Три минуты спустя дверь за его спиной распахнулась, но он не стал сразу же оборачиваться. – Ллойд? Ллойд! Американский адвокат медленно развернул вращающееся кресло к новому гостю в замке. Ригель был очень крупным мужчиной, ростом как минимум метр девяносто пять. Его светлые волосы с седыми прядями были гладко зачесаны назад, кустистые брови недовольно нахмурены. Он носил плотные брюки цвета хаки и замшевый спортивный пиджак. Воротничок его рубашки был расстегнут. Он был примерно на двадцать лет старше Ллойда, но не давал своему телу размякнуть, а его мощный голос и властный вид подсказывали Ллойду, что вторая половина дня будет трудной и напряженной. Ллойд так и не встал. – Добро пожаловать в шато Лоран, мистер Ригель. Ригель был заметно рассержен. – Вам не пришло в голову сообщить охранникам о моем прибытии? Трое белорусов только что сказали мне, что едва не открыли огонь по моему вертолету. – Это было бы прискорбно. Казалось, Ригель был готов дать волю своему гневу, но он не стал продолжать дискуссию. – Где представитель Абубакира? – Мистер Феликс находится внизу. Мы разместили его в комнате, примыкающей к библиотеке. Я сказал ему, что позвоню, если будут новости. – Вы слышали, что Джентри снова ускользнул из петли? – Да, слышал. – Так или иначе, Женева у нас под контролем. Если он появится там, то мы возьмем его. – Вы все время говорите об этом. – Может быть, мы не завалили его на улице с одного выстрела, но мы изматываем его, психологически и физически. Скоро у него закончится оружие, боеприпасы, маршруты отхода, время и кровь. – Надеюсь, вы правы. А то у меня заканчиваются заложники. Ригель опустился на стул Техника. – Как я сказал вам перед вылетом, Марк Лоран направил меня сюда для оперативных консультаций. Не надо так смотреть на меня: мне не больше нравится быть здесь, чем вам нравится видеть меня. Поганая неразбериха, которую вы развели, а теперь еще и усугубили, плохо скажется на моей карьере независимо от исхода событий. Когда Лоран узнал, что охранник застрелил заложника… в общем, он сказал: «Курт, лети туда. Сделай то, что должен сделать». Ответ Ллойда был пронизан усталым сарказмом. – Мсье Лорану не стоит беспокоиться. Сомневаюсь, что это повторится. Здесь больше не осталось идиотов, которые лезут под пули. – Где сейчас семья Фицроя? – Заперта в комнате на втором этаже. – Они знают, что случилось? – Мать знает, дети нет. – И как она? – Один из моих телохранителей ввел ей дозу успокоительного, чтобы в ближайшее время она была смирной. Ригель кивнул. – А сэр Дональд? Ллойд указал на дверь в дальнем конце комнаты. – Он там. – Из-за чего началась стрельба? Ллойд пожал плечами. На мгновение показалось, что весь ход операции больше не представляет для него интереса. – Одна маленькая дрянь попыталась сбежать. Снайпер на крыше заметил ее и передал вниз по рации. Я в то время был занят и свою рацию отключил. Когда охранники побежали за ней, Фил сорвался с катушек; думаю, он решил, что они могут покалечить ее. Он прорвался через двух вооруженных парней из Минска, выскочил через заднюю дверь и рванул за своей дочерью. – И? – И снайпер застрелил его. Ригель посмотрел в окно на заднюю лужайку. – Бедный сукин сын всего лишь пытался защитить свою семью. Он бы вернул ребенка и не стал драться с остальными. Никакой отец не оставит в беде свою маленькую дочь. – Похоже, наш снайпер не был семейным человеком. – Сэр Дональд знает? – Да. Я сказал ему. – Как он воспринял это? – Никаких эмоций. Просто сидел и смотрел. – Ну, ладно. Собираюсь поговорить с ним и объяснить, что это был несчастный случай. – Желаю удачи. – Почему бы вам не передохнуть, Ллойд? Вы очень плохо выглядите. Ллойд встал. Ригель заметил кровь на его рубашке, но промолчал. – Я все еще командую здесь, – сказал Ллойд. Курт Ригель озадаченно покачал головой. – Вот и замечательно. Мне не нужно еще больше ответственности за эту катастрофу, чем уже есть. Я прибыл для консультаций и полезных предложений. Например, не упускать