Миро, Перла и Конья мчались по улицам Валкахи. Они пробегали по мосткам и проносились через площади. Миро то и дело оглядывался назад, в надежде, что им удалось оторваться от погони, но алые плащи по-прежнему гнались за ними. Внезапно Миро увидел впереди арку – полукруглый въезд в город. За аркой только заросли Кустошей, а туда Миро совсем не хотелось. В Кустошах, плоской, поросшей низкими кустами земле, не спрятаться. Но люди Суровеца окружали их со всех сторон, выбирать не приходилось. – Вперёд! – закричал Миро и из последних сил припустил к воротам – в коленках щёлкало, лёгкие разрывались при каждом вдохе. Возле ворот стража собирала пошлину. Они замешкались, не в силах решить, выпустить детей или нет, но тут они увидели Конью, несущуюся прямо на них, и молча расступились. Миро, Перла и Конья промчались под аркой и понеслись в Кустоши, выбивая подмётками пыль из земли. Землеройка с писком шмыгнула прочь, скрылась в ближайшей норке. – Куда… мы… бежим? – прохрипела Перла. Она чуть замедлила бег, но Миро не сбавлял скорость. Он наспех огляделся. – Вон за тот валун, – выдохнул он. – Думаю, сойдёт. Поглощённый поиском укрытия, Миро совсем не смотрел под ноги. Его ботинок вдруг провалился вниз – прямо там, где стоял валун – в бездонную пропасть. Миро судорожно ухватился за куст. Несколько мгновений он болтался на краю обрыва, пытаясь держаться за листья. Наверху над ним росли цветы, внизу – только воздух. Миро старался нащупать ногами опору, но листья выскользнули из его рук, – он упал. Его брюки зашуршали по гладкому камню. Рубашка захлопала, словно крыльями, хлестнула подолом по лицу. Он скользил, скользил… и не видел куда. Казалось, даже его крик отставал, оставался позади. Потом склон закончился, и Миро остановился. Он стащил с лица рубашку, проверил руки, ноги. Кажется, всё цело, ничего не сломано… Перла со свистом скатилась следом за ним. Её ступни с размаху врезались в спину Миро. – Ой! – взвыл он, оборачиваясь. Тут в куча-мала влетела Конья, съехавшая на всех четырёх лапах. Миро только обессиленно застонал, когда её голова тоже ткнулась ему в спину. Несколько мгновений они лежали молча, с трудом переводя дух. Миро смотрел на оседающую пыль. Здесь, под зарослями, было темно. Темно, но всё-таки не полный мрак. Наверху слышались голоса преследователей. – Хорошее укрытие, – прошептала Перла. – Ага, – согласился Миро, с трудом поднимаясь на ноги и втайне надеясь, что Перла решит, будто в этом и состоял его план. Судя по всему, они свалились в какую-то пещеру с отвесными стенами. Голоса наверху стали стихать. «Получилось! – подумал Миро. – Мы спаслись!» Но когда его глаза привыкли к темноте, из мрака пещеры проступили зловещие очертания. Шипастая броня лютомужей. Огромные тела и когти. Сердце Миро забилось прерывистыми толчками. Перла часто-часто задышала. – Стой спокойно, – прошептал Миро. Лютомужи не шевелились. Они стояли плечом к плечу, как изготовившиеся к битве воины. Почему они не нападают? Казалось, что чудовища просто не замечают детей. Миро покосился на Перлу. Она вся дрожала и пятилась назад. Он никогда в жизни не видел, чтобы человек выглядел настолько испуганным. И от этого он сам ещё сильнее перепугался. И тем не менее что-то здесь было не так… В коленке у Миро что-то щёлкнуло, и тут же в пещере вспыхнул голубой свет. Это засиял маленький светлячок. Но лютомужи не шелохнулись. Они стояли неподвижно, бесконечными плотными рядами, теряющимися в темноте пещеры. Миро сделал робкий шажок в их сторону. Конья негромко заворчала. Почудилось Миро или чудовища в самом деле как-то неуклюже горбились? Они выглядели брошенными, обмякшими, безжизненными, как старые вещи в шкафу. Светлячок подлетел к ближайшему лютомужу и скрылся под носовой пластиной его шлема. Пещера погрузилась во тьму. Но вот светлячок появился снова, а вместе с ним и его свет… который теперь исходил из мохнатого уха чудовища. – Они ненастоящие, – пролепетал Миро, сам не веря своим словам. – Что ты имеешь в виду? – шёпотом спросила Перла. Голос у неё был тоненький, как у мышки. Миро заставил себя подойти ближе, хотя все инстинкты кричали ему этого не делать. Он поднял руку, поднёс дрожащие пальцы к светлой шкуре лютомужа. «Тик-так», – колотилось сердце Миро. Тело чудовища было холодным. – Это не лютомужи, – сказал Миро. – Они неживые. – Нет! – ахнула Перла. – Не может быть! Миро внимательно осмотрел стоящий перед ним истукан. Умом он уже понимал, что чудовища не опасны, но страх не был готов без боя покинуть сердце мальчика. Лютомуж был сделан из шкур животных, сшитых вместе в грубое подобие человека. Две руки. Две ноги. Дырка для шеи. Искусственный хвост, притороченный к низу спины. Голову скрывал шлем, из-под которого пучками вылезала шерсть. Бесчисленные зубы скалились из тёмного провала для рта, а сверху были сделаны два