Ты еще спишь, когда я закутываюсь в больничную рубашку и посылаю сообщение друзьям с твоего телефона. Они приготовят для меня паспорт, билет и новое имя, выкованное из серебра битов. Я шепчу тебе слова прощания и ухожу. Ночью выпал снег. Снежное одеяло на земле приглушает птичье пение. Весь мир стал белым и пустым, как первая страница книги. Я – все, что ты когда-либо хотел. Я – все, что ты не можешь купить. Ты, который сидишь здесь в своем белом халате, с зачесанными назад волосами, с дорогими часами на запястье, загаром из Биаррица и слабым запахом сосны в лосьоне после бритья. Я жизнь. Я невинность. Я хрупкая. Я милая. Я твое создание из химикатов и электрических снов. Специально для тебя я кажусь слабее, чем я есть, позволяю тебе броситься ко мне, поправить подушки и предложить мне воды. Я позволяю твоей руке коснуться моей, беру стакан и медленно пью. Пальцы у тебя теплые, дыхание быстрое и беспорядочное. Губы у меня сухие, потрескавшиеся, волосы все спутались. Это не имеет значения. Волшебство никуда не делось. Это игра зеркала. Я заставляю тебя видеть то, что ты хочешь. Это мой отец-король научил меня играть. Он говорил мне, что я особенная, что я не похожа на других маленьких девочек. Моя мать перенесла меня из сказочного королевства силой желания, сделала меня из снега, крови и воронова крыла. Если я показывала ему лицо матери, он делал все, что я захочу. Если я улыбалась, как она, он улыбался и покупал мне барби-принцессу. Если я правильно прикусывала прядь волос, его лицо темнело, и он уходил в кабинет и сидел там неподвижно, закрыв лицо руками. Все, что принадлежало ему, стало моим. Пока она не пришла, чтобы заполнить дыру, оставшуюся после матери, не давать жизни отца утекать дальше. И она знала, кто я такая – такая же, как она. Игра между нами превращалась в бесконечный коридор отражений, лабиринт стекла и улыбок. Она была старше и сильнее, чертова сука. И поэтому мне пришлось бежать. Она погналась за мной, конечно. С фотографом было легко: такие, как он, существуют, чтобы видеть мир квадратными кадрами, через объектив. Чтобы отогнать его, понадобилось только поставить самой себе синяк и сделать скорбный вид, чтобы он понял, что потерял. Мальчики в черном построили бы мне замок, пока я показывала бы им секси маленькую маму. Он стал бы безопасным убежищем, позволил бы собрать себя заново и набраться сил. Но она прислала мне сообщение, призыв домой, замаскировав его горем, любовью и прочим враньем. Я знала, что это ловушка. Я не могла убежать от нее. Если бы только она не решила, что выиграла. Так что я приняла таблетки. Я спала, пока не наступило время проснуться. Я спала и видела во сне месть. Я была принцессой вампиров, холодной и суровой, которая заключила договор с великими силами, древними богами, принявшими облик малого народца, и сражалась с темной королевой, которая хотела крови бессмертных. В конце концов темная королева насосалась крови нежити и сгорела на солнце. Я была девушкой-андроидом, машиной для удовольствий, лишенной сердца, проданной и отправленной на свалку ревнивым ИИ. Меня нашли боты-шахтеры на далеком Марсе и деактивировали, введя секретный код. В далеком будущем, где Солнце стало красным, меня разбудил инопланетный бог, изучавший давно погибшее человечество. В наказание ИИ оказался в ловушке сингулярности и пожирал свой собственный код, пока энтропия сжигала его. Ты разбудил меня. Я вовсе не неблагодарная. Прежде чем я возьму все, что у тебя есть, я воплощу твои мечты, как и положено настоящей любви. Ты постепенно выходишь меня. Мы окажемся на страницах всех газет, чудесная пара, принцесса и ее спаситель. Сначала я буду стесняться своей изломанности, но ты поцелуй за поцелуем соберешь меня по частям. Мы поженимся в загородном