Суакин в основном населен выходцами из народов рашайда и беджа, но, поскольку это все еще рыночный и портовый город, там можно встретить выходцев со всех концов страны. Динка, фур, нуба, масалиты, нуэры – почти все они приезжали сюда жить или торговать. Здесь были и нубийцы, темнокожие не арабского происхождения, сосредоточенные в основном вокруг Нила на Западе. Одна из нубийских семей жила в лачуге из древесного плавника, джутовой мешковины и жестяных листов к юго-западу от площади. Там же находился их бизнес: хозяин хижины изготавливал сандалии из козлиной кожи на резиновой подошве из старых покрышек и продавал их перед входом, в грязном переулке. Его сын умер, так что продавец сандалий растил четырех внучек и внука: трех девочек и одного мальчика. Хозяин дома, возившийся с девочками, позвал своего двенадцатилетнего сына Андана, чтобы тот укрылся в темноте с остальными членами семьи, но Андан отказался вести себя как трус. Вместо этого он открыл старый сундук возле своей циновки, и вытащил оттуда длинный лук, главное сокровище его отца. Хотя дед накричал на него, Андан подхватил три стрелы, прежде чем выбежать из дома навстречу звукам перестрелки. Его лачуга стояла на холме, и, стоя у двери, он видел дым и вспышки света на площади. На западе тоже стреляли, но далеко. Андан бегом спустился по шаткой деревянной лестнице на склоне холма. Он перепрыгивал через две-три ступеньки; его юное, жилистое тело радовалось физическим усилиям, угольно-черные ноги так и мелькали в воздухе. Когда стрельба усилилась, он рефлекторно втянул голову в плечи. Он миновал старика на деревянных костылях, который стоял перед своей лачугой. Калека потребовал, чтобы он вернулся домой, но Андан не обратил на него внимания. Андан собирался спасти свою семью и свой город от неведомой угрозы. Нубийцы были бесстрашными и яростными воинами со времен фараонов, а их любимым оружием всегда был лук. Само название «Нубия» означает «Земля лучников». Нубийские лучники были желанными наемниками в древних войнах, вплоть до далекой Персии. Семья Андана происходила от десяти поколений лучников и изготовителей луков, но луки не приносили им дохода, в отличие от АК-47, китайских копий АК и автоматов «Тип 81». АК был более мощным оружием, чем лук, и его было легче смастерить, но технологически это было ненамного более сложное оружие. Поэтому дед Андана переключился на изготовление сандалий, но Андан с раннего детства овладел мастерством использования большого бамбукового лука с кожаной оплеткой для рук, с костяной инкрустацией на концах и в центральной части. * * * Андан вылетел в другой переулок через небольшую проволочную калитку между ветхими столбами. Он пониже нагнул голову перед пробежкой, держа отцовский лук в правой руке, а стрелы в левой. Появились другие горожане, в основном убегавшие от перестрелки. Андан миновал их на ходу, устремляясь в обратную сторону, где кипел бой. Он повернул за угол и замер на месте. В тридцати метрах впереди, у входа в переулок, появился темнокожий человек в черном костюме. Он спотыкался, как будто его подталкивали сзади. Его руки были связаны перед туловищем, и на нем были надеты самые блестящие и начищенные ботинки, какие Андану приходилось видеть в своей жизни. Молодой суданец быстро скользнул в дверной проем полуразрушенной лавки мясника и скрылся в утренней тени, прижавшись спиной к стене, а потом опустился на корточки. Он высунул голову из-за угла и увидел, что чернокожего толкает вперед бородатый белый мужчина. Неверный. В правой руке белый мужчина держал длинный пистолет и кричал, пока еще двое бежали в сторону укрытия Андана. – Шевелись! Шевелись! Иностранное слово ничего не значило для Андана, но было ясно, что темнокожий человек находится под принуждением. Когда шаги и непонятные сердитые выкрики приблизились к его убежищу, Андан посмотрел на другую сторону от двери, в метре от его босых ног. Там валялся мертвый петух; его перистый труп почти сгнил и кишел личинками. Суданский юноша прищурился. Он выбрал стрелу и отложил остальные на пыльный порог рядом с собой. Потом нацелил бритвенно-острый зазубренный наконечник в самый гнилой кусок мяса мертвой птицы и глубоко погрузил его, провернув направо и налево, как ключ в замке. Покрыв наконечник стрелы гнилостными бактериями, юноша расплылся в улыбке. Темнокожий человек прошел мимо, едва не свалившись вперед. В нескольких шагах за ним следовал орущий неверный с черным пистолетом в руке. Андан выпрямился и шагнул в переулок вслед за своей мишенью. Он наложил стрелу на лук и оттянул тетиву, подняв