— Поверь оно того стоит. Вот, надень на ухо, как у меня. Потом нащупай плетение и начинай подавать на него Силу, как при прорисовке узора. — Что это? — «Разговорник». — Ого. Ты когда научился такую убористую вязь выписывать. А это что, два плетения вместо одного. — Лиза. — А бриллиант где? Внутри камня спрятал? — не унималась она. — Просто сделай как говорю. — Да делаю я, делаю. Так. Нащупать плетение и подать Силу как при прорисовке узора. Готово. — Ты меня слышишь? — Ой, — удивилась она. Сдёрнула амулет и всмотрелась в него, как видно в поисках спрятанного бриллианта. Но брусочек в её руках оставался холодным и безжизненным. Подняла взор на меня, потом опять надела амулет и через секунду кивнула, мол готова. — Хорошо слышишь? Она вновь посмотрела на меня, сообразила, и поднесла палец к амулету. Я же в свою очередь свой оторвал. — Слышу хорошо, но ни как с обычным «Разговорником» когда в ухо говорят, а словно голос прямо в голове возникает, — сказала и не отводя от меня взгляда убрала палец. — Я то же это отличие заметил, — опять по «Разговорнику» ответил я. — Ты хотя бы понимаешь что сотворил? — с ошарашенным видом глядя на меня, спросила она. — Подозреваю, что это самый настоящий прорыв. Правда, без бриллиантов использовать амулет смогут только одарённые и расход Силы на разговор вышел даже больше, чем с ним, но это самое настоящее открытие. Хотя, справедливости ради, просто в эту сторону никто не думал. — Только неудобно всё время держать связь с амулетом, чтобы подпитывать его Силой, а без этого он сразу умирает. И ещё непонятно какой расход Силы в покое. Пассивные плетения поглощают совсем немного, восполнение серьёзно опережает расход. — Ну, с первым, это всего лишь дело привычки. Со вторым не знаю, поношу немного, тогда сумею разобраться. Ну и нужно форму изменить, сделать более обтекаемой и изгиб придать. А то эдак никаких ушей не хватит, всё в кровь сотрёт. — Это точно. — Только сестрица, об этом молчок. Никому. Вообще. — Могила! — решительно рубанув кулачком, заверила она. В этот момент кукушка выдала час пополудни, и я начал спешно прибираться на столе. Сейчас Клавдия Александровна, повариха наша, начнёт зазывать на обед. У неё не забалуешь, жуть какая строгая. А обедаем мы не только в воскресенье, как сегодня, но и в будние дни. На это время как раз приходится большая перемена, мы же теперь в двух шагах от универа живём. А чего нам куда-то добираться, если имеем доходный дом на Воздвиженке, да к тому же квартира на втором этаже свободная случилась. Домовладелец я, или погулять вышел. Обед прошёл как обычно, а едва выйдя из-за стола я засобирался на выход. Вообще, погода не лётная, конец ноября и на улице мелкий снег с пронизывающим ветром, а потому клонит в сон как из ружья. Но нужно идти. Уговор, как говорится, дороже денег. — И охота тебе? Мы же не казённокоштные, это они все больше о хлебе насущном думают. К чему эта подработка, при твоих-то доходах? — пожала плечиками Лиза, явно нацелившаяся на свою комнату и разворачивающуюся интригу вокруг главной героини романа. — Потому что вопрос тут не в деньгах, а в наработке навыка. И в этой связи мне не понятно, отчего ты не озаботишься никакой подработкой. Не хочешь камни кромсать, иди на стройку кладкой займись, архитектор ты или где. Ну на крайний случай в оранжерею к кому-нибудь пристройся. Делом займись. Практика работы с плетениями никому ещё не помешала. — Ой всё, — она резко обернулась взметнув юбки, и направилась к себе. Ещё один способ подработки студентов, это скрепление кирпичной кладки. Вернее ускорение схватывания раствора с помощью Силы. Я то думал при случае приподняться финансово на изготовлении цемента, а тут оказывается существовала альтернатива в виде одарённых. Дело конечно затратное, на