– Они убили Филиппа, Корт. Клэр попыталась сбежать. Ублюдки застрелили моего мальчика, когда он бросился за дочерью. – Бог ты мой. – У нас осталась только надежда. – Мне жаль, – Корт помедлил. – Как ты узнал, что я здесь? – Ллойд знает, что ты в Женеве. – Я думал, перестрелка по пути из Цюриха собьет его со следа. – Почти удалось. Я пораскинул мозгами, что ты можешь делать в Женеве. Знал, что тебе хватит ума не обращаться ни к кому из моей «Сети». Потом вспомнил о старом банкире управления из Женевы, который был инструктором агентов особого назначения. Решил, что ты имел с ним дело в прошлой жизни. Вызвонил несколько контактов и получил номер. – Как ты можешь звонить оттуда без их ведома? – Они думают, что я сдался. Я лежу в постели с ножевыми ранами и выбитыми зубами по милости этого паршивца Ллойда. Он отделал меня, но крайне непрофессионально. Не может даже нормально замучить человека. Сейчас я вроде как наполовину овощ, покорный старый пердун в постели на втором этаже. Но я не сдался, Корт. Признаюсь, когда я думал, что единственная надежда для моей семьи – это твоя смерть, я рассчитывал на нее. Теперь я совершенно уверен, что единственная надежда для моей семьи – это твое скорейшее появление. Я хочу хоть как-то помочь тебе разнести это место в клочья. – Только держи своих девочек подальше от этого, ясно? Они всего лишь дети. – Даю слово. – У Ллойда действительно есть документы, о которых он говорит? – У него есть твое личное досье из ЦРУ и еще на пару десятков сотрудников. Бумаги и информация на дисках. Он вывез нас из Лондона, чтобы гарантировать твое появление. – Почему он это делает? Фицрой рассказал Корту все, что ему было известно о «Лоран Групп». О требованиях Абубакира. О Ригеле, о минских охранниках и об армии соглядатаев. О двенадцати ударных группах из дюжины стран третьего мира, отправленных на охоту за Серым Человеком, и о призе в двадцать миллионов долларов. Пока сэр Дональд сообщал все эти сведения, Морис достал из шкафа голубую коробочку и принес ее на кухню, где сидел Корт. Престарелый финансист и бывший инструктор отдела особых операций очистил антисептиком порезы на запястье своего протеже, затем сжал охлаждающие гелевые пакеты, чтобы вызвать химическую реакцию, и приложил компрессы к руке. Потом он забинтовал распухшее левое запястье Джентри и наложил повязку, чтобы компрессы не съехали. Это была четкая и аккуратная работа человека, привыкшего к уходу за ранеными. – Не могу поверить, что они пошли на такое только ради выполнения контракта, – сказал Корт, выслушав доклад Фицроя. – Конечно, десять миллиардов долларов – это жирный кусок, но если Абубакир уверенно выдвигает подобные требования, то надо думать, у него есть какие-то иные мотивы. – Согласен. Перестрелка с швейцарской полицией – невероятный риск для такой компании, как «Лоран Групп», даже если они пользовались услугами контрактников из Венесуэлы. – На кону нечто большее, чем обычный контракт, – сказал Джентри. – Попробуй разобраться в этом, Дон. – Я поговорю с Ригелем. У него немного больше здравомыслия, чем у Ллойда. – Хорошо. Держи этот телефон при себе с выключенным звуком. – Как мне связаться с тобой, когда ты будешь в пути? Джентри посмотрел на Мориса. – У тебя, случайно, нет запасного спутникового телефона, который я могу купить или одолжить на время? Старик беззвучно рассмеялся и удалился по коридору, где очередной приступ кашля согнул его пополам. Вскоре он вернулся со спутниковым телефоном: это была модель «Моторола Иридиум», хорошо знакомая Джентри. Такими телефонами пользовались шпионы, военные и рисковые искатели приключений: он был немного больше обычного кнопочного телефона и заключен в прозрачную пластиковую оболочку, ударопрочную и водонепроницаемую. Корт признательно кивнул, когда взял его. Номер был написан на бумажке, приклеенной с обратной стороны, и Корт сообщил его Дональду, прежде чем положить устройство в передний карман брюк. Повторив номер, Фицрой немного помедлил, а потом сказал: – Корт, мальчик мой, остается еще одно. Когда все закончится, и ты перебьешь всех, кто сейчас угрожает тебе, я собираюсь связаться с тобой и назвать адрес. Это будет незаметное место, куда можно приходить и уходить без опаски. Ты увидишь маленький однокомнатный коттедж, и я буду сидеть там в одной майке и брюках, с руками на столе. Я буду ждать тебя. Я отдам тебе свою жизнь за то, что сотворил с тобой, и за то, что ты сделал для меня. Это слабое утешение для тебя, но может быть, тебе станет легче. Я горько сожалею о том, что произошло с тобой за последние двое суток. Я