– Можно ли подобрать его самостоятельно? Гипнос начал играть, но свечение вокруг оправы лишь тускло мелькнуло и исчезло так же быстро, как и появилось. – Это должна быть музыка или ритм универсального свойства, – сказала Зофья. – Попробуй золотое сечение. – Я понятия не имею, что это такое, – Гипнос покачал головой. – Но я совершенно точно знаю, что, когда речь заходит о настройке пианино, существует всеми признанный метод. Он настраивает пианино на квинтовый круг. Полагаю, это достаточно универсально. Я продемонстрирую это с помощью до-мажора. Гипнос размял пальцы и прошелся по клавишам. Линза тут же загорелась, а за ней последовала и вся остальная оправа. Маленькие серебристые планеты начали гудеть и вращаться. Северин вставил линзу в пустующее отделение и сильно нажал сверху. Когда Гипнос остановился, линза уже встала на место. На стекле появилась жидкая серебристая надпись: 55.55° N, 108.16° E Гипнос повернулся, не вставая со своего сиденья. – Вот как… – его взгляд упал на Тескат-очки, и он затих. Все уставились на Северина. – Это координаты долготы и широты, – сказала Зофья. Энрике наклонился вперед, открыв рот от удивления. – Местонахождение Спящего Чертога. – Неужели я… гений? – спросил Гипнос. Не дожидаясь ответа, он вскочил со своего места и поклонился. Энрике снисходительно захлопал в ладоши, и Гипнос лучезарно ему улыбнулся. – Предупредите матриарха, – сказал Северин. – Сообщите ей, что на рассвете мы отправимся по этим координатам. Лица всех присутствующих сияли победной радостью, и Северин хотел бы разделить это чувство, но их одежда все еще пахла дымом горящего экипажа. В запахе гари он уловил смрад гниющих роз Тристана, и его чуть не стошнило. – Годы практики привели меня к этому моменту, – с гордостью сказал Гипнос. – Починка сломанных очков! Вуаля! – Годы? – повторила Лайла. – Не могу представить, чтобы ты уделял какому-то занятию столько времени. Свет в глазах Гипноса потускнел. Он деловито дернул лацканы своего пиджака. – Честно говоря, у меня не было особого выбора, – резко сказал он. – В детстве мне приходилось самостоятельно себя развлекать, и музыка всегда помогала разогнать тишину, – он прочистил горло. – Но не будем об этом. Давайте устроим праздник перед неизбежной гибелью. Гипнос обвил рукой талию Энрике, притягивая его чуть ближе. Краем глаза Северин поймал вопросительный взгляд Гипноса, но никак на него не ответил. Пусть празднуют. Чтобы достичь своей цели, ему нужно было отстраниться от них, а не примыкать ко всеобщему веселью. Северин притворился, что слишком занят Тескат-очками и не поднимал глаз, пока остальные не покинули музыкальную комнату. Но когда он наконец отвел взгляд, у него дрогнуло сердце. Лайла не ушла вместе с остальными. Девушка стояла, прислонившись к дверному косяку, и Северин заметил, что она сменила свой золотой наряд на хлопковое платье и темно-синюю накидку. – Мне нужно как-то тебя называть, – сказала она, сложив руки на груди. Он моргнул. – Что? – Я же притворяюсь твоей любовницей. Я должна тебя как-то называть. Любовницей. Пожар и чайный салон почти вытеснили эту мысль из его головы, но Лайла была права. Северин думал, что она не станет участвовать в этом фарсе, но, похоже, игра стремительно превращалась в реальность. – Северин, – ответил он. – Так тебя называют друзья. – Месье… – Нет. Прислуга называет тебя месье Монтанье-Алари. Я тебе ровня. Мне нужно прозвище. Что-то унизительное. Он поднял бровь. – Унизительное? – Люди готовы унижаться перед теми, в кого влюблены. Было еще одно имя, которое неловко повисло между ними. Маджнун. Имя, которое она дала ему несколько лет назад. Имя, которое он когда-то считал счастливым талисманом. – Я не знаю. Просто соедини черту характера и предмет одежды, – сказал Северин. – Упрямый башмак. Он сверкнул глазами. – Тупоголовая перчатка. – Ты же не серьезно… – Бестолковый бюстгальтер. Северин не собирался этого делать и даже не понял, как это произошло… но он рассмеялся. Этот звук потряс его до глубины души. Хуже всего было то, что выражение ее лица смягчилось. У Лайлы была привычка поощрять его слабость. Северин сжал зубы. Больше он не будет идти у нее на поводу. Его взгляд упал на ее оголенную шею, и он прищурил глаза. – Начни носить свое бриллиантовое ожерелье. 13 Энрике Энрике проснулся за два часа до утренней встречи. Направляясь к месту встречи, в восточную комнату чайного салона, он сжимал в руках результаты своих исследований. Теперь, когда они знали координаты Спящего Чертога, у его работы снова появился смысл, и он не мог перестать думать об этом. Координаты подтвердили его подозрения: Спящий Чертог находился где-то в Сибири. Сегодня матриарх Дома Ко́ры и представители Дома Даждьбог отведут их в Спящий Чертог, где его исследования либо докажут свою ценность, либо окажутся совершенно бесполезными. С тех пор как Лайла рассказала им с Зофьей о своем происхождении и о своей возможной смерти, на его плечи опустился дополнительный груз ответственности. Теперь речь шла не просто о его карьере, но и о жизни члена его семьи. Он уже потерял Тристана и не хотел терять Лайлу. Для него Лайла была сказкой, сошедшей со страниц книги: девушка с проклятием, отмеряющим каждый удар ее сердца. Кто она такая? На что она способна? Прошлым вечером, когда они ждали Северина, Энрике попробовал испытать ее способности, пока к ним не присоединился Гипнос. – Энрике, – вздохнула Лайла. – А теперь прочти вот это! – сказал он, положив на стол еще один предмет. – Это твое нижнее белье? – Только что из стирки! Я достал его из своего чемодана. Тебе достаточно простого прикосновения или дело в форме… Лайла бросила белье ему в лицо. – Разве тебе не достаточно? Ты уже давал мне часы, чемодан, две чашки, а потом попросил дотронуться до дивана, от которого я еще не оправилась, – она театрально поежилась. – Спасибо, что хотя бы Зофья меня не мучает. Зофья пожала плечами. – Личный контекст предмета не влияет на его практичность. – Неправда! – воскликнул Энрике. – Воспоминания предмета могут стать весомым доказательством! Лайла, ты практически богиня. Лайла сделала глоток чая, и на ее лице появилось выражение, которое Энрике мог описать только словами «самодовольная кошка». – Я всегда знала, что мне нужно было жить в другую эру, – сказала она, бросив на него многозначительный взгляд. – Больше никакого чтения предметов. Я тебе не инструмент. – А как насчет инструмента судьбы? – с надеждой спросил он. – Нет. – Инструмента… – Энрике. – Инструмент Энрике? Звучит своеобразно, но мне нравится.