оружие на уровень глаз и сосредоточившись на бегущем белом мужчине, который приближался к повороту. Мужчина носил рюкзак, поэтому Андан сместил прицел в сторону шеи. – Аллаху Акбар, – Андан отправил стрелу вперед, подобно гордым нубийским стрелкам за две тысячи лет до него. * * * – Налево, налево! – прокричал Корт президенту Аббуду. Пожилой мужчина спотыкался на ходу; его равновесие частично было нарушено из-за наручников, но Корт не сомневался, что этот хитрец намеренно замедляет их отступление. Джентри не собирался это терпеть и занес правую руку, что отвесить ему подзатыльник и окончательно убедить в серьезности положения. Как только рукоятка пистолета стукнула по потной лысине Аббуда, Корт испытал пронзительную боль в правой лопатке над рюкзаком, всего лишь в трех дюймах от позвоночника. Сила удара толкнула его вперед и немного развернула вбок. Он споткнулся, но не упал, и обогнал президента на повороте. – Уф! – он закряхтел от удара, жгучая боль не исчезла, когда он замедлил шаг и обернулся через плечо. В его лопатке торчала длинная серая стрела. Корт на мгновение остановился, глядя на нее. Ему было трудно осознать, что находится у него за спиной. Потом он посмотрел на грудь, чтобы убедиться, что стрела не пронзила его насквозь. Нет, этого не произошло. Он закинул руку за спину, но не дотянулся до стрелы. Потом снова побежал вперед, то и дело оглядываясь на древко у себя за спиной. – Ни хера себе, – пробормотал он. * * * Бежевый автофургон резко затормозил у бокового входа трехэтажной гостиницы – здания в колониальном стиле, которое, вероятно, было архитектурной жемчужиной сто лет назад. Со своими деревянными балконами, щипцовыми козырьками над окнами, белыми ставнями и декоративными обрешеченными колоннами, гостиница была похожа на старинный отель в Нью-Орлеане. Зак смотрел через ветровое стекло, выискивая цели, но не мог не заметить ветхости этого здания и домов на другой стороне дороги. Спенсер нырнул внутрь через боковую дверь автомобиля, и фургон снова рванулся вперед. Мило дал пару коротких очередей, чтобы суданские пехотинцы не высовывались из укрытий, но, судя по всему, атака СОА на западе отвлекла большинство из них от юго-западного угла площади. Спенсер уже два дня бродил по Суакину под прикрытием, поэтому он был облачен в местный наряд и имел при себе лишь маленький автомат «Узи». Он быстро подхватил бронежилет с надетым сверху разгрузочным жилетом, который ожидал его на заднем сиденье, и стал застегивать крючки, пока «Форд-Эколайн» мотался по рытвинам на грунтовой дороге. Автомобиль «Виски-Сьерра» повернул на север и набрал скорость там, где дорога расширилась и стала более ровной. Местные жители попрятались по домам, что было благом для них и удобством для Зака. Он не сомневался, что суданские солдаты даже не задумываются о побочном ущербе, хотя он сам и его люди всячески старались избегать этого. Менее чем через тридцать секунд после того, как они забрали «Сьерру-пять» возле гостиницы, автомобиль снова затормозил, на этот раз у двери двухэтажного дома. Спенсер приоткрыл дверь автомобиля. – Третий, мы не собираемся сидеть здесь весь проклятый… – начал Зак. Тяжелый удар в крышу грузового автомобиля заставил его покачнуться на подвеске и глухо отозвался в барабанных перепонках людей, сидевших внутри. Это был Дэн, спрыгнувший с крыши дома. Он сполз на землю и нырнул в открытую дверь. Третий захлопнул дверь за собой, а Второй снова надавил на газ. Зак снова включил рацию и вызвал Корта. – «Сьерра-один» – «Сьерре-шесть». Я забрал моих ребят, и мы убираемся отсюда. Пока ты будешь сам по себе. Удачи, и берегись этой гребаной вертушки. Первый, конец связи. Они проехали не более пятидесяти ярдов по ровной дороге, когда трое полисменов в темных мундирах появились на крыше небольшой кузнечной лавки. Каждый из них столкнул с крыши по два тяжелых бетонных блока. Один из блоков шлепнулся перед автофургоном, что заставило Брэда резко вильнуть вправо, едва не процарапав борт старого седана «Шевроле», стоявшего у обочины. Потом он выкрутил руль влево и едва не столкнулся с двумя пустыми моторикшами на другой стороне дороги. Еще одна группа местных жителей на крыше другого здания изготовилась к метанию бетонных блоков и больших покрышек. Хайтауэр понимал, что попытка проехать под ними будет слишком опасной. – Налево, Брэд, давай налево! Автофургон, почти не сбавляя скорости, свернул в узкий переулок. Едва успев завершить поворот, Брэд закричал: – Впереди противник! Ветровое стекло фургона раскрошилось и потрескалось. Оно не разбилось, но