— Здравствуй Лиза, — поздоровался я, и отправил в рот ложку зелёных щей. Виктор предпочёл обойтись яичницей из пары яиц с пузаниной, бутербродом из коровьего масла и чёрной икры, и кружкой сбитня. Лично мне этого до ужина не хватит. Да и ему тоже, но местные ведь обедают в четыре-пять пополудни. Это я после семи уже не ем, если не застолье какое, а остальные ужинают в девять вечера. — Так и знала, что застану тебя здесь. — Что-то случилось? — поинтересовался я. — Пётр, пода-ай старшенькой на пропитание, — она лукаво сощурилась и протянула мне ручку лодочкой. — Четыре дня тому я тебе целый империал дал, — я даже ложку отложил. Ну вот куда она могла израсходовать целых десять рублей⁉ Нет, мне для сестрицы не жалко, и деньги в кармане водятся, но безудержные траты следует душить в зародыше. Лиза изначально поступала как самокоштная, так как для содержания за счёт казны не обладала большим потенциалом дара. Траты по её обучению и содержанию брал на себя князь Долгоруков. Но батюшка воспротивился этому, в чём я его поддержал. Как по мне, то спасибо за то, что она оказалась в стенах университета, а с остальным уж как-нибудь разберёмся. И разбирались. Причём, помимо средств выделяемых сестрице родителями ещё и я подбрасывал. Молодая же девчонка, чего ей с хлеба на воду перебиваться. Я так же прошёл как самокоштный, отказавшись от финансирования со стороны князя. Правда и батюшке заявил, что себя и сестру буду содержать сам. От чего тот отказался, завив, что сахарный заводик даёт достаточную прибыль, чтобы он мог существенно увеличить наш пансион. Правда, баловать нас он всё равно не собирался, а потому и мои деньги вовсе не лишние. — Пётр, ну раз уж я прошу, значит от того империала не осталось и следа, — как несмышлёнышу пояснила она. — Погоди, а как же деньги что прислал батюшка? — Они лежат там, где им и положено. Это ведь на проживание, — пожав плечами ответила она. — Л-ладно. Звучит убедительно. А могу я поинтересоваться, зачем тебе понадобились деньги? — Поинтересоваться можешь, — улыбнувшись, с готовностью кивнула она китайским болванчиком. — А получить ответ? — уточнил я. Лиза вновь одарила меня лучезарной улыбкой невинно похлопав глазками. Вот же лиса! — Ну ты хотя бы не влезла никуда? — решил уточнить я, зная, что отказать ей не смогу. — На этот счёт не переживай, заверила она. — Сколько? — Десять. — Лиза. — Петя. — Н-ну т-ты… — И я тебя люблю. Я покачал головой, и достал из кармана очередной империал. Её конечно порой заносит, но первый, самый трудный год, когда она едва вкусила свободу, и попробовала самостоятельность она выдержала на отлично. Так что, сомнительно чтобы крышу сорвало на второй год. Ну а если я ошибаюсь… Я ведь теперь здесь. Так что, разберёмся. Сестрица чмокнула меня в щёку, мило улыбнулась Виктору, и легко вспорхнув со стула устремилась на выход. Только что была, и уже за ней хлопнула дверь. Вот же егоза! Глава 14 Вообще-то, матушка была против моего решения поступать в университет. Она отчего-то решила, что коль скоро у меня теперь поднялся потенциал, и я являюсь универсалом, то мне непременно захочется поступать в кадетский корпус. И была сильно удивлена, когда я изъявил желание сосредоточить основные свои усилия на стихии земли. Зато отец с моим выбором согласился. Причина вовсе не в том, что это было близко ему. Просто он видел, что при всей моей тяге к приключениям и наличии хороших бойцовских качеств, я не горю желанием служить в армии или на флоте. Опять же, батюшка знал о моих намерениях поднять своё благосостояние, не делая ставку на дар. И он точно знал, что мне это по силам. Были опасения, что власть предержащие не выпустят из своего поля зрения универсала. Однако, я никого не заинтересовал. Да, имеется возможность работать со всеми стихиями, но толку-то от бесталанного офицера. К тому же, несмотря на желчь волколака мои каналы оставались атрофированными, что особо отметила комиссия во время повторной аттестации. В конце концов и в гражданской службе кадры нужны. В этой связи я мало интересовал и моих однокашников. Ну вот зациклены тут все на силе дара, и ничем ты этих тараканов из их голов не вытравишь. Первокурсники достигшие второго