схватывание куба кирпичной кладки требовалось четыре люма. С повышением ранга объём раствора на один люм Силы увеличивался, но не так чтобы в прогрессии. Впрочем, этого вполне хватало на то, чтобы каменное строительство развивалось довольно бодрыми темпами. Подозреваю, что цемент всё же дал бы значительный толчок в этом деле. Но внедрять его придётся долго и упорно. Взять ту же картошку, которую в России называют вторым хлебом. И ведь это реально так, не сойти мне с этого места. А хотел ли её крестьянин сажать и отказываться от привычной репы? Да как бы не так! Вот и здесь однозначно получится как всегда. Оно мне нужно? У меня и так дела не надо лучше. Когда вышел в прихожую Дымок и Хруст уже одетые ждали меня у двери. Я вообще хотел было приставить охрану и к Лизе, ведь похищали же её. Но сестрица наотрез отказалась. Причём даже подкат типа, это статусно, не сработал. И когда я предложил нанять женщину из бедных дворянок, благо денег сейчас хватало, так же не прокатило. Вообще, надо бы как-нибудь поплотнее заняться сестрицей, а то не отпускает меня ощущение, что я чего-то не понимаю. На улице мела метель, и ни одного извозчика, не смотри, что Воздвиженка. Мы перешли на другую сторону улицы, где задувало не так сильно, и я с тоской обернулся на дом, где было тепло и сухо. А ничего так мне достался трофей. Дом кирпичной постройки в четыре этажа шириной в восемь и длинной в двадцать пять сажен, с тремя парадными. К слову, за прошедший месяц ко мне пока не возникло никаких вопросов, ни от судейских, ни от родственников покойного. О его смерти я слышал, но специально не интересовался. А по слухам предполагается застарелая вражда, так как у Якова Георгиевича врагов хватало. Кутаясь от ветра со снегом в шарфы, мы двинулись по улице в сторону Арбатских ворот. Меня ждал один мастер узоров, возрастом глубоко за восемьдесят, а из всех достижений за прожитые годы, только восьмой ранг дара. Но с другой стороны, это тоже товар. Он специализировался на узорах, не часто найдётся столь высокоранговый одарённый пробавляющийся таким занятием. Услуги стоят не дёшево, но оно того стоит, а потому от клиентов отбоя нет. И тут ему стало известно о молодом человеке, который способен распознать как подогнать стандартный узор под конкретного человека и увеличить его эффективность. Слухами, как говорится, Земля полнится. Вот и разыскал он меня в университете. В деньгах нужды я не имею, но и отказываться от возможности наработки опыта в этом деле, а так же накопления статистических данных, я не видел. Поэтому и согласился. Составили график, и вот теперь мне следует поторопиться, ибо опаздывать оно как-то не комильфо. Глава 20 — Здравия, милостивый государь, — едва за мной закрылась дверь, приветствовал меня придверник. Мужичок лет пятидесяти поправил шаль у себя на плечах, зябко поведя ими. Оно и понятно, сидеть при входе, когда то и дело тут шастает народ, не так чтобы и тепло. И наличие тамбура полностью уберечь от этого не может. — Здравствуй, любезный. А не подскажешь, боярич Рощин Вадим Петрович у себя ли? — поинтересовался я. — У себя или нет, не могу знать, ваша милость, но в пансионе, это точно. — А в какой комнате проживает? — Третий этаж, направо четвёртая комната по левую руку, — с готовностью пояснил он. — Благодарю, любезный. Я скинул перевязь со шпагой, положив на стол перед мужичком. После чего снял бекешу и присовокупив к ней зимнюю мурмолку так же отдал ему. Он тут и швец, и жнец и на дуде игрец. В смысле и за вахтёра, и за гардеробщика, и за порядком присматривает. Не забыл ему и копеечку дать, мне не жалко, а ему приятно и какой-никакой приработок, от местных обитателей-то не дождёшься, сами едва перебиваются. Придверник обозначил благодарный поклон и унёс одежду в