на нем появилась строчка пулевых отверстий, окруженных белой крошкой. Что-то дернуло Зака за предплечье и обожгло ему лицо и шею. Он поднял штурмовую винтовку над приборной доской и выпустил через стекло длинную очередь в автоматическом режиме, опустошив магазин на тридцать патронов и превратив ветровое стекло в кусочки белого песка. Автомобиль резко вильнул влево. Зак понимал, что на такой скорости и в такой узкой аллее не остается места для ошибок. Он ждал удара, и удар наступил: автофургон занесло вправо, и на этот раз Хайтауэр не сомневался, что следующее столкновение будет очень жестким, причем с его стороны. Он поджал ноги, когда большой фургон врезался в белое здание справа, резко затормозил и остановился в четырех метрах от разбитой стены из бетонных блоков. Пар из радиатора с шипением устремился вверх перед разбитым окном. Автофургон отслужил свой срок. – Уходим! Уходим! – немедленно закричал Зак. Отдав приказ на выгрузку, Хайтауэр выкатился из-за передней пассажирской двери, упал на твердый грунт, приземлившись на плечо и бедро, и обнаружил, что смотрит в противоположном направлении от стрельбы. Он оглянулся через плечо. Один из его людей уже швырнул белую дымовую гранату, чтобы закрыть линию огня для стрелков на дороге. Распадающийся на части жилой дом из кораллового известняка находился лишь в нескольких футах от его головы. Окно было прямо над ним, на высоте пояса. Зак не стал тратить времени и вставать; он прыгнул из сидячего положения, проломил стекло и снова жестко приземлился на первом этаже. Это был какой-то темный офис. Скорее всего, одно из правительственных учреждений, но здесь никого не было в такую рань, и генераторы для освещения не работали. Зак быстро встал на колени и принялся перезаряжать винтовку. Он не мог не заметить кровь у себя на руках, на перчатках, на полу, где он приземлился, и на своей винтовке. Но он продолжал работу, не отвлекаясь на то, чтобы проверить свои травмы. Стрельба на улице продолжалась непрерывно. Когда Зак вставил новую обойму и начал вставать, в разбитое им окно на полном ходу влетел «Сьерра-два». Они столкнулись по касательной, и Брэд шлепнулся на пол, а его винтовка «FAMAS F1» откатилась по полу на несколько ярдов. – Четвертый ранен! – раздался голос в наушниках Зака. Это был голос Дэна, сам Дэн все еще находился на улице, полной летающего свинца. – Я подавляю огонь с севера, Второй откроет дверь фургона, – крикнул он в микрофон. – Приведите Мило сюда! Хайтауэр выставил ствол в окно и начал стрелять вдоль улицы короткими очередями. Не оглядываясь, он знал, что Брэд уже бежит к задней двери дома, чтобы помочь остальным попасть внутрь. Зак старался экономить боеприпасы, но вскоре они закончились. Он находился в укрытии, но остальные члены его группы вели активную перестрелку, чтобы прикрыть и вывести из-под огня своего раненого товарища. Хайтауэр отложил пустую винтовку и достал пистолет «Сиг-Зауэр» из набедренной кобуры. Высунувшись на улицу, он начал стрелять с правой руки, одновременно нащупывая осколочную гранату в нагрудном кармане левой рукой. Когда затвор его пистолета раскрылся, выбросив последнюю гильзу, «Сьерра-пять» снял с плеча маленький «Узи» и открыл огонь. Зак изо всех сил запустил гранату в сторону противника. – Пошла осколочная! – крикнул он и отступил в комнату для перезарядки оружия и оценки ситуации. Четвертый сидел на полу с автоматом «Хеклер энд Кох» в руках и прикрывал дверь, через которую он и двое других проникли в здание. Штанина его правой ноги была окровавлена, и Третий быстро проверил рану. Второй уже пересек большую комнату, расталкивая с пути столы и стулья, и выглянул в окно с южной стороны. Хайтауэр заметил, что он прихрамывает на ходу. Зак перезарядил оружие; у него осталось шесть магазинов для винтовки. 150 патронов не казались солидным боезапасом, тем более что он уже расстрелял 90 патронов в перестрелках за последние пять минут. Когда он шел по комнате, чтобы связаться с Брэдом, то посмотрел на собственные раны. Чистое, почти идеально круглое пулевое отверстие в правом предплечье. Оттуда вытекала кровь, пачкавшая рубашку и снаряжение, но больше он не нашел никаких травм, кроме ссадин и порезов от битого стекла на щеках, под защитными очками. – Третий, он может ходить? – спросил Зак, когда подошел ко Второму. – Подтверждаю. Думаю, у него треснула малоберцовая кость, и он теряет кровь. Необходимо срочное лечение, но так или иначе, он может несколько минут пройти пешком. – Ладно. Все ко мне, будем прорываться отсюда. Мы не дадим этим придуркам окружить нас.