз имела ошеломляющий успех. Как оперативник ЦРУ или помощник оперативника, или как бы там ни было, она напомнила мне о своем пропавшем боссе. «Вы знаете, где Гайер?» «Ну, в аэропорту есть только одна ангар-стойка. Он сказал, что будет там до восьми». Я встал. «Паула, мне очень жаль, что у меня нет времени говорить о цвете твоих волос и запахе жасмина. Я бы хотел проверить его от дождя. А пока не могли бы вы попросить Генри встретиться со мной в бар в Lamana Palace в восемь и принести ответ на мою телеграмму?» Когда она встала, ее щеки снова приобрели румянец. «У мистера Саттона может быть встреча». «Скажи ему отменить». Я кладу ей руки на плечи. «И спасибо за напиток». Я целомудренно поцеловал ее в лоб и двинулся прочь, улыбаясь ее озадаченному взгляду. Глава 6 Когда я подъезжал к аэропорту, свет угасал в выжженном солнцем небе. Горели полевые фонари, и маяк на вышке отражал тяжелые красные сумерки. Теперь перед подъездом стояли три броневика вместо двух. Я знал, что вход в аэропорт также будет охраняться. За мной не следили из города, и никто не наблюдал за моим доступом в посольство или из него. Впереди блокада будет немного сложнее. Я свернул с главной подъездной дороги на небольшой отрезок дороги, ведущей к ангарам. В конце дороги стояли посты охраны, а рядом — французский командирский джип AMX и бронетранспортер TT 6. Некоторые люди бездельничали, пока не увидели, что я приближаюсь. Затем они огрызнулись, как будто я был той силой вторжения, которую они ждали. Мне жестом сказали остановиться в добрых пятидесяти футах от ворот. Сержант вывел отряд из четырех человек с боевыми силами наготове. Приветствие было резким и по-арабски. Я был на запретной территории. Какого черта я думал, что делаю! Мой ответ был на французском. Я был представителем Парижского аэронавтического общества. У меня были дела с м-сье Гайером, шеф-механиком Mecanicien des Avions Africque Nord. Было ли это неправильное место для входа? С этим вопросом я предъявил свой официальный французский паспорт с должной печатью. Сержант взял документ и удалился с ним в будку охраны, где два офицера сосредоточились на перелистывании страниц. Мои четыре стражника смотрели на меня без любви. Я ждал следующего шага, прекрасно зная, каким он будет. На этот раз сержанта сопровождал лейтенант. Он был чуть менее недружелюбен и обратился ко мне по-французски. Какова была цель моего визита? Почему я хотел увидеться с м-сье Гейером? Я объяснил, что у NAA возникли проблемы с авионикой своего нового Fourberge 724C, и меня послали из Парижа для решения этой проблемы. Затем я доверился лейтенанту и жестами описал в технических деталях все, что произошло. Я воодушевился. Наконец, он насытился, вернул мне мой паспорт и махнул мне рукой, отдавая приказ пропустить меня. «Аллах маак!» Я крикнул и отсалютовал, проходя через ворота. Салют был возвращен. Мы все были на одной стороне. Да благословит Аллах и слабую безопасность. На стоянке у ангара стояло всего две машины. Я ожидал встретить дополнительных охранников, но их не было. Пройдя через периметр, вы оказались внутри. На линии полета была пара старых DC-3. Внутри ангара находился еще один с выпотрошенными двигателями. Помимо «Каравеллы» и нескольких двухдвигательных самолетов поменьше, был еще и потрясающий новый самолет Gulfstream. Под окном кабины находилась эмблема НАПР. Несомненно, это была версия Air Force One Менданике. Зачем ехать на DC-6 в Будан? Если у вас был такой шикарный самолет? Обращая внимание на разные самолеты, когда я проходил через внутреннюю часть ангара, я не заметил движущихся тел. Это было во время увольнения, это было точно. Вдоль задней части ангара находилась застекленная офисная секция. В его окна я увидел свет и направился к нему. У Ханса Гейера было озорное лицо с хитрыми глазами, похожими на пуговицы. Его лысый купол был цвета обработанной кожи. Он был невысоким и коренастым, с крупными предплечьями и большими руками, покрытыми жирными ямками. У него была способность склонять голову, как малиновка, выслушивающая червя. Он посмотрел на на меня, когда я вошел в дверь. «Мистер Гайер?» «Это я.» Его голос был натерт наждачной бумагой. Когда я протянул руку, он вытер свою грязный белый комбинезон, прежде чем протянуть его. «Вы хотели видеть мистера Саттона?» Он внезапно насторожился и посмотрел через стеклянную перегородку, а затем снова на меня. «Ты не Саттон». «Верно. Меня зовут Коул. Мы с мистером Саттоном знаем друг друга». «Хммм.» Я слышал, как за его сильно нахмуренным лбом щелкают колеса. «Как ты сюда попал? У них это место застегнуто плотнее, чем коровья задница во время доения».