доме твоей семьи, в середине лета, под белыми цветами черемухи. Моя мачеха приедет на свадьбу. Мы улыбнемся друг другу зеркальными улыбками, а потом ты пригласишь ее на танец. И когда музыка станет громче, и ты закружишь ее, в твоей руке сверкнет шприц. Она почувствует легкое касание, будто ее клюнула птица. А потом она будет танцевать и танцевать на своих шпильках, пока у нее не сгорят ноги, будет танцевать до смерти. А теперь помоги мне подняться. Я хочу увидеть рассвет. Я хочу снова увидеть лицо мира. Да. Голубое небо, золотой свет, алый горизонт. Черные ветки деревьев на белом снегу, как буквы. Тихо поют птицы. Дальнейшее – молчание. Неиспользованные «завтра» и другие истории Предисловие к рассказу «Неиспользованные “завтра” и другие истории» Один из моих самых любимых рассказов – «Динозавр» Аугусто Монтерросо: «Когда он проснулся, динозавр все еще был там». Мне нравится, что большая часть истории происходит за пределами этих восьми слов, в голове читателя. Микрорассказы – самый сложный вызов писательскому мастерству. Нужно выбросить все лишнее, оставив один-единственный уникальный образ, из которого читатель сам сделает сюжет. Некоторые мои товарищи по писательской группе в Эдинбурге (Эндрю Фергюсон, Гэвин Инглис, Эндрю Уилсон и многие другие) – мастера микроформ, от научно-фантастических хайку до рассказов на открытки, так что мне тоже очень хотелось попробовать себя в подобном жанре. Twitter со своим удивительным и нелепым ограничением в 140 символов с самого начала показался мне идеальной платформой для микрорассказов. Я зарегистрировался там в январе 2007 года, достаточно рано, чтобы выбрать в качестве имени пользователя собственное имя, но ничего с этим толком не делал, пока в августе 2008 года New Media Scotland, шотландская организация искусств и технологий, не попросила меня месяц вести их аккаунт. В течение месяца я публиковал по рассказу в день в Twitter-аккаунте New Media Scotland. Выжимать из себя 140 символов ежедневно оказалось на удивление сложно. Мне приходилось перебирать очень много материала, чтобы выбрать что-то для публикации. Некоторые персонажи и идеи, которые родились под давлением, остались со мной. Среди них был Имхотеп Остин, получеловек-полумумия, крутой детектив, который позже стал героем другого Twitter-сериала, который я публиковал в собственном аккаунте. Он назывался «Имхотеп Остин в ловушке времени» и стал одним из моих самых популярных произведений для декламации. Довольно много авторов пишут тексты специально для Twitter. Один из моих любимцев – Джефф Нун (@jeffnoon), но сейчас экспериментируют даже такие известные писатели, как Дэвид Митчелл. Лучшие твиттерские тексты сочетают в себе эфемерность и актуальность социальных сетей с хайкуподобной точностью микрофикшена. Технологии будут развиваться, и, возможно, твиттерфикшен пойдет по пути динозавров. А может, однажды утром мы проснемся и увидим в соцсетях новую форму нарратива. Она будет смотреть на нас, недоуменно моргая в ярком дневном свете. Открытие Ночью я смотрю на молнию у нее на спине. Между металлическими зубьями видна змеиная кожа. Что, если приоткрыть молнию, совсем чуть-чуть… Снеговики В ходе военного эксперимента появляется разумный снег. Ледяные кулаки разбивают все армии мира. Белый Император надевает морковную корону. Не слишком замечательная жизнь Параллельный мир: «Эту замечательную жизнь» так и сняли. Рождество становится сезоном самоубийств. С неба падают бескрылые ангелы. Человек – воздушный шар Его девушка была права. Над плато Фарсиданано кожа туго натянулась, человек-шар заполнился горячим воздухом. Блиц-город Мы катимся вперед на гигантских гусеницах, плюясь бетоном и кирпичом. Небоскребы Токио вырастают заново. Сегодня монстры вернутся. Город клыков