– Смелое решение, мадам, – произнес Стив, запуская пальцы в волосы Джослин и целуя жену в губы. А через несколько секунд в комнату ворвался Тайлер. В руке он держал пластиковый пакет с логотипом китайского ресторанчика. – Эгей, не шалите при мне, ладно? Напоминаю, что до пятнадцатого марта я – несовершеннолетний, и моя нежная натура не выдержит разврата. Особенно со стороны генетически близких мне существ. Стив подмигнул Джослин. – Ты и Лори успел промыть мозги, да, Тайлер? – Мне полагается экспериментировать, – ответил Тайлер, водрузив пакет на стол и стаскивая с себя куртку. – Возраст такой. В Википедии написано. – А что пишут в Википедии по поводу родительских прав и обязанностей? – Вы должны… работать… готовить… и не скупиться на карманные расходы. Джослин округлила глаза и рассмеялась. Следом за Тайлером в комнату просочился Флетчер и начал сновать вокруг стола, навострив уши. – Боже мой, Тайлер, поймай его! – простонал Стив. Но он опоздал: бордер-колли увидел Катерину и глухо заурчал. А затем разразился громким лаем, переходящим в пронзительный визг, от которого подпрыгнули все обитатели дома. Пес ринулся вперед, но поскользнулся на гладком полу, и Тайлер успел схватить собаку за ошейник. Отчаянно молотя передними лапами, Флетчер продолжать завывать, не отводя взгляда от Катерины. – Флетчер, лежать! – скомандовал Тайлер, дергая пса за поводок. Флетчер умолк. Нервно виляя хвостом, он тихо рычал и поглядывал на женщину – а та как ни в чем не бывало застыла у Чистилища Джослин и даже пальцем не пошевельнула. – Предки, почему вы меня не предупредили? – Извини, – ответил Стив, забирая у Тайлера поводок. – Флетчер в любую дыру пролезет. Тайлер иронично поглядел на незваную гостью. – А полотенчико ей к лицу, – усмехнулся он и, бросив куртку на стул, взбежал вверх по лестнице. Вряд ли чтобы домашнее задание делать, подумал Стив. С уроками Тайлер никогда не спешил. Единственное, что могло заставить его поторопиться, – это девушка, с которой он встречался (бойкая красотка из Ньюбурга, которая, к сожалению, не могла часто бывать у них дома в силу Чрезвычайного Закона). Да и видеоблог на Ютьюбе тоже отнимал у Тайлера много времени. Наверняка Тайлер возился с каким-нибудь видео, когда Джослин послала сына купить что-нибудь навынос в местной забегаловке «Выбор императора». Среда была официальным выходным Джослин, и она предпочитала в этот день не готовить, что устраивало Стива. Еда из китайского ресторанчика всегда была вполне приличной. Стив повел рычащего Флетчера во двор и запер собаку в вольере. Флетчер принялся кидаться на проволочную сетку, а потом стал нервно сновать туда-сюда. – Прекрати! – рявкнул Стив несколько резче, чем следовало в такой ситуации. Пес вывел его из себя, и Стив знал, что Флетчер не успокоится как минимум еще полчаса. Давненько к ним в гости не заглядывала Бабуля! Хотя сколько бы она ни появлялась, Флетчер вряд ли привыкнет к ее обществу. Стив вернулся в дом и начал помогать Джослин. Он уже открыл бумажные контейнеры с жарким чоу мейн с овощами и курицей и тофу «Генерал Цзо», когда дверь-ширма кухни зашуршала. В столовую вошел Мэтт в сапогах для верховой езды, в шляпе набекрень и со скомканными брюками галифе – их он держал в руках. Стив поморщился: до него долетел лай Флетчера. – Эй, Флетчер, что с тобой сегодня стряслось? – крикнул Мэтт и принюхался. – Вау, вкусняшки! Китайские, – добавил Мэтт, на ходу обнимая родителей. – Я сейчас! И Мэтт помчался наверх, как и его старший брат несколько минут назад. Стив воспринимал столовую как место, которое являлось средоточием их семьи. Именно тут бурная жизнь каждого из Грантов стремилась сойтись в одной точке: ни дать ни взять тектонические плиты, которые соединяются после землетрясения… К счастью, столовая способствовала всеобщему умиротворению, а не разломам земной коры. Не то чтобы Гранты чтили традицию совместной трапезы, просто это место было и впрямь уникальным. Главное убежище в их доме, обрамленном железнодорожными шпалами с одной стороны, и с роскошным видом на конюшню и крутой склон Философерс Дип – с другой. Стив стал накладывать себе на тарелку лапшу с кунжутом, когда вниз спустился Тайлер – с камерой GoPro, которую ему подарили на