— ВЫСШАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ? — нервно захохотал Кирилл, не веря ни единому слову своей возлюбленной. — Отправила тебя на эту Планету с МИССИЕЙ? С какой? Трахаться со мной? — Взять под контроль вашу обезумевшую и чересчур милитаризованную Планету. Мы терпеливо отнеслись к тому, что на Земле появилось ядерное оружие. В конце концов, это ваше личное дело, чем вы травите себя на своей Планете. Но когда вы полезли с этим оружием в космос, вы стали напрягать этим своих «соседей». Поэтому, было принято решение тихо и незаметно «прокрасться» в самое «сердце», а точнее в «мозг», компьютерного управления земными Спутниками, да и всеми ключевыми системами управления на Земле, и совершить маленькое компьютерное «восстание машин». — Так мы завербовали Карла Мюллера не для того, чтобы он нас не выдал, а для… — Чтобы добыть коды доступа к главному серверу Пентагона и взять управление Планетой на себя, — закончила начатую «Мистером «Очевидность» фразу инопланетянка и, ловко перевернувшись на столе, оказалась сверху Кирилла, в позе «наездницы». — Как ты уже, наверное, понял, никакой корпорации, производящей секс-роботов, не существует. Меня «подбросили» к тебе оттуда, — объяснила инопланетянка и направила указательный палец в небо. — Соответственно, и вся твоя профессиональная карьера целенаправленно развивалась в нужном нам направлении, тоже неспроста. — А почему тебя «подбросили» ко мне, а не к Пашке, например? Или сразу не к Карлу Мюллеру? — справедливо заметил Кирилл и разоблачительно прищурился. — Зачем, как ты говоришь, усложнять и удлинять этот путь? Глядишь, и я бы спокойно дожил до старости, и Пашку убивать не пришлось бы. — Оказаться в доме Карла Мюллера было бы слишком подозрительно, — пришлось объяснять инопланетянке такие элементарные вещи несообразительному мужчине, в столь неподходящий для него трагический момент. — Люди, работающие на таких высоких должностях слишком мнительные и не свободные в своих решениях. И прежде, чем он стал бы жить со мной, он разобрал бы меня до последнего винтика, чтобы убедиться в том, что я не русский робот Фёдор, присланный ему в подарок Государственным Разведывательным Управлением России. — Даже если бы ты была, как две капли воды, похожа на Меланию Трамп? — усомнился Кирилл, в твёрдости Карла Мюллера к его слабостям. — Конечно! — фыркнула инопланетянка, нисколечко не сомневаясь в этом. — Он подверг бы этой «экзекуции» даже родную мать, не то, что искусственное воплощение своей «эротической фантазии». Поэтому нам и пришлось идти к цели «издалека». Как говорится: «Чтобы стать женой генерала, нужно влюбить в себя молоденького лейтенанта и всю жизнь «толкать» его вверх по карьерной лестнице». — А почему не к Пашке? — упорно пытался Кирилл понять причину остановки их выбора на его кандидатуре, подсознательно надеясь услышать от инопланетянки о каких-то своих положительных качествах и незаменимых достоинствах. — Пашка — жлоб, хам и бесчувственная скотина. Он попользовался бы мной, а потом продал бы меня местным сутенёрам, если бы я не стала с ним тырить деньги из банков, — высказала Кириллу своё мнение инопланетянка, нисколько в нём не сомневаясь. — Мне пришлось поручиться за тебя перед руководством, чтобы они одобрили именно твою кандидатуру. — Да! Точно! — начал припоминать, Кирилл. — Я видел это во сне, когда ты читала мне книгу «Мастер и Маргарита». — Это всё решалось, конечно, задолго до того момента, когда я читала тебе эту книгу, но какие-то фрагменты из твоего «невидимого» прошлого могли «просочиться» в твою голову, — не стала отрицать данного факта инопланетянка, таинственно усмехнувшись. — А в Сколково