гардероб. Избавившись от верхней одежды я толкнул дверь и прошёл из прихожей в гостиную. А ничего так общага у казённокоштных. Ну в смысле пансион конечно. Вдоль стен стоят полумягкие диваны, а в углу пристроилось фортепиано. Между прочим, не только дорогой, но и довольно дефицитный товар, потому как производители не могут удовлетворить постоянно растущий спрос. А тут, пожалуйста. Вот сомневаюсь, что в том же пансионе при курском университете есть подобное излишество. Направо столовая, где кормят без разносолов, и не сказать, что от пуза, но уж от голода точно не помрёшь. Налево библиотека, тут она говорят вполне себе ничего. Там же стоят несколько столов, заниматься можно и в комнате, но когда литература под рукой оно как-то сподручнее. Не доходя до дверей средоточия знаний лестница, к которой я и направился. Поднялся на третий этаж и следуя полученной инструкции оказался перед обычной крашеной дверью, в которую и постучал. — Войдите, — послышался из-за неё сильный молодой голос. Я не стал заставлять себя ждать и вошёл в комнату. Ну что сказать, неплохо так проживают казённокоштные студенты. В частности эта комната рассчитана на одного человека. Поселили его тут вероятнее всего из-за родовитости, боярич как-никак, пусть и из обедневшего рода. Есть ещё комнаты на двух проживающих, а вот так чтобы на головах друг у друга, шалишь. Если не хватает места в пансионе казна оплачивает квартиру. Правда там таких условий не сыскать, ну или нужно проживать в предместьях столицы. Только в этом случае одна лишь дорога будет съедать прорву времени, а оно того не стоит. Кровать у стены слева, справа секретер, так чтобы свет из окна удобно падал. Ближе к двери мольберт с какой-то незаконченной картиной укрытой тканью, к стене прислонены ещё пять, но закончены или нет не видно, так как они отвёрнуты. Посредине комнаты стоит молодой человек двадцати годочков, высок, строен, пепельные волосы на европейский манер забраны в хвост, лицо породистое, и чего уж там, красивое. Общий вид… Девичья смерть. И уж как минимум одну из них я знаю очень хорошо. Этого же пентюха только издали видел, второй курс, да и вообще к хвостатым у меня предубеждение ещё по родному миру. — Здравствуйте, Вадим Петрович, — поздоровался я. — Добрый вечер. С кем имею честь? — Ярцев Пётр Анисимович, брат Елизаветы Анисимовны. — Ах да. Я вспомнил, Лиза… — Елизавета Анисимовна, — перебив его, счёл нужным поправить я. — Что? Ах да. Елизавета Анисимовна показывала мне вас. — Для художника у вас слишком плохая память на лица. А для человека который последние несколько месяцев по факту живёт и занимается своим ремеслом за мой счёт, ещё и неблагодарная. — Что вы хотите этим сказать⁉ — вскинулся он. — Только то, что сказал, и не более того. Все те деньги, что вы получали от моей сестры, она брала у меня. Увы, не говоря для чего они ей нужны. Сам же я узнал о ваших взаимоотношениях буквально на днях. Я вовсе не забыл о своём намерении разузнать о досуге сестрицы получше. А потому озадачил Дымка, чтобы тот разузнал всё в подробностях. Илья уже имел опыт оперативной работы. Конечно никто из благородных с ним говорить не станет, но ведь есть повариха, уборщица, придверник, дворник. Так что сумел он разузнать многое. К примеру, это именно из-за Рощина Лиза не спешила домой прошлым летом, и это на него она спускала все деньги, что я выделял. И вот этот мольберт, со всем прилагающимися принадлежностями для художника, и вон та рубаха, что висит на крючке, всё это её подарки для любимого. И это далеко не весь перечень. Одних только графитовых карандашей ушла прорва, а товар это заграничный, не дешёвый. — Кхм. Видите ли, я ни о чём не просил Елизавету Анисимовну, она сама настаивала… — А вы и рады стараться. — Зачем вы так? Я люблю её.