семнадцатилетие. Красный огонек сигнализировал, что включена запись. – Выруби ее, – твердо сказал Стив. – Ты знаешь, каковы правила, когда Бабуля здесь. – А я не собираюсь ее снимать, – возразил Тайлер, плюхаясь на стул напротив Стива. – И отсюда она никак в картинку не попадет. Ты ведь в курсе, что, когда она находится в доме, она предпочитает тусоваться на одном участке. Тайлер улыбнулся отцу невинной улыбкой и заговорил тем голосом, каким обычно озвучивал свои ролики на Ютьюбе (музыкальность – 1.2, изюминка – 2.0). – А теперь пора задать вопрос для моей очень важной статистики. Услышь меня, Достойный Прародитель! – Тайлер! – прикрикнула Джослин. – Извини, Дважды Достойная Детородительница. Джослин выглядела непоколебимой. – Это ты отредактируешь, – заявила она. – И убери камеру от моего лица. Я паршиво выгляжу. – Свобода прессы, – ухмыльнулся Тайлер. – И личной жизни, – парировала Джослин. – Свобода от домашних обязанностей. – Сокращение карманных расходов. Тайлер навел объектив на себя и скорчил страдальческую гримасу. – И так всегда! Повторяю, друзья мои: я живу в условиях диктатуры. Свобода слова серьезно страдает от рук старшего поколения. – Так говорил Заратустра, – подытожил Стив, накладывая себе на тарелку тофу «Генерал Цзо». Стив прекрасно понимал, что Тайлер отредактирует свой ролик тщательнейшим образом. Тайлеру всегда удавалось создавать неплохие клипы, перемежая нелепые розыгрыши разнообразными уличными съемками. Вдобавок он сопровождал свои видео головокружительными спецэффектами и сдабривал ролики привязчивой поп-музыкой. Парень был талантливым. И результаты впечатляли: когда Стив в последний раз смотрел TylerFlow95, у канала было триста сорок подписчиков и более двухсот семидесяти тысяч просмотров. Тайлер даже ухитрился заработать (сущую ерунду, по его собственному признанию) за счет размещения рекламы. – Что ты хотел спросить? – произнес Стив, и камера повернулась к нему. – Если бы тебе пришлось позволить кому-то умереть, кого бы ты выбрал: своего ребенка или целую деревню в Судане? – Что за неуместный вопрос! – Моего ребенка, – выпалила Джослин. – Ого! – драматически воскликнул Тайлер, и Флетчер в вольере снова залаял. – Неужели? Моя родная мать безжалостно пожертвовала бы мной ради несуществующей африканской деревушки! Указывает ли данный выбор на ее сострадательность по отношению к странам третьего мира или свидетельствует о проблемах в нашей семье? – И то и другое, милый, – ответила Джослин. – Мэтт! Мы за столом! – Но я серьезно! Папа, представь, что перед тобой две кнопки. Нажмешь одну – умрет твой ребенок – я, например, – а нажмешь другую, выкосишь деревню в Судане. Если не сделаешь выбор, пока считают до десяти, сработают обе. Кого ты спасешь? – Что за абсурдная ситуация, – вымолвил Стив. – Кто может заставить меня сделать нечто подобное? – Но ты попытайся ответить, хорошо? – Правильного варианта нет. Если я спасу тебя, ты обвинишь меня в том, что я позволил погибнуть людям. – Но мы все умрем. – Ладно. Я предпочту, чтобы ты остался в живых. Разве я могу пожертвовать собственным сыном? – Правда? – спросил Тайлер и восхищенно присвистнул. – А если в той суданской деревне сотня голодающих детей-солдат, со вспухшими животами и ползающими по глазам мухами, и бедных забитых женщин, больных СПИДом? – Даже тогда. И эти женщины сделали бы то же самое ради своих детей. А где Мэтт? Я ужасно проголодался. – А если бы тебе пришлось выбирать между мной и Суданом? – Тайлер, тебе не следует задавать такие вопросы, – неуверенно произнесла Джослин. Она понимала, что, если ее муж и старший сын взялись спорить, ее вмешательство вряд ли что-то решит. Семья и политика – сложные вещи! – Папа? – Судан, – сказал Стив. – Кстати, о чем вообще твой репортаж? О нашем вмешательстве в проблемы Африки? – О честности, – пояснил Тайлер. – Любой, кто скажет, что спасет Судан, лжет. А тот, кто не захочет отвечать, соблюдает политкорректность. Мы уже опросили учителей, и только мисс Редфирн, она преподает философию, ответила честно. И ты. Он услышал, как по лестнице с грохотом спускается младший брат, и окликнул его. – Мэтт, если тебе пришлось бы позволить кому-то умереть, кого бы ты выбрал: Судан или наших родителей?