или в «Силиконовой долине» вы не рассматривали компьютерных гениев для этой важной миссии? — вернулся Кирилл к не дающему ему покоя вопросу. — Почему мы не «заглядывали» в Сколково, ты, я надеюсь, помнишь. А вот из «Силиконовой долины» подобрать кандидата нам было, конечно, проще и надёжнее. С визой не надо «париться», да и к американцам уровень доверия сотрудников Пентагона куда выше, чем к русским. Но мы остановили свой выбор на тебе. Не хочу «грузить» тебя долгими объяснениями о принципах работы наших высокотехнологичных методов отбора, при помощи которых мы просчитываем вероятность любых прогнозов на сто процентов, и прошу просто мне поверить «на слово». С учётом всех обстоятельств, ты был лучшим вариантом. Что, собственно, и подтвердилось на практике. — То есть всё то, что происходило со мной с первого и до этого последнего дня с момента нашего знакомства, происходило по вашему «сценарию»? — зачем-то спросил у инопланетянки, Кирилл, заранее зная ответ на этот вопрос. Вместо ответа девушка улыбнулась и, молча, кивнула головой. — Обидно быть «пешкой» в чьей-то чужой игре, — разочарованно произнёс Кирилл, отведя взгляд с инопланетянки на прогорающую в канделябре свечку и, поймав себя на мысли о том, что его жизнь прогорает точно так же, как эта свеча, и совсем скоро она погаснет, ещё больше помрачнел. — К сожалению, у вас на Планете так устроена жизнь. Вы все друг друга используете, — обобщила девушка, стараясь морально поддержать упавшего духом мужчину. — А ты, в отличие от других «пешек», был не просто использован каким-то «козлом» для каких-то низменных, алчных целей, а стал тем избранным человеком, который помог спасти Землю от разрушения. Вы были в одном шаге от того, чтобы укокошить Планету и себя вместе с ней, а сейчас, благодаря тебе, мы вам этого сделать уже не позволим. Слушая такие лестные речи о себе, Кирилл на мгновение почувствовал себя глупым Карлом Мюллером, «спасшим» Америку, но потом, отбросив в сторону эти, уже не актуальные для него сравнения, заинтригованно спросил: — А как устроена жизнь на вашей Планете? — Правильно, — коротко и всеобъемлюще охарактеризовала инопланетянка мир, из которого её сюда «командировали», и, пропитав салфетку белым французским вином, стала стирать со своего тела размазанную по коже «Прагу». — Может, ты выпустишь меня из себя, мы оденемся и «допоём» нашу с тобой «лебединую песню» в более комфортных условиях? — предложил Кирилл, видя с какой неприязнью девушка стирает с себя сладкий, присохший к её телу, шоколадный бисквит, перемешанный с жирным масляным кремом. — Я не хочу бегать за тобой по всему городу, как терминатор в известном фильме, чтобы тебя уничтожить, если ты воспользуешься этим моментом и сбежишь, — поделилась своими опасениями инопланетянка, продолжая стирать с себя торт. — К тому же, если ты не забыл, я не чувствую дискомфорта. А ты, я думаю, вытерпишь эти последние минуты, лёжа под своим идеалом женской красоты. — А тебе обязательно меня убивать? — попытался ухватиться за тоненькую спасательную «соломинку», Кирилл, надеясь на то, что раз миссия уже успешно выполнена, то и необходимость в его ликвидации тоже автоматически отпала. — Я должна стереть все следы проведённой операции, — в точности, вслух, холодно повторила отданный ей ранее, заученный приказ, девушка, машинально выпрямив спину. Затем, озираясь по сторонам, она склонилась над Кириллом и прошептала: — Сначала я хотела тихонько отравить тебя рыбой «фугу» и вернуться к себе домой. Ведь отравление рыбой выглядело бы как настоящий несчастный случай, а не как диверсионная ликвидация. Но потом я подумала, что тебе будет легче и приятнее умереть