был в отчаянии. Я пошел на это не ради себя, а ради семьи. Спаси их, и я буду готов умереть, чтобы ты мог обрести покой. Пауза. – Корт? Ты еще там? – Сбереги девочек, Дон. Сделай это для меня. Остальное мы обсудим, когда все закончится. Джентри повесил трубку. * * * Корт вернул домашний телефон Морису и допил вторую бутылку пива. Стерев с бутылки отпечатки пальцев кухонной тряпкой, он прошел в заднюю часть дома и выглянул наружу из-за длинных занавесок. – Ты займешься наблюдательницей после моего ухода? – Она просто сидит там. Думаю, как-нибудь справлюсь; я еще не умер. – Ты еще переживешь нас всех. – Такие слова от тебя, сынок, звучат не слишком утешительно. – Морис сменил тон и ласково спросил: – Я могу еще как-то помочь тебе? – Мне нужно сделать… одну вещь в северной Франции. Должен добраться туда к завтрашнему утру и немного повоевать. – Ты не в том состоянии… – Это не имеет значения. Мне нужно ехать туда. – Тебе нужны деньги? – Немного не повредит, если поделишься. – Конечно, я могу одолжить тебе наличные. Что еще нужно? – Я возьму сорок пятый калибр, если у тебя есть запасные обоймы. Морис закашлялся и сплюнул. Его речь становилась все более сиплой. – С такой большой игрушкой ты можешь пораниться. Их уже не делают так хорошо, как раньше. Я дам тебе что-нибудь более современное. – Я надеялся, что у тебя есть «тревожный чемодан», который ты сохранил на всякий случай. У меня практически ничего нет, поэтому я буду благодарен за любое снаряжение. – У меня есть тайник в двух кварталах отсюда. Как раз на случай дерьмовых ситуаций. Судя по тому, что я слышал, твоя ситуация подходит под это определение. – Это очень щедрое предложение. – Все лучшее для моего лучшего ученика, – Морис исчез в заднем коридоре. Минуту спустя он вернулся с пачкой евро в конверте и ключом на цепочке. Он написал адрес на конверте и передал деньги и ключ своему протеже. – Думаю, ты останешься доволен снаряжением. Корт убрал вещи в карман. – Еще пива? – Я бы с удовольствием, но мне пора идти. – Ясно. Морис вытряхнул на ладонь Джентри несколько противовоспалительных и обезболивающих таблеток из флакона, стоявшего в кухонном шкафу. Корт проглотил две таблетки вместе с последним глотком пива. Потом они пошли к задней двери. – Мне хотелось бы еще раз повидаться с тобой, – сказал Корт. – Если я переживу завтрашний день, то мне придется на какое-то время исчезнуть. Может быть, если ты не будешь оплачивать счет твоему врачу, мы пропустим еще по бутылочке пива. Морис улыбнулся, но его глаза оставались серьезными. – Я умираю, Корт. Нет смысла выдавать желаемое за действительное. – Я могу что-то сделать для тебя? Встретиться с кем-то или присмотреть за чем-то? – Никого не осталось: ни семьи, ни друзей. Было только Управление. – Мне известно это чувство, – сказал Корт. Проводить время с наставником было приятно еще и потому, что у Джентри было очень мало возможностей поговорить с человеком, который прошел в своей жизни примерно то же самое, что и он. Но это было еще и грустно. Угнетающе, потому что Корт видел частицу себя в усталом циничном взгляде старика, стоявшего перед ним в гостиной, и понимал, что хотя никому не нравится быть старым, в его ремесле выживание было лучшим, на что можно надеяться. И это называлось успехом? – Ты можешь кое-что сделать для меня, – с улыбкой сказал Морис. – Когда выпутаешься из этой заварушки, я хочу, чтобы ты убрался на какой-нибудь далекий тропический остров. Когда ты прочитаешь в газете, что заплесневелый от старости американский банкир умер в Швейцарии, отправляйся в свою любимую таверну, найди хорошенькую девушку и пей вместе с ней до утра. Я серьезно. Тебе пора завязывать с такой жизнью. В мире еще остались места, где никого не волнует, кто ты такой, и что ты сделал. Отправляйся туда. Познакомься с кем-нибудь. Живи как человек. Сделай это ради меня, парень. – Я постараюсь. – Когда-нибудь ты поймешь. Все вещи, которые ты сотворил, все прошлые дела, которые ты считал мертвыми и похороненными… ты думаешь, что оставил их позади, но это не так. Ты просто отправил их на склад. Там они будут лежать до тех пор, пока ты не останешься в тихой и темной комнате наедине со своими воспоминаниями и проклятыми демонами тех, кого ты убил. – Мне пора идти, Морис. – Я понимаю, что не могу отговорить тебя от того, что ты собираешься сделать. Но подумай о моих словах. Обо всем том дерьме, которому я учил тебя в Харви-Пойнт. Чем скорее ты забудешь, чему я тебя учил, тем скорее ты последуешь тому, о чем я говорю сейчас, и тем скорее прекратятся убийства и смерть. Конец проповеди.