из виду восьмилетних девочек и не убивать заложников, которые не собираются сбежать и не представляют угрозы. Не забывать предупреждать охрану о прибытии дружественного вертолета. Такого рода предложения, знаете ли. Ллойд встал и молча направился к лестнице, ведущей на кухню. Ригель прошел через комнату и распахнул дверь, за которой, по словам Ллойда, находился сэр Дональд. Немец удивился при виде большой, выложенной кафелем ванной комнаты. Фицрой сидел на стуле посреди комнаты, освещенной свечами. Он смотрел на Ригеля влажными, налитыми кровью глазами. Его голова, руки и лодыжки были прикованы к стулу железными цепями, изорванная рубашка валялась на полу перед ним, и он оставался в изрезанной майке, пропитанной потом и кровью. Его лицо распухло от побоев, на рваных твидовых брюках расплывались пятна крови. Курт Ригель сразу понял, что его кололи ножом. – Scheisse[14], – произнес Ригель. Он вышел из комнаты, распахнул дверь в коридор и обратился к двоим шотландским охранникам, стоявшим на лестничной площадке: – Мне нужно снять оковы с заключенного и вымыть его. Забинтовать ему ноги и найти новую смену одежды. Шевелитесь, парни! Пятнадцать минут спустя Ригель сидел на табурете возле кровати под балдахином в хозяйских апартаментах на втором этаже. Сэр Дональд лежал в кровати и смотрел на него. С англичанина сняли оковы, вымыли и переодели его. Влажная повязка свободно висела на его правом виске, где неумелый удар порвал кожу. Синяки на скулах и подбородке не удостоились внимания. Никто из мужчин не хотел говорить первым, хотя Фицрой отказался от кофе, качнув головой. Его полузакрытые глаза светились недоброжелательностью. Ригель наконец решил, с чего начать. – Сэр Дональд, меня зовут герр Ригель. Сначала позвольте принести искренние извинения за подобное обращение с вами. Я понятия не имел, что Ллойд собирался… Нет, никаких оправданий. Я беру на себя ответственность за это и постараюсь все исправить. Фицрой ничего не сказал, хотя его взгляд не выказывал ни малейшей признательности. – Скоро будет еда и питье. Может быть, что-нибудь покрепче? Бренди? Англичане часто любят немного поспать во второй половине дня, да? По-прежнему никакого ответа. – Тогда продолжу. Приношу глубочайшие соболезнования в связи с гибелью вашего сына. Никакие мои слова или дела… – Тогда не беспокойтесь, мать вашу. – Голос Дона был скрипучим и сухим, как пересыпаемый песок. – Ясно. Просто хочу, чтобы вы знали… никто не предусмотрел, что такое может случиться. Опять-таки, никаких оправданий. Мне следовало с самого начала находиться здесь. Как только я услышал об инциденте, то вылетел сюда. Ваш сын поступил так, как любой отец поступил бы на его месте. Он не должен был умереть, – Курт Ригель замялся и повторил: – Он поступил так, как сделал бы любой другой человек. Казалось, Фицрой задумался над его словами, но так и не ответил. – С этого момента я буду следить, чтобы с вами и членами вашей семьи все было хорошо. Мистер Ллойд будет координировать и направлять поиск и нейтрализацию Серого Человека. Я также буду заведовать местной обороной в том маловероятном случае, если мистеру Джентри удастся проскользнуть через охотничьи кордоны, расставленные для него. – Он скоро будет здесь, фриц. Ригель выпрямился и улыбнулся краешком рта. – Ему удалось нейтрализовать или способствовать нейтрализации албанцев, индонезийцев и венесуэльцев, а ливийцы понесли одну непредусмотренную потерю во время отхода. Иными словами, он уничтожил три убойные команды и ослабил четвертую. Тем не менее, между ним и нами остается еще девять таких команд. Плюс полторы сотни агентов внешнего наблюдения, которые высматривают его. Плюс четырнадцать человек охраны в этом замке. Плюс техник-координатор, который мониторит телефоны и компьютеры всех сообщников Джентри на пути его вероятного маршрута. Известно, что он ранен и наверняка устал. Его ресурсы почти на нуле. – Он будет здесь, – деловитым тоном отозвался Фицрой. Немец снисходительно улыбнулся.