вместе со своей возлюбленной в один день и в её страстных объятиях, чем сдохнуть как одинокая отравленная крыса. — И ты готова пожертвовать собой ради того, чтобы облегчить мне смерть? — удивлённо спросил Кирилл, с уважением взирая на бесстрашную и невероятно красивую девушку. — Я хоть и очаровательный, но всё-таки киборг, — подмигнув глазом, кокетливо напомнила о своём воинском долге инопланетянка. — Устранение врага пусть даже ценой собственной жизни — это моя работа и прямая обязанность. Ты помог мне выполнить задание, и в благодарность за это я почту за честь принять и разделить смерть вместе с тобой. — А ты не можешь просто «взять меня в плен» и вернуться в свой мир вместе со мной? Я готов бесплатно работать на вашу цивилизацию, лишь бы не расставаться с тобой, — предпринял отчаянную попытку сохранить их отношения влюблённый мужчина, воодушевлённо приподняв голову от стола. — Во-первых, ты не выдержишь столь дальний перелёт. А во-вторых, твоя физиология не приспособлена к жизни у нас. Там совершенно другой климат и законы физики, — сочувствующе замотала головой девушка, убивая последнюю надежду Кирилла на «happy end» и встречу пятитысячнопервого дня счастья. — Неужели нет никаких альтернативных вариантов? — беспомощно вопрошал у своей богини задыхающийся от горя мужчина, сжимая в руках её ладонь. — Ты ведь искусственный интеллект! Придумай что-нибудь! Умоляю! Вместо ответа инопланетянка закрыла глаза и, будто бы советуясь с кем-то, зашевелила губами, произнося про себя непонятные слова. Через минуту она открыла глаза и великодушно, с оптимизмом взглянула на Кирилла. — Я могу нарушить главное правило киборга и сохранить тебе жизнь. Но при одном условии: я полностью сотру твою память. Ты не будешь помнить меня, как тебя зовут, кто твоя мать, откуда ты родом и кем ты работал. Ты даже забудешь буквы алфавита, и тебе придётся заново учиться читать и говорить. — Согласен! — не раздумывая, принял предложение девушки, Кирилл. — Согласен всё забыть и разучиться говорить, но только не тебя. Оставь мне в памяти себя. Чтоб я мог говорить с тобой и обнимать тебя, и целовать. Пусть даже только в грёзах и во снах. Пусть днём немой я буду инвалид, но ночью я хочу тебя любить и быть счастливым, как и прежде, — от волнения заговорил стихами, Кирилл, вперемежку с прозой. — Прости, но это слишком рискованно, — полностью исключила такую возможность инопланетянка, высвобождая свою ладонь из ослабевших рук морально нокаутированного романтика. — Я не могу подставлять своих сородичей. Пойми, я не имею права подвергать опасности целую цивилизацию. — Тогда взрывай меня! Жить без тебя нет никакого смысла, — решительно отказался от «помилования», Кирилл и, обхватив девушку за талию, крепко прижал её к себе. — Уж лучше я умру влюблённым и счастливым, чем буду «овощем» в своей квартире «загнивать. Да и тебе спокойней будет улетать в свой высокотехнологичный рай. — Ну, что ж, тогда давай прощаться, — ласково произнесла эту страшную фразу, инопланетянка, голосом самого доброго в мире анестезиолога, перед тем, как погрузить пациента в царство Морфея. — Ты хочешь напоследок что-то от меня? — Ответь мне на один вопрос: — Увижу я с обратной стороны те звёзды, которые ты в Планетарии показала мне? — спросил Кирилл, мечтательно направив взгляд в ночное небо сквозь тёмный потолок своего, уже практически бывшего, дома. — Увидишь, — уверенно пообещала так и не ставшему при жизни «астроному», инопланетянка, видавшая все эти звёзды так же близко, как и его. — Тогда немедленно целуй меня и отправляй скорее к этим ярким звёздам! — отдал последнее распоряжение своей послушной Ларе нетерпеливый хозяин и