ранга, или второкурсники поднявшиеся на третий, зачастую носили соответствующие перстни, чтобы все видели, что они не середнячки какие, а имеют высокий потенциал. Хм. Ну вообще-то им бы скромно потупить взор, и обходить меня стороной. Потому что первокурсник, да ещё и на первом месяце обучения щеголяющий третьим рангом, это нечто из разряда вон. Вот только бахвалиться в мои планы не входило. Перед отбытием в Москву я вновь пробежался по местам Силы и сумел поднять свой дар ещё на одну ступень, с небольшим запасом. Теперь моё вместилище имело объём в двадцать пять люм. Пропускная способность каналов в соответствие конечно не пришла, зато скорость перекачки энергии сократилась до одного люма в три секунды. В моём случае это более чем серьёзный прогресс. Хм. А ведь справедливости ради, хотя я и получил возможность использовать три активных плетения и пять пассивных, по силе дара я по большому счёту проигрывал даже второму рангу. А всё из-за моих атрофированных каналов и долгой перезарядки плетений. Что в схватке одарённых нередко играет решительную роль… По окончании лекций я направился в библиотеку, чтобы пролистать все научные труды, которые сегодня были рекомендованы преподавателями. Я решил не откладывать это на потом. А то, ведь забросишь, зато после запаришься нагонять, даже с учётом абсолютной памяти. Лучше уж всё делать вовремя. Опять же, это только сейчас занимает много времени, так как я изучаю не главы в части касающейся, а впихиваю в себя все книги целиком. Зато после, при повторных отсылках к этим же трудам, в этом не будет необходимости. Я и не думал забывать, что у меня неизменно случатся пропуски. Так как решил, что каждые два месяца буду устраивать забег по местам Силы. А вот от ежедневных медитаций с выходом в изнанку, я решил пока воздержаться. На фоне всё тех же слабеньких каналов проку от этого никакого, только ежедневная потеря целого часа личного времени, которому я легко найду другое применение. — Опять до закрытия просидели, господин студент, — недовольно пробурчал служитель библиотеки. Разночинец из простецов, но ведёт себя достаточно вольно. Да оно и понятно, не смотри, что здесь учатся и княжеские отпрыски, в стенах университета, они всего лишь студенты, не имеющие никаких привилегий. Случись слово княжича против вот этого библиотекаря, и последнему веры будет больше. Впрочем, это в теории. На деле же вряд ли кто осмелится ссориться с родовитым дворянином. Хотя и своего постараются оградить. То есть, будут искать компромиссы, и однозначно найдут. Я улыбнувшись смерил мужчину средних лет взглядом, и не произнеся ни слова покачал головой. Понимаю, что не будь меня и он не стал бы торчать тут до закрытия, покинув свой пост на час, а то и полтора раньше. Начало года, народ не больно-то и зависает в библиотеке. Так что можно пока особо не напрягаться. А тут я, проявляющий завидное рвение. Спешить мне особо некуда, а потому я не просто пролистываю книги, а сразу систематизирую и раскладываю всё по полочкам. Поэтому и времени это отнимает изрядно. Но этому ухарю грех жаловаться, потому что я и не думал изменять своему правилу, и облагодетельствовал библиотекаря пятью рублями, за беспокойство. Но это когда было! Уж неделя миновала, вот оно и подзабылось. Пришлось напомнить, многозначительным взглядом. Отчего тот закряхтел и отвёл взгляд в сторонку. Вот так, пенёк. А то мало, что ему подношение сделали за выполнение им его же обязанностей, так он теперь ещё и морду воротит. Или решил, что нарвался на богатенького буратино? Ну так я могу быстренько мозги на место поставить. Едва вышел из калитки, как от ограды отлипли двое. Днём-то Дымок и Хруст дежурят поочерёдно, а вот вечером встречают уже вдвоём. Вообще-то охрану могут себе позволить только родовитые дворяне. Да и то, не всегда прибегают к таким мерам предосторожности. Тот же боярич Осипов, даже сомнение высказывал. Но с другой стороны, кто сказал, что это мои боевые холопы. Илюха камердинер, а Клим лакей. Так что, всё в законном поле. Хруст обогнал меня и пошёл, так сказать, передовым дозором, Дымок держится чуть позади и справа, ближе к проезжей части, как и полагается слуге. А ещё, так проще контролировать