— Вы уроженка Ноксвилла? — спросил я, чтобы нарушить молчание. — Я родом из маленького городка рядом с Мемфисом. Вряд ли вы о нем слышали. И, судя по всему, не услышу. Я предпринял еще одну попытку, пока официантка ставила перед нами чашки кофе. — А почему вы решили защищать диссертацию по психологии? Она дернула плечом. Жест казался вынужденным и напряженным. — Мне было интересно. Я хотела этим заниматься. — Но вместо этого пошли работать в БРТ. Как так вышло? — Это был хороший карьерный рост. Она отпила глоток кофе, закрывая тему. Н-да, вызвать ее на разговор, чтобы узнать получше, не удалось. Вряд ли имело смысл спрашивать о муже или любовнике. — Во избежание лишних споров давайте будем считать, что вы, возможно, правы насчет этого звонка, — сказата она, опустив чашку. — Но с какой целью звонили? Вы же не думаете, что кто-то специально спровоцировал инфаркт у доктора Либермана? — Конечно, нет. — Тогда зачем ему звонить? Мы наконец подошли к главному. — Чтобы выманить его наружу. Я считаю, что Том должен был стать следующей жертвой. Джейкобсен моргнула, и это было единственным проявлением удивления. — Продолжайте. — Том казался плохо соображающим из-за инфаркта, был убежден, что что-то случилось с Мэри. Даже в больнице его постоянно приходилось уверять, что с ней все хорошо. Это списали на последствие инфаркта, но давайте предположим, что это не так. Предположим, кто-то ему позвонил и сказал, что с его женой произошло какое-то несчастье. Джейкобсен нахмурилась. — Чтобы он тут же помчался к ней? — Точно. Когда получаешь такого рода звонок, забываешь обо всем. Тебе становится наплевать на осторожность, начисто вылетает из головы, что не надо идти к машине одному. Ты просто все бросаешь и бежишь. — Уж я-то отлично это знал. Воспоминания о голосе полицейского, сообщившего о случившемся несчастье с моей женой и дочерью, до сих пор меня преследовали. — В это время суток на территории больницы практически никого нет, а от таксофона, с которого звонили, вход в морг отлично просматривается. И звонивший наверняка увидел бы, как Том выходит. — Но почему не подождать, пока он закончит работать? — Потому что тот, кто планировал напасть на Тома, не хотел рисковать, опасаясь, что Том может выйти не один. А так он мог быть уверен, что ему никто не помешает. Джейкобсен мои слова все еще не убедили. — Но он должен был каким-то образом раздобыть номер мобильника доктора Либермана. — Том охотно его раздает направо и налево. Кто угодно мог узнать его номер у его секретаря в университете. — Допустим. Но доктор Либерман не привлекал к себе внимание, как профессор Ирвинг. Почему выбрали мишенью именно его? — Представления не имею, — сказал я. — Но вы же сами сказали, что у того, кто за всем этим стоит, просто грандиозное мнение о себе. Возможно, он счел, что какие-то механики и мелкие воришки не обеспечат ему того внимания, которое он заслуживает. Джейкобсен переваривала сказанное, уставившись в пространство. Я заставил себя отвести взгляд от ее полных губ. — Такое возможно, — признала она спустя некоторое время. — Может быть, он становится более амбициозным. Профессор Ирвинг не мог удовлетворить его аппетит в том, что касалось высокопоставленных жертв. — Если только Том изначально не является основной мишенью. Я понимал, что испытываю судьбу. Джейкобсен нахмурилась. — Этому нет никаких доказательств. — Знаю, — согласился я. — Просто я подумал обо всем остальном, что сделал убийца. Специально ускорил разложение, подкинул зубы свиньи вместо человеческих, кажущиеся причины смерти обеих жертв несовместимы. Все это гарантированно заставит чесать в затылке любого криминалиста-антрополога. А теперь еще похоже на то, что Том и сам чуть не стал следующей жертвой. Вам не кажется очевидным, что убийца мог с самого начала это задумать? Она по-прежнему была настроена скептически. — Доктор Либерман не единственный криминалист-антрополог, к чьей помощи прибегает БРТ. Ни при каких обстоятельствах никто не мог предугадать, что именно он будет задействован в этом расследовании. — Ну, тогда, возможно, убийца целил в любого, кто будет задействован, откуда мне знать. Но ни для кого не секрет, что обычно БРТ вызывает именно Тома. Или что Том собирался уйти на пенсию в конце этого года. — Раньше, чем в конце года. Я отбросил мысль о рассыпавшихся теперь планах Тома и Мэри и продолжил: — Что, если убийца увидел в этом последний шанс доказать свое превосходство над одним из лучших экспертов-криминалистов штата? Нам известно, что он устроил так, чтобы тело Терри Лумиса нашли, когда истечет срок аренды коттеджа, а Том вернулся из отпуска после месячного отсутствия буквально за неделю до этого. Это значит, что убийца арендовал коттедж за сутки или около того до возвращения Тома. Предположим, это не просто совпадение. Но по тому, как хмурилась Джейкобсен, я понимал, что чересчур увлекся. — А вам не кажется это все несколько притянутым за уши? Я вздохнул. Я и сам уже начал сомневаться. — Может быть. Но не когда имеешь дело с кем-то, воткнувшим в труп иголки для шприцев за шесть месяцев до того, как спровоцировать эксгумацию. По сравнению с этим позаботиться о том, чтобы следующая жертва оказалась в городе в нужное время, не так уж и сложно. Джейкобсен молчала. Я глотнул кофе, предоставляя ей самой делать выводы. — Довольно серьезные заключения на основании одного лишь телефонного звонка, — проговорила она наконец. — Да, — согласился я. — Но я думаю, их стоит принять во внимание. Напряжение, в котором я, оказывается, доселе пребывал, сам о том не подозревая, ушло. Я толком не понимал, то ли это облегчение, что наконец-то появилась возможная ниточка, то ли просто радость от того, что меня воспринимают всерьез. — Значит, вы проверите отпечатки пальцев на таксофоне? — Команда криминалистов уже там, хотя сомневаюсь, что через двадцать четыре часа они что-то найдут. — К моему удивлению, губы Джейкобсен слегка изогнулись. — Вы же не думали, что мы это проигнорируем, а? Ее завибрировавший мобильник избавил меня от необходимости отвечать. — Прошу прощения, — сказала она, взяв трубку. Она вышла из ресторана, чтобы поговорить. Чувствуя себя куда лучше, чем весь день до этого, я пил кофе, наблюдая через стеклянные двери, как она сосредоточенно слушает, что ей говорят. Разговор оказался коротким. Буквально через минуту она вернулась. Я думал, что она сейчас извинится и уйдет, но она снова села за стол. О звонке она не упомянула, но снова стала отстраненной. Едва заметное потепление, которое, как мне казалось, я уловил прежде, исчезло. Джейкобсен повертела чашку, выравнивая ее на блюдце. — Доктор Хантер… — начала она. — Дэвид. Она казалась выбитой из колеи. — Послушайте, вы должны знать… Я ждал, но она молчала. — Что? — Не важно. — Что бы она ни собиралась сказать, она передумала. Ее взгляд обратился на почти пустой стакан пива, который официантка еще не убрала. — Извините за вопрос, но разве вам можно алкоголь? Учитывая ваше состояние, я имею в виду. — Мое состояние? — Вашу рану. — Она вопросительно наклонила голову. — Вы же наверняка догадываетесь, что мы проверили ваше прошлое. Я так и застыл, не донеся чашку до рта. И осторожно поставил ее на стол. — Как-то не задумывался об этом. А что касается алкоголя, то меня пырнули ножом. Я не беременный. Серые глаза смотрели прямо на меня. — Вам неприятно об этом говорить? — Есть темы и поинтересней. — После нападения вы не консультировались у психолога? — Нет. И сейчас в этом не нуждаюсь, премного благодарен. Она выгнула бровь. — Забыла. Вы же не доверяете психологам.