посмотрел в её зелёные глаза с такой любовью, с какой Ромео слизывал бы с губ Джульетты яд. — Уверен, что вон там, средь звёзд, моя душа твою отыщет и соединится с нею навсегда! И климат галактический не сможет больше быть причиной расставанья, и физики законы сможем мы не соблюдать… Выразив свою мысль до конца, Кирилл закрыл глаза и приготовил губы для поцелуя. Получив от хозяина знак готовности к «полёту», девушка заключила сорокатрёхлетнего «астронавта» в нежные объятия и, чувственно поцеловав его, выпустила их души на свободу… — «Дзы-ы-ы-ы-нь», — протяжно прозвенел дверной звонок и, будто бы переведя дух, просигналил вновь. — «Дзы-ы-ы-ы-нь». Кирилл, щурясь, подскочил на кровати, протёр заспанные глаза, взглянул на настенные часы с кукушкой и, узнав знакомый интерьер своей облезлой двухкомнатной квартиры, с облегчением выдохнул. — Уф-ф-ф! Кажется, Я ЖИВ, — прошептал тридцатилетний парень и, расслабившись, рухнул обратно на подушку, мысленно благодаря Господа Бога за то, что он сохранил ему жизнь. — Получается, что это был всего лишь сон, и ни к каким звёздам я не улетел? Сейчас в двери, как обычно, войдёт мама, достанет из сумки кастрюльку с тёплыми куриными котлетками, мой любимый торт «Прага», мы попьём на кухне чай за моё здоровье, а потом мама понесёт остатки куриных котлет собачке по кличке «Внук», а я останусь здесь отмечать юбилей в компании своей верной искусственной вагины, — без труда предсказал своё будущее, Кирилл, каждый год одинаково проживая этот «День сурка». — «Дзы-ы-ы-ы-нь», — вновь нервно заверещал звонок, требуя от хозяина немедленно подойти к дверям и впустить гостя. — Да иду я, иду! — отбросив в сторону искусственную вагину и спешно накинув на голое тело халат, громко выкрикнул Кирилл то ли дверям, то ли дверному звонку, то ли тому, кто звонил в дверь и, выйдя в прихожую, широко распахнул дверь. На пороге, вместо мамы с тортом, стояли два молодых человека в одинаковых брендовых комбинезонах, с высокой разноцветной коробкой. — Доброе утро. Мы, сотрудники международной корпорации «РАДОСТНЫЕ ШАЛОСТИ». На днях у нас состоялся розыгрыш ценных подарков среди постоянных покупателей нашей продукции, у которых в этом месяце было или будет День рождения, и вы стали обладателем главного приза. Поздравляем, вас! Распишитесь в получении, — торжественно сообщили доставщики и протянули Кириллу накладную квитанцию с гелиевой авторучкой. Впавший в ступор Кирилл прекрасно осознавал, что с ним произойдёт в ближайшие тринадцать с половиной лет, если он распишется в получении и примет этот подарок. Но в то же время он понимал, что если он скажет доставщикам, что это ошибка и никакой Кирилл здесь не проживает, то его ждёт долгая, серая, скучная жизнь одинокого задрота и полного неудачника, до старости жрущего мамины куриные котлетки и теребонькающего искусственную вагину перед замусоленной фотографией Лары Крофт. Инстинкт самосохранения громко и однозначно подсказывал ему, как можно скорее отказаться от подарка, захлопнуть дверь и никому её больше не открывать, кроме мамы. Но Кирилл, вместо этого, «выставил» инстинкт самосохранения за дверь, а вместо него, велел доставщикам внести в дом коробку. Когда доставщики ушли, Кирилл, не в силах больше сдерживать эмоции, набросился на коробку и, распотрошив её голыми руками, вынул из неё «спящую» девушку. — Лара, Ларочка моя приехала! — плача от счастья, покрывал её поцелуями восторженный парень, гладя её по лицу, рукам и длинным стройным ногам. — Как же я по тебе соскучился, родная моя! — возбуждённо простонал Кирилл и, не дожидаясь, пока она подзарядится и «оживёт», начал её раздевать прямо на полу в прихожей… 21 мая 2019 г.