улицу. Вот уж чего не стоило делать, так это расслабляться, потому что закон подлости никто не отменял. Знать бы только — я всё ещё являюсь мишенью для этого неизвестного мне заказчика, или он уже плюнул на меня из-за изменившихся условий. За прошедший год ведь так ничего и не случилось. Ну, в смысле, персонально на меня никто не нападал. Стоило свернуть за восточное крыло университета, и оказаться на соседней улице как из стоявшей у обочины кареты без гербов отворилась дверь. Из неё вышел неизвестный в неприметной одежде небогатого дворянина. Как-то уж больно резво он это сделал, явно поджидал меня. Хруст тут же заступил ему дорогу, откинув полу кафтана и выхватывая висевшее подмышкой на одноточечном ремне короткоствольное ружьё, с уменьшенным прикладом. Это мой реверанс в сторону лупары. Это конечно не полноценная вертикалка, и стреловидная пуля в ней не успеет набрать высокую скорость. Однако мощность выстрела эдак люма в четыре получится, а как два попадания кряду, так и среднестатистический щит вынесет без труда. Ну и короткоствольные пистолеты под кафтаном конечно же имеются. Единственно у слуг нет никакой защиты от плетений, и случись нужда, рассчитывать им придётся только на свои ловкость и реакцию. Причём с учётом необходимости защищать мою тушку. И у меня никаких сомнений, что Клим готов из-за меня умереть прямо сейчас. После его покупки я попросил Эльвиру Анатольевну нанести ему узор «Быстроты», что существенно улучшило его и без того хорошую реакцию. А после уже сам украсил его спину узором «Повиновения». Не собираюсь оправдываться по этому поводу, ни перед собой, ни перед кем бы то ни было другим. Я просто принимаю реалии этого мира, и хочу быть уверен в том, что рядом со мной абсолютно преданный мне человек… Неизвестный улыбнулся, и поднял руки в примирительном жесте. Понял, что сам же и спровоцировал подобную реакцию моей охраны. Дымок, к слову, так же уже подхватил свою лупару. А вот я хвататься за шпагу и метательные ножи не спешил. Находящиеся у меня под кожей амулеты давали какую-никакую фору, а мне не хотелось проявлять излишнюю суетливость. Не отреагировал на происходящее и кучер, продолжавший спокойно восседать на облучке кареты. — Пётр Анисимович, нам нужно поговорить, — произнёс неизвестный. И нет, он не испугался. На его губах появилась понимающая улыбка, но ни страха, ни опасений не наблюдалось в принципе. Напротив, весь его вид излучал уверенность и даже превосходство. — Отошли, — скомандовал я слугам, и обратился к неизвестному — с кем имею честь? — Позвольте отрекомендоваться, Шешковский Степан Иванович, дьяк тайной канцелярии, — коснувшись отворотов мурмолки с отворотами из лисьего меха, представился тот. Кто же не слышал о втором человеке в этой практически всесильной конторе. Вот только видеть его воочию мне пока ещё не доводилось, а потому кто его знает, кто именно стоит передо мной. Но пока примем на веру, хотя и расслабляться не будем. — Чем могу служить, сударь? — поинтересовался я. — Ну не на улице же нам разговаривать. Предлагаю вместе отобедать. Через пару кварталов есть уютный трактирчик, где меня хорошо знают и для нас найдётся тихий кабинет, где мы сможем откровенно поговорить. — Отказать такой персоне, как дьяк Тайной канцелярии с моей стороны было бы верхом глупости. — Ну-у, не то чтобы глупость. Я ведь не вызываю вас к себе. Просто хочу провести дружескую беседу. — А знаете, мне нравится ваша мысль. Давайте будем считать это вызовом. Вы отправитесь к себе и будете ожидать моего прибытия в своём кабинете. — Обычно к нам не стремятся попасть. — Буду откровенен, Степан Иванович, я понятия не имею кто вы. Назваться же можно кем угодно. А так, всё само станет на свои места. Тем паче, что я ничуть не опасаюсь оказаться в стенах канцелярии. — Слышали такую присказку про Тайную канцелярию — то что вы не висели на дыбе не ваша заслуга, а наша недоработка. — Меня это не касается. Потому как если и есть ко мне вопросы, то у стражи, но никак ни у канцелярии. — Допустим. И чем же вызвана ваша чрезмерная осторожность, Пётр Анисимович? — Однажды меня уже пытался убить наёмный убийца. Полагаю, это достаточная причина для осмотрительности.