отверстия для глаз, чтобы обладатель доспехов мог видеть. Но удивительнее всего выглядели ступни лютомужа – две огромные искусственные лапы, обшитые шерстью, с когтями снаружи и деревянными платформами снизу. Судя по всему, эти платформы позволяли своему владельцу выглядеть выше. – Это вообще никакие не лютомужи, – сказал Миро, на этот раз гораздо более уверенно. – Это костюмы. Глава 79 Имоджен выбралась из сундука. Мастерская была разгромлена – перевёрнутые витрины, растоптанные драгоценности, груды битого стекла на полу. Йемнивец поднялся на ноги. – Вы целы? – спросила Имоджен. Ювелир кивнул. Вид у него был измученный. – Полагаю, всё закончилось благополучно… учитывая все обстоятельства. – Спасибо, что не выдали меня им, – поблагодарила Имоджен. Она помолчала, давая Йемни время прийти в себя. Он поправил свой жилет, пригладил рукой волосы. – Кто эти люди? – спросила Имоджен. – И откуда они вас знают? Йемни поднял на неё страдальческий взгляд. – Придётся начать с самого начала, – сказал он. – Ты расскажешь мне всё, что знаешь, а я, в свою очередь, поведаю тебе свою часть истории. Но для начала мы поднимемся наверх. Я больше не могу находиться среди этого разгрома. Имоджен последовала за ювелиром в комнатку над мастерской. Ей бросился в глаза сводчатый потолок и стулья на тоненьких, как у оленёнка Бемби, ножках. В углу стоял манекен, наряженный в сверкающий серебряный головной убор. В целом предметов в комнате было немного, но все они были сделаны и подобраны с величайшим вкусом. Имоджен подавила желание дотронуться до головного убора. Она хотела показать Йемни, что пришла говорить серьёзно. Поэтому чинно опустилась на стул и спрятала ладони. – Ты первая, – сказал ювелир. – Я слушаю. Имоджен честно рассказала Йемни свою историю. Она рассказала, что её сестру похитили, что она решила во что бы то ни стало освободить и спасти Мари, что лютомужи крадут детей и что она и её друзья должны их остановить. Йемни сидел тихо, время от времени кивая и издавая ободряющие звуки. Сначала Имоджен не собиралась рассказывать ему всё, но слово за слово выложила всю историю целиком. – Ты очень смелая, – сказал ювелир, когда Имоджен закончила. – Хотел бы я быть таким же отважным. Имоджен задумалась над его словами. Йемни защитил её от людей в красных плащах и не выдал её, даже когда они стали громить и грабить его мастерскую. Разве это не храбрый поступок? Йемни зажёг огонь под чайником и стал ждать, когда закипит вода. Потом принёс две новые чашки и горшочек мёда. – Слушай, – сказал он, разливая чай по чашкам. – Лютомужи нравятся мне не больше, чем недавние гости, но… только давай договоримся, что я тебе этого не говорил, ладно? Имоджен торопливо кивнула. Ей не терпелось выслушать историю Йемни. – Хорошо, – сказал ювелир. – Так вот. Давным-давно, сотни лет тому назад, когда Валкахи ещё не было и в помине, на этих землях обитали только самые выносливые – странствующие кочевники да растения с длинными корнями. Ты сама видела, какая здесь земля. Она вся изрыта норами и пещерами! Никто и подумать не мог, что в этом краю можно построить город, тем более такой прекрасный, как наш! Но всё изменилось, когда здесь обнаружили серебро. Знаешь, как это случилось? Ребёнок провалился в рытвину и нашёл огромную серебряную жилу, которая бежала под землёй, словно молния. Разумеется, новость о чудесной находке быстро разлетелась по округе, и люди потянулись в Кустоши в надежде сказочно разбогатеть за одну ночь. Они выстроили город и назвали его Валкаха – в ту пору это был всего-навсего небольшой горняцкий посёлок посреди бескрайних кустошей. – Какое это имеет отношение к лютомужам? – спросила Имоджен, нетерпеливо поёрзав на стуле. – Сейчас я к этому подойду, – сказал Йемни. – Видишь ли, для того чтобы понять тайну нашего города, ты должна знать его историю… Так вот, рано или поздно первая серебряная жила иссякла, потому искатели сокровищ начали рыть землю. Вскоре они разыскали новые месторождения. Валкаха и её жители стали богатеть… Время от времени горняки пропадали, но это никого не тревожило. Добыча драгоценных металлов – дело опасное, надо быть осторожнее, только и всего. Так говорили в Валкахе. Тем временем камни, которые доставали из-под земли, шли на строительство дворцов, храмов и улиц. Чем глубже становились шахты, тем выше росла Валкаха. Имоджен вскинула глаза над ободком своей чашки и посмотрела на головной убор. Он загадочно поблёскивал в вечернем свете. Так вот, значит, откуда берётся всё это серебро… Здесь повсюду шахты, скрытые глубоко под землёй. – Со временем, – продолжал Йемни, – находить серебро стало всё труднее, а добытчики стали пропадать всё чаще, так что владельцы рудников оказались в безвыходном положении – люди больше не хотели лезть под землю. Поползли слухи о страшных чудовищах